Спасительница волшебных книг (СИ) - Корсарова Варвара

Молоток легко стукнул несколько раз. Похоронная прислуга водрузила гроб на плечи, потащила в склеп и вскоре вернулась налегке. Доктор Каспер раздал всем плату, повесил на дверь тяжелый замок и вручил мне ключ.

– До свидания, госпожа Бармалан, – он коснулся полей шляпы рукой, и при этом глаза его бегали, как будто он боялся посмотреть мне в лицо.

Доктор отвернулся и удалился быстрым шагом. Разошлись и прочие участники церемонии. Последней ушла госпожа Ирма, очень недовольная.

– Возьми, – стряпчий протянул мне пакет. – Доктор передал личные вещи твоего мужа, которые нашел в его карманах. Там и его чековая книжка. Но пользоваться ей ты пока не можешь.

Я молча забрала пакет и бросила внутрь кольцо.

Мы побрели к выходу. Дождь разошелся, с веток падали крупные капли. На крышах склепов сидели, нахохлившись, вороны. На душе у меня было уныло.

Я подняла глаза и вздрогнула. У входа в небольшой полуразвалившийся склеп стоял господин Тахир. Он всматривался в резьбу и водил по каменным виноградным листьям тонким сухим пальцем. На лысине колдуна блестели брызги дождя, с конца орлиного носа и бородки-кисточки капало.

Заметив наше приближение, он повернулся и нахмурился.

Что он тут делает?! Наблюдал за церемонией? Кажется, попрощаться с Бармаланом явились еще несколько человек – но вот только не подошли к гробу, а предпочли вместо этого держаться на расстоянии и прятаться!

Или этот маг-гизулец преследует меня и вынашивает планы мести?

Надо бы поговорить с ним. Объяснить, что не собиралась я воровать его Орбус немертвых, или как там называется та магическая фигня! По вине Тахира я вляпалась во все эти беды.

– Добрый день, господин Тахир, – поздоровался с ним стряпчий. – Вы тоже пришли попрощаться с господином Бармаланом? Вы его знали? Покупали у него книги?

Тахир секунду молчал, а потом ответил гулким низким голосом:

– Я изучаю погребальные церемонии. Пишу трактат по некрогностке. У вас хорошее кладбище. Любуюсь, думаю. Решил задержаться в вашем городе.

И он добавил шипящее слово на незнакомом языке.

– Да, тут есть чем полюбоваться, – ответил стряпчий с некоторым сомнением, оглядывая склепы, блеклые цветы и пожухлую траву. – Вы знакомы с госпожой Зоей Бармалан, не так ли? Надеюсь, вы не таите на нее зла за то маленькое недоразумение. Вы получили ваш магический шар обратно и увидели, что правосудие у нас работает быстро.

Тахир посмотрел на меня в упор, и мои внутренности сжались от страха – такой ненавистью был пронизан его взгляд.

– Я недоволен, но я смиряюсь, – он поклонился, приложив руку к сердцу, запахнул плащ и неторопливо пошел прочь. Но пройдя несколько шагов, остановился, повернулся и сказал негромко, угрожающе:

– Еще увидимся, госпожа Зоя. Скоро загляну вас проведать. У вас есть кое-что, что нужно мне.

– У меня ничего нет! – воскликнула я растерянно. – Свой шар вы получили. Я его не брала, кстати! Или вы о вашей магии? Я не нарочно ее выпустила!

И тут я забеспокоилась:

– Эта магия теперь во мне сидит? Вы хотите вытащить ее обратно?

Колдун поморщился и отрицательно качнул головой.

– Мне нужно услышать от вас одну интересную историю, – заявил он еще более зловещим тоном.

– Нет у меня никаких интересных историй!

– У каждого есть своя интересная история.

Услышав слова, которые лишь позавчера прозвучали из уст Бармалана, я оцепенела.

Колдун мрачно улыбнулся и направился в сырые кусты бузины. Затрещали ветки, вспорхнул потревоженный чиж, и все затихло. Колдуна и след простыл; он словно растворился прямо в каменной стене склепа.

– Какой странный господин, – заметила я и нервно хихикнула. Напряжение все еще не отпускало, руки мелко дрожали. – Истории ему какие-то подавай! О чем это он?!

– Понятия не имею. Надеюсь, он не считает тебя своим врагом. Маги не отличаются великодушием. И они все с причудами.

Малалио выразительно покрутил пальцем возле виска.

– Я ему не враг, – ответила я с досадой. – У него нет причин на меня дуться. Господин Малалио, я не преступница, сколько можно повторять!

– Конечно-конечно! – отозвался Малалио слишком поспешно. Он попрощался, а я отправилась в книжную лавку – больше мне податься было некуда.

Чем ближе я подходила к лавке, тем медленнее шагала. Возвращаться туда не хотелось. При воспоминании о пыльных книжных корешках и темных комнатах меня мороз продирал по коже.

Нет, это не мой дом, я не могу назвать его своим.

Все тут чужое. Все не так, как представлялось. Негостеприимный мир, страшная сказка! Эти кукольные крыши, аккуратные камни мостовой, медные флюгера. На улице никого нет – пасмурно, дождь. Люди сидят по домам, и никому нет дела до иноземки. Негде искать помощи. Я предоставлена самой себе.

И тут меня пронзило такое острое чувство тоски по дому, что я даже застонала.

Как же хорошо в моей квартире на Земле! Пусть она небольшая, и дед постоянно заходит в мою комнату и мешает играть на компьютере, и мама вечно ворчит, а сестры дразнятся... как же я по ним соскучилась! Как я могла сбежать от них! Такой невезучей недотепе надо сидеть в своей норе и носа не высовывать.

А теперь даже весточку родне послать затруднительно. В течение трех месяцев связи с Землей нет. Если только удастся найти мага, который сможет это сделать. Такие маги есть в столице.

Мной овладела жажда действий. Я повернулась и отправилась искать почту. Напишу консулу, потребую что-то сделать. Пригрожу судом. Пусть он заберет меня в столицу, подальше от этого ужасного места! Я не могу сидеть в Лиллидоре три месяца.

Здание почты я видела вчера возле магистратуры и нашла ее без труда: аккуратное одноэтажное здание с будкой голубятни над зеленой крышей. Над входом висел медный рожок с крыльями.

Обстановка внутри была симпатичная, и я немного воспрянула духом. Тепло, желтые доски пола приятно поскрипывают под ногами, в углу возвышаются медные весы с навершием-голубем, пахнет клеем и влажной бумагой.

За деревянной перегородкой сидел прыщавый юноша в синей униформе. Он вытаращил на меня подслеповатые глаза, капнул на руку горячим сургучом, охнул и только потом поздоровался.

Пока я писала письма, стараясь не заляпать бумагу чернилами, он прятался за прилавком и носа не высовывал.

Я написала консулу два письма – для надежности – и попросила отправить одно почтовой каретой, а другое – голубем.

– Скажите, в городе есть маг, который может передавать сообщения через зеркала или… какими-то другими магическими способами?

Мальчишка замотал головой.

– Нет, барышня иноземка… госпожа Бармалан, – поправился он. Я вздрогнула – от звуков нового имени коробило. – Магические средства связи стоят дорого и используются только для важных правительственных депеш.

– Значит, магов в Лиллидоре нет… – огорчилась я.

Мальчишка неловко поежился.

– Только госпожа Таффита. Но она очень стара и больше не занимается волшбой. Ей запрещено... – добавил он тихим голосом и прикусил губу, как будто сболтнул лишнего.

– Где она живет?

– За прачечной. Но она вас не пустит к себе. Старая ведьма давно выжила из ума. Даже не думайте!

Он схватил печать и энергично шлепнул ей по конверту.

Значит, на магию надежды нет. Но к старой Таффите все же стоит заглянуть; вдруг у нее завалялось волшебное зеркало или хрустальный шар, через который я смогу связаться со своим миром в обход консула.

Я вздохнула и открыла дверь на улицу.

И столкнулась с мужчиной, который в этот момент входил в здание почты.

Мое лицо впечаталось в сырую шерсть его сюртука, прядь зацепилась за пуговицу, и когда я попыталась отпрянуть, ойкнула от боли, чуть не выдрав себе клок волос.

– Прошу прощения! – произнес над моей головой звучный голос; перед глазами мелькнули длинные крепкие пальцы и освободили локон.

Я подняла лицо и уставилась в светло-карие глаза под грозными бровями.