Кольцо приключений. Книга 3. Кольцо России - Олег Северюхин

Глава 28

Результаты анализов немецких ученых и наших медиков практически совпали. Я даже испытал чувство гордости за наших медиков и за их достижения, которые ничуть не меньше, чем у их заграничных коллег.

Радостная весть о здоровье цесаревича совпала с его первыми шагами. Родители, братья и сестры были в восторге, и каждый протягивал к нему руки, подзывая к себе. Маленький человечек не мог решить, в какую сторону ему пойти и пошел к корзине, в которой хранились игрушки. Первое самостоятельно принятое решение.

Царь и царица проводили прием в узком составе по случаю выздоровления наследника. На меня были возложены знаки ордена Андрея Первозванного. Звезда и знак ордена в виде Российского герба – орла, на фоне которого на голубом кресте в виде буквы «Х» был распят праведник Андрей, названный Первозванным. Царица выказывала мне подчеркнутые знаки внимания и все время повторяла, чтобы я был рядом с ними в обществе отца Григория. Посмотрим, кто в чьем обществе будет.

После застолья царь пригласил премьера Столыпина и меня к себе в кабинет.

– Отец Петр, я все больше прихожу к мнению, – сказал император, – что все то, о чем вы говорите, сбывается. То же самое мне говорит и Петр Аркадьевич, рассказав, как вы спасли его самого и его семью от покушения эсэров-максималистов. Мы хотели бы выслушать вас о том, что предстоит России пережить и что нам нужно делать, чтобы избежать потрясений и построить великую Россию.

– Ваше Величество, – начал я, – то, что я Вам скажу, вряд ли будет приятно Вам и особенно императрице.

В стране зреет революция, причем движущей силой революции является дворянство. Со слезами оно готово свергнуть Вас и начать новую жизнь

Если не принять меры, то революционный процесс станет необратимым и это будет трагедией для России. Революционное движение подтолкнет начавшаяся война. Социал-демократы совместно с противником разложат российскую армию, которая массами с оружием побежит по домам, усилив критическую массу революции.

– Этого не может быть, – в один голос начали говорить царь и Столыпин. – Это неправда.

– Неправда? – переспросил я. – Покажите, Ваше Величество, Петру Аркадьевичу икону святых великомучеников Романовых, которую я Вам дал. Вы не знаете, как становятся великомучениками? Ведь на иконе вся Ваша семья. Других членов императорской фамилии просто не причисли к лику великомучеников. Вы можете не верить в это. Я потому и фамилию имею Распутин, чтобы потомки людей этого века не связывали фамилию Романовых с Гришкой Распутиным. От распутинщины не уйти, так пусть это будет добрый советчик Распутин.

Все замолчали. Наконец царь сказал:

– Сколько нам отпущено?

– Вам на 7 лет больше, чем Петру Аркадьевичу, – сказал я. – Если вы его будете беречь, и будете вместе работать, то вам предстоит долгая и насыщенная жизнь.

– Хорошо, – сказал император, – говорите дальше, мы будем слушать.

– Я не буду много говорить, – сказал я. – Нужно поддержать аграрную реформу премьер-министра и обеспечить землей безземельных крестьян даже за счет земель крупных помещиков, к коим и Петр Аркадьевич относится. Мера непопулярная, но усадьбы будут жечь не помещики, а безземельные крестьяне. Чем больше в стране будет зажиточных людей, тем меньше вероятность революции. Кто из состоятельных людей клюнет на призыв стать бедным, разделив свое состояние между всеми бедными? Только зажравшиеся сынки высокопоставленных родителей, надеясь самим стать сановниками при новом правительстве.

Не разгонять Государственную Думу и готовить новое дворянство, которое будет заседать в Думе, командовать армией и промышленностью. Делегировать больше полномочий Думе и правительству, чтобы император занимался вопросами государства, а не распределением карандашей для воскресных школ.

Не идти на союз с Англией и Францией. Это извечные противники России. И не ввязываться в мировую войну, защищая призрачные интересы славян или Константинопольских святынь. Время крестовых походов прошло. России нужен мир любой ценой. Остальное будет видно по ходу действия.

– Картинка нерадостная. Нужно все хорошенько обдумать, – сказал царь.

– Вы правы, Ваше Величество, – сказал я, – обдумать нужно, только не затягивать с раздумьями и хорошо, если бы царь поддерживал все новое и был инициатором внедрения его в жизнь людей. Такой царь затмил бы славу своего Великого предка – Петра.

Не знаю, о чем беседовали царь с премьером в мое отсутствие, только никто меня не тревожил. Снова я пришел на нашу с Катериной квартиру и стали мы жить-поживать, да добра наживать. Это так, присказка, интересы наши были более скромные, ходили в театры, на литературные вечера, ходили в гости, писали письма и открытки своим знакомым. Никакого Интернета, телевидения, самолетов и прочего прогресса, который вроде сократил расстояния, но разъединил людей. Я и сейчас стараюсь никуда не торопиться.

В газетах снова статьи о похождениях Григория Распутина. Ругательные статьи перемежаются с хвалебными. Купаюсь в лучах славы Гришки. Тьфу.

На выходе из дома столкнулся с молодым человеком, хорошо одетым, в темно синем костюме и черной широкополой шляпе. Столкнулся так, что от столкновения мы упали оба. Я опомнился быстрее и помог своему визави встать.

– Прости, ради Бога, я просто вас не заметил, – сказал я, – вы не ушиблись, может быть нужна какая-то помощь?

– О нет, не беспокойтесь, – ответил незнакомец. Он говорил по-русски хорошо, но с каким-то акцентом, похоже, английским, и я не ошибся. – Это я виноват и приношу вам свои самые искренние извинения. Если я принес вам какой-то ущерб, то готов немедленно возместить вам все издержки. Вот моя визитная карточка, обращайтесь в любое время.

И мы раскланялись.

– Нужно смотреть не только под ноги, но и вперед, – сказал я сам себе.

На визитке было написано: Френсис Р. Лоуренс, фирма Лоуренс и сыновья, негоциант.

Стукнулись мы неплохо. Сильно стукнешься, надольше запоминается. Нужно будет присмотреться к этому негоцианту.

Глава 29

Через два дня, возвращаясь с прогулки с Катериной, я встретил мистера Лоуренса под руку с очень красивой девушкой, но не такой красивой, как Катерина. У Катерины красота естественная, а у той какая-то киношная, неестественная, но смотрелась она очень эффектно.

– Мистер Лоуренс, здравствуйте, – приветствовал я его. – Катерина, позволь мне представить моего случайного знакомого, господина Лоуренса.

Лоуренс представил Катерину и своего случайного знакомца по фамилии Катенин своей спутнице по имени Элизабет.

Оп-па, – думаю, – а откуда, господин Лоуренс, вы знаете мою фамилию Катенин? Я вам ее не говорил. Уверен на сто процентов, что он знает и мою настоящую фамилию – Распутин и что я близок и к царской семье, и к премьер-министру Столыпину. Похоже, что мы встретились с английской разведкой. Куда ни ткнись, всюду английские разведчики. Не очень-то порядочная разведка. Как только оставит где свои радиоактивные следы, так сразу начинает кричать – «держите вора» и сваливать все на своих врагов. Из-за этой разведки многие люди прямо говорят – избавь, Боже, от друга англичанина. Англичане 1906 года и англичане 2006 года мало чем отличаются друг от друга.

– Господа, – сказал Лоуренс, – давайте отметим наше знакомство. Здесь рядом есть чудесная ресторация, и я приглашаю всех туда. Плачу я.

– Позвольте, господин Лоуренс, – уточнил я, – платим поровну, иначе я отклоняю ваше приглашение.

– Поровну так поровну, – согласился Лоуренс и мы компанией пошли в ресторан.

В ресторане было немало праздного народа, но для нас нашелся столик в стороне от эстрады, на которой исполнялась только появившаяся новинка шансона «Таганка»:

Цыганка с картами, дорога дальняя.Дорога дальняя, казенный дом.Быть может старая, тюрьма центральнаяМеня, мальчишечку, по новой ждет.Быть может старая, тюрьма центральнаяМеня, мальчишечку, по новой ждет.

Таганка, все ночи, полные огня,Таганка, зачем сгубила ты меня?Таганка, я твой бессменный арестант,Погибли сила и талант в твоих стенах.Таганка, я твой бессменный арестант,Погибли сила и талант в твоих стенах.

Я бы не сказал, что это шедевр, но бомонд всегда старается схватить что-то антиобщественное и показать, что он крутой и застенки для него не новость.

Катерина рассказывала Элизабет о последней выставке авангардистов и о том, с помощью каких абстрактных средств художник старается отразить действительность и как это у них здорово получается. Элизабет слушала без особого интереса, но она стойко играла свою роль, показывая заинтересованность в том, что изображают авангардисты в своих непонятных полотнах.