Цена его ревности. Книга 3 - Лана Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вика, что-то пробормотав, повернулась на бок и, обхватив руками ладонь мужа, положила ее себе под щеку. У Ракеша не хватило смелости отобрать руку и лишить себя хоть такой близости с женой. Поддавшись снедающему желанию, он, как был в домашних полотняных, цвета небеленого льна брюках и бледно голубой, обтянувшей торс футболке, так и опустился на кровать рядом с Викой, сдерживая волнение, неизменно возникающее, стоило прикоснуться к ведьме, и бегущее по венам горячей волной, зажигая во всем теле щекочущие нервы искорки.
Вика спала спокойно и Ракеш, согреваемый ее теплом, тоже начал дремать, но в его руку, находящуюся под персиковой щекой, вонзились острые ногти, а их владелица опять, как и в прошлую ночь, стала что-то невнятно бормотать, повторяя имя сестры.
— Тихо, тихо. Все хорошо, я обо всем позабочусь, — слова звучали мягко и обволакивающе, а сам Ракеш, обняв за плечи, прижал жену к груди.
Вика затихла, только, ставшим уже для Раджа привычным и желанным движением, закинула ногу, положив поперек его бедер, а теплая девичья ладонь скользнула под футболку и замерла на кубиках пресса, усиливая волнение, и без того будоражащее кровь. Стараясь отвлечься от спящей искусительницы, Ракеш начал перебирать ее локоны, наматывая блестящую шелковистую прядь себе на палец, а Вика придвинулась еще плотнее, разжигая настоящий пожар.
— Ты меня действительно любишь? — на удивление внятно, спросила Вика, а Ракеш в недоумении посмотрел на нее — действительно ли она спит, но ресницы поганки по-прежнему покоились на щеках, а лицо было расслабленно — девушка безмятежно спала.
— Конечно, люблю, — прошептал он и поцеловал ее в макушку, зарывшись лицом в ароматные волосы. — Люблю, как никого и никогда не любил. Все мои чувства, которые я не позволял никому будить, теперь принадлежат только тебе, и я сделаю все, чтобы ты это поняла, — пообещал он, крепче обнимая жену.
Глава 21. Шантаж и его последствия
Расстроенная тем, что все усилия разлучить Ракеша с противной девчонкой не увенчались успехом, к тому же внуки общими усилиями под угрозой госпитализации вынудили соблюдать постельный режим и не покидать комнату, а в довершение всего, сынок-Санджей вихрем вылетел из дома, наверняка, на встречу со своей избранницей и до сих пор не вернулся, Чанда отравляла жизнь невесткам и сыну с внуком.
Вызвала их в свою комнату.
Нирава она усадила рядом с собой, чтобы он держал ее за руку, потому что его маме так спокойнее, и рядом с сыном сердце бьется ровнее, а Анила заставила читать святые книги, чтобы растревоженная внуками душа нашла умиротворение. Лалит, которой с тех пор, как вернулась из свадебного путешествия и не соизволила там забеременеть, путь на кухню был заказан, бабушка нашла другое занятие — невестка должна была установить в комнате благоприятную температуру, но Чанде было то жарко, то холодно, то она требовала открыть окно, потому что душно и не хватает воздуха, то сетовала на то, что безголовая неумеха устроила сквозняк, на котором дади непременно получит пневмонию. А несчастная Канти до поздней ночи курсировала между комнатой свекрови и кухней, пытаясь угодить капризной пациентке, которой все было не так и все не ладно, то еда была слишком горячей, то уже остывшей, то было мало сахар, то много, то не хватало масла, то женщину обвиняли в излишней расточительности. И когда, уже глубоко за полночь, Санджей вернулся в особняк, там еще никто не спал.
— Дади просила подняться к ней, когда вы придете, — с поклоном сообщил Ману.
— Она еще не спит? — Санджей удивился, но пошел к бабушке. В ее комнате он застал всех домочадцев и саму бабушку, полулежащую на кровати и обложенную подушками.
— Санджей, сынок, ну вот, наконец и ты появился. Теперь я могу все сказать, — едва увидев внука, заявила старушка. Всеми силами демонстрируя слабость.
Переступив порог, Санджей недоуменно замер, обводя взглядом поочередно всех родственников.
— Вы все уже стали слишком взрослыми, чтобы прислушиваться к такому старому человеку, как я, — продолжала Чанда, и ее голос дрожал от обиды.
— Свекровь, что вы такое говорите? — бросилась к ней Канти, но невестку остановила поднятая сухая ладошка.
— Да-да, мне сегодня много чего сказали, от чего мое старое сердце разрывается. Но если вы достаточно взрослые, чтобы жить самостоятельно, вы должны быть готовы и к последствиям своих решений. Так вот. Мое слово, как старшей в семье таково — все, кто живет в этом доме, будут подчиняться моим решениям. А кто решит покинуть родной дом и самостоятельно строить свою жизнь, — старушка повысила голос, глянув на дернувшегося к выходу Санджея, — того я лишу наследства, — триумфально закончила, зная, что угроза не шуточная — муж оставил детям созданную им строительную фирму, но сам семейный особняк, а также акции процветающих компаний оставил жене, желая обеспечить ей жизнь в достатке и независимости, и сейчас Чанда решила использовать последний козырь, чтобы удержать подле себя сына и младших внуков, раз уж потеряла старшего. И допустила непростительный промах. Если с Ниравом и Анилом подобный шантаж смог возыметь действие в силу того, что один был никудышным бизнесменом и не мог заработать достаточных для существования средств, а второй был еще слишком молод, то попытка манипулировать с помощью шантажа Санджеем, который твердо стоял на ногах и относился к дади с уважением и состраданием из-за ее возраста и нездоровья, привела к совершенно обратному результату.
— Я не нуждаюсь в твоем наследстве и сам в состоянии обеспечить семью, — бросил он и, круто развернувшись, покинул спальню бабушки.
Вбежав в свою комнату, Санджей начал скидывать в чемодан тот минимум необходимых вещей, которые могут понадобиться мужчине на новом месте жительства. И когда уже захлопнул крышку, в комнату вошел Анил.
— Брат, ты что делаешь? — воскликнул он.
— Ты видел, что она пытается сделать? — с тихим бешенством спросил Санджей, резко повернувшись к кузену. — Дади не признает полумер. ей необходимо всех подчинить своей воле, и она не остановилась даже перед шантажом. С меня довольно! Я был достаточно снисходителен к ее капризам и из-за своей мягкости к ее возрасту, едва не потерял Айрин. Я не буду жить по указке бабушки. Это моя жизнь, и я сам буду решать как ее прожить. Хочет остаться одна — ее воля. И тебе посоветую жить отдельно, иначе она разрушит и твою семью.
— Но как я могу? — возразил Анил. — Один бы я справился, но теперь