Элитный спецназ - Альберт Байкалов

– Гражданин нача…

– Не ломай комедию, Сердюк, – с металлическими нотками в голосе оборвал его Линев. – Еще раз повторяю, меня зовут Даниил Владимирович, воинское звание – капитан.

Бандит, окончательно растерявшись, осекся.

В дверь постучали. Когда она открылась, Сердюк понял, почему он сидит в углу. Место для подследственного оборудовано с таким расчетом, что открытая дверь закрывала его от взгляда вошедшего.

«Все просчитано до мелочей, – с досадой подумал он, – от таких волкодавов так просто не уйдешь».

– Товарищ капитан, – раздался голос, – помещение для просмотра готово.

– Вы сами проверили запись?

– Да, как вы и сказали, съемки произвели из окна поезда.

– Мы скоро подойдем, – кивнул головой Линев и вновь перевел взгляд на Сердюка.

Глава 7

Был поздний вечер, когда Линев и Филиппов встретились на одном из этажей здания, готовящегося под снос. Оно находилось неподалеку от гостиницы, в которой остановился Данила.

– Аэродром и прилегающий к нему военный городок, в котором планируется провести теракт, находятся в Забайкалье. Станция Дивная, в пятидесяти километрах от областного центра.

– Как удалось за такой короткий срок установить это? – удивился Антон.

– После того как ты по телефону дал описание сюжета, рельефа, природы и типа самолетов, мы сразу связались с коллегами в Сибирском, Дальневосточном и Уральском военных округах. Через два дня видеоматериал всех подобных объектов, а там их немало вдоль железной дороги, был в нашем распоряжении. – Он выглянул в оконный проем внутрь захламленного двора, затем вновь посмотрел на Антона. – Сердюк сразу опознал часть. Примерно определили поезд, Владивосток – Харьков. Сейчас работают с проводниками… В общем, есть шанс выйти на того, кто снимал. Паспортные данные на пассажиров заносятся в компьютер.

– И теперь что?

– Командиру части отправлена телеграмма, – то ли пожал плечами, то ли просто поежился Линев. – Выехали сотрудники из Москвы. Принимаются меры на местном уровне.

– Для чего? – удивился Филиппов. – Ведь мы ничего там предпринимать не будем.

– А ты уверен в том, что параллельно с вами в этот регион не отправят дублеров?

– Логично.

– А теперь очень неприятная новость. – Линев нахмурился и, отвернувшись к окну, заговорил тихо и зло: – У жены Полынцева большие неприятности. Сергей, убывая из гарнизона, имел конфликт с местными отморозками. За это его жену изнасиловали и посадили на иглу. Причем плотно. – Он выдержал паузу, словно давая возможность Филиппову задать вопрос, но, не дождавшись, вздохнул: – Если он рванет к ней, мы сорвем операцию. Чеченцы не отправят двоих вместо четырех и будут искать еще людей. Думай, говорить ему это сейчас или после выполнения задачи… -…Вот такие, брат, дела, – спустя час, отведя Полынцева глубоко в сад и пересказав суть разговора с Линевым, вздохнул Антон.

Сергей долго молча стоял, прислонившись плечом к дереву. Затем, запрокинув голову, посмотрел в звездное небо:

– Значит, она сейчас в Подмосковье?

– Да, – подтвердил Филиппов. – Бригада собрала деньги, и ее поместили в платную клинику. Как теперь поступишь?

– Я офицер и принадлежу прежде всего России, а потом уже родным и близким. Эмоции и все остальное тогда, когда государство определит, то есть в отпуске. Все, закроем эту тему!

На следующее утро Антона разбудили голоса, доносившиеся с улицы через оставленное открытым на ночь окно. Он оглядел комнату. Завьялов с Полынцевым спали. Прислушался. Один голос принадлежал Салману – хозяину дома, второй был ему незнаком.

«Может, документы привезли», – мелькнула мысль.

Быстро натянув на себя спортивные штаны и взяв полотенце, он направился в душ.

Во дворе рядом с Салманом действительно стоял незнакомый мужчина. Он был довольно молод. Глаза закрывали солнцезащитные очки в дорогой оправе. Нос с горбинкой, прямоугольный подбородок. Черные волосы было коротко подстрижены.

– Как спалось, Антон? – заслышав позади себя шум, обернулся Салман.

– Спасибо, хорошо, – Филиппов постарался изобразить некое подобие улыбки. – У вас с утра гости?

– Это не ко мне, а как раз к вам.

Мужчина неторопливо обошел хозяина и приблизился к Антону:

– Меня зовут Геонид Ахматов.

При этом незнакомец со столь странным именем не подал руки, не снял очков.

– Меня – Антон, – ответил Филиппов и направился в душ.

– Стой! Я же с тобой разговариваю!

– А я с тобой нет, – бросил Антон на ходу. – Мне твое имя и чванливость ничего не говорят.

Послышались торопливые шаги и тяжелое дыхание. Наконец человек, назвавший себя Геонидом, нагнал его и грубо схватил за локоть.

Антон левой рукой сдернул с плеча полотенце, накинул его наглецу на шею и легко бросил через себя.

Плашмя упав на дорожку, выложенную кирпичом, чеченец громко вскрикнул. Очки слетели, и Филиппов обнаружил, что одного глаза у мужчины нет. От брови до нижнего века белел уродливый шрам. Послышалась ругань хозяина дома. Антон обернулся. Салман, сильно хромая, с перекошенным от страха и негодования лицом бежал в их сторону:

– Зачем ты это сделал?! – Он упал на колени перед еще до конца не пришедшим в себя чеченцем и что-то запричитал.

Филиппов зло сплюнул и быстрым шагом направился в душ, по пути ругая себя за явный перегиб и ломая голову над тем, как теперь сложатся отношения между ним и Ахматовым.

Когда он вернулся в дом, то застал Геонида и Хамида вместе с Завьяловым и Полынцевым сидящими за столом.

– Садись, – Ахматов взглядом указал на свободный стул. – Через час после того, как все приведут себя в порядок, выезжаете в Москву.

Говоря это, он никак не выдал неприязни к Антону. Вел себя так, как будто между ними ничего не произошло.

– А почему в Москву?

– Не задавай лишних вопросов. – Чеченец отхлебнул чай и обвел всех взглядом. – Торопитесь.

– А кто Салману крышу доделает? – полушутя-полусерьезно спросил Завьялов.

– На днях появятся еще «кровельщики», – улыбнулся хозяин.

До Москвы добирались одним поездом, но в разных вагонах. Полынцеву досталась плацкарта, остальным купе. Еще у Салмана Ахматов предупредил, что на вокзал прибывает каждый самостоятельно и делает вид, будто абсолютно не знаком с другими членами команды. Посоветовал даже встать в очереди разных касс.

В столице компания вновь собралась вместе, но лишь на короткое время. Чеченец назвал адрес, где к вечеру все должны были собраться, и дал по две тысячи долларов.

– Оденьтесь поприличней, – напутствовал он, – приходите, как будто на день рождения ребенка. О времени договариваться не надо. Лучше, чтобы все появились по этому адресу по одному.

– А пол ребенка можно узнать? – спросил Завьялов.

– Какой пол? – не понял чеченец.

– Ну, мальчик или девочка, – пояснил Полынцев.

– А зачем?

– Если мальчик, а я с куклой припрусь – глупо, – доходчиво пояснил Антон.

– Мальчик, – усмехнулся Геонид, – шесть лет.

– Вот это другой разговор.

К указанному времени Филиппов подошел к дому на улице Зеленодольской. Измотанный хождением по московским магазинам, жарой и метро, отказался от мысли даже на четвертый этаж подниматься по лестнице пешком. Терпеливо дождался лифта.

Массивные металлические двери открыла красивая, с большими, похожими на маслины глазами женщина. Длинные волнистые волосы каштанового оттенка спадали на плечи. Она была в вечернем платье, подчеркивающем округлости ее тела. На ногах были туфли на высоком каблуке. Антона обдало запахом дорогих духов.

– Ленчик! Иди встречай гостей, – улыбнувшись полными губами, обнажив при этом ряд белоснежных красивых зубов, она впустила Филиппова в прихожую и закрыла за ним дверь.

– Эльвира, – протянув для поцелуя руку, представилась она.

– Антон, – коснувшись в полупоклоне мягкой, бархатистой кожи на холеных пальчиках губами, прохрипел Филиппов.

В прихожую вбежал мальчик, как две капли воды похожий на встретившую его женщину, и, схватив ее за руку, вопросительно уставился на гостя.

– Это, значит, у тебя день рождения? – присев перед ним на корточки, Антон протянул коробку с игровой приставкой Sony.

– Спасибо! – звонко поблагодарил малыш и исчез в комнате.

Войдя в зал, Антон с удивлением отметил, что он пришел самым последним. Все его коллеги уже сидели за установленным посередине комнаты и умело сервированным столом. Кроме них, здесь находились еще несколько мужчин. Все кавказской наружности. Из соседней комнаты, за дверями которой скрылась Эльвира, доносилась музыка и детский смех. Видимо, дети отмечали праздник отдельно.

По всем признакам гости не собирались веселиться. Лица у всех были сосредоточенно-напряженными. Единственная бутылка вина, стоящая на столе среди различных закусок и блюд, была нераспечатана.