Среди убийц. 27 лет на страже порядка в тюрьмах с самой дурной славой - Ванесса Фрейк

не заснуть. Будучи старшим надзирателем корпуса, я была в числе сотрудников, отвечавших за облаву под руководством Джорджа Максвелла. Мои нервы были натянуты под действием адреналина, кофеина и никотина. Мы не могли все испортить, ведь мы собрали целую армию надзирателей. Цель состояла в том, чтобы до последнего момента оставаться незамеченными.

– Прошу внимания, – начал Джордж свой брифинг. – Сегодня наша задача заключается в том, чтобы найти как можно больше контрабанды. Мне не нужно напоминать вам, что следует обыскивать каждый уголок камеры. Приложите все усилия, – сказал он, потирая усы. – Обыщите заключенного с раздеванием, прежде чем приступить к обыску камеры, и, если у вас возникнут проблемы, обратитесь за помощью. Мы одна команда.

Все кивнули и пробормотали:

– Да.

– И еще кое-что: ни звука, пожалуйста, – добавил он. – У нас всего одна попытка.

Легче сказать, чем сделать: около 35 надзирателей и восемь собак должны были бесшумно пройти по просторным викторианским коридорам. Вы можете себе представить, насколько это сложно?

Я допила чай и приступила к делу. По пути к корпусу Д я вспоминала о своей детской мечте служить в вооруженных силах. Я бы чувствовала себя примерно так, маршируя в составе эскадрильи? Я испытывала смесь радостного возбуждения и трепета. Велика была вероятность столкнуться с негативной реакцией заключенных, особенно если они боялись, что мы что-то обнаружим. Это были жестокие и крайне непредсказуемые преступники. Самые опасные в тюрьме. Могло произойти что угодно.

Я обернулась и прошипела:

– Хватит топать! И потише с ключами! Прижимайте их к карману.

Собаки были взволнованы, и кинологам приходилось прилагать немало усилий, чтобы не давать им лаять. Пока это неплохо удавалось.

Мы попытались еще раз. Теперь мы передвигались практически на цыпочках. Двигались так тихо, что я слышала, как собаки ступают по полу подушечками лап. Приближаясь, мы не говорили ни слова. Вся коммуникация осуществлялась знаками. Мы остановились перед дверьми корпуса Д с двойными решетками. Вот и все. Шоу началось.

Мы прокрались в корпус, пока заключенные спали. Надзиратели начали разделяться, поднимаясь по лестницам и пересекая площадки. Затем они парами встали у дверей камер, которые мы хотели обыскать в первую очередь. На счет «три» они должны были открыть замок и ворваться внутрь. Я потрепала наших служебных собак на удачу и отделилась от остальных. Встала в центре коридора первого этажа, готовясь следить за конфискованной контрабандой.

Надзиратели на четвертом этаже последними заняли свои позиции. Пока мы ждали приказа, в корпусе воцарилась зловещая тишина. Было так тихо, что мы услышали бы даже упавшую булавку. Затем начался хаос.

– Итак, начали! – прокричал Джордж Максвелл.

– Встать! Держите руки так, чтобы мы их видели!

– Черт побери! Отвалите, твари! Вы, черт возьми, прикалываетесь? – Эти и многие другие ругательства разнеслись по корпусу. За ними последовали десятки смывов воды в унитазах. Заключенные, в камеры которых не ворвались, стучали по дверям ногами и кулаками. Из-за шума псы залаяли. Хаос.

Матрасы перевернули, а все личные вещи свалили на пол. Собаки сходили с ума от учуянных запахов.

Мои глаза метались вверх и вниз, вперед и назад, наблюдая за тем, как заключенных вытаскивают из камер. Большинство делали то, что им говорят, но некоторые сопротивлялись, и их приходилось удерживать. Вы никогда не видели столько разъяренных мужчин в одном помещении одновременно, если не считать очередной проигрыш команды Англии в послематчевых пенальти. Я была рада, что не оказалась в гуще событий. Дело было не в том, что я боялась нападения, а в том, что практическая сторона рейда интересовала меня гораздо больше. Я с нетерпением ждала, когда найдут контрабанду и я выясню, кто что прятал. В Холлоуэй меня особо не волновали подобные вещи. Я делала то, что от меня требовалось, и шла домой. Что-то в работе в Уормвуд-Скрабс побуждало меня чувствовать себя более живой и погруженной в работу. Внутри меня пробуждалось то, из-за чего я действительно беспокоилась о положении дел в тюрьме. У меня было желание очистить ее от наркотиков.

Пара надзирателей помогали мне со сбором доказательств. Как только кто-то что-то находил, он помещал это в пакет и приносил мне. Первый улов прибыл довольно скоро.

Наша задача заключалась в том, чтобы пометить доказательство. Мы должны были составить описание найденного, сделать запись в журнале и поставить свои подписи. Благодаря этому у нас появлялся целый ряд документов, которые можно было использовать на суде у начальника тюрьмы или, если бы возникла такая необходимость, в уголовном суде.

Мы нашли две крайне опасные заточки (вид ножа), сделанные из пластиковых зубных щеток. У первой щетки ручка была заточена до острия, а в ручку второй были вплавлены бритвенные лезвия. Под подушкой одного из заключенных мы обнаружили шары для пула, которые пропали еще несколько месяцев назад. Шары для пула или снукера, а также большие батарейки, помещенные в носок, – популярное оружие для нападения на других заключенных или даже надзирателей. Если сложить их в носок и начать размахивать ими, можно сломать челюсть, размозжить скулу или выбить зубы. Еще мы нашли много марихуаны и героина, а также около дюжины мобильных телефонов.

Некоторые тайники поражали своей оригинальностью. Внутри Корана с вырезанным куском были найдены три свертка с героином. Телефоны и наркотики приклеивали скотчем под раковину и ободок унитаза, а еще засовывали в подушку. Один из заключенных даже умудрился спрятать наркотики в каркасе кровати.

К ноге одного заключенного было примотано скотчем оружие. Должно быть, ему было некомфортно спать так ночь напролет!

Наркотики также были найдены в банке крема для тела и за фальшивой задней стенкой шкафа. Сверток героина с прикрепленным грузом был опущен на дно бутылки сквоша. Как и в случае с зиплайном, воображение и изобретательность этих ребят просто поражали. Если бы заключенные задействовали свой ум для добрых дел, из них могло бы выйти что-то хорошее.

Рейд занял бо́льшую часть дня, но оказался плодотворным. Тех, кого поймали с поличным, как вы уже могли догадаться, направили в ШИЗО. Чем серьезнее была контрабанда, тем больший срок заключенный должен был провести в одиночной камере. Мы были на седьмом небе от счастья от успешности операции и заработали баллы в копилку от начальника тюрьмы.

Наш день омрачила только одна вещь. Мы осознали, что в корпусе Д была еще одна проблема, которая оказалась даже серьезнее контрабанды наркотиков. Это было то, что вынюхал один из псов. Вероятно, сейчас вы не догадываетесь, что это. Вы думаете, что ничто не сравнится с тяжелыми наркотиками, ножами и заточками.

Однако то, что нашел старый спаниель Каспер, имело гораздо более серьезные долгосрочные последствия. От этой находки пахло кое-чем еще более опасным, чем контрабанда: коррупцией.

Это была бутылка виски. Виски «Джек Дэниелс», если