Названия звездного неба - Юрий Карпенко

Все названия Луны столь древни, что любые мифы, так или иначе интерпретирующие названия Луны, являются вторичными: они появились уже после создания этих названий. Луна никак не связана с традициями, господствующими среди названий прочих спутников планет.

Древнейшее слово Луна означает буквально «светящая, блестящая»; оно представлено в лат. luna «луна» и в других языках. Некогда оно имело форму luksna, будучи образованным от корня luk- с помощью суффикса — sna. Тот же корень заключен в лат. lux «свет, блеск» и с другим суффиксом в русском слове луч.

Для понимания слова Месяц очень важно наличие русской диалектной формы месик «луна, месяц». Сопоставление слов месяц и месик позволяет легко выделить общий корень мес- и суффиксы — яц (как в слове заяц) и — ик. В глубокой древности, еще в индоевропейском праязыке, этот корень мес- (*mēs) являлся целым словом, которое само по себе служило названием Луны.

Ученые предполагают связь этого корня с тем, который представлен в словах мера, мерить. Название мес-, таким образом, указывало на видимое изменение формы Луны — изменение, позволившее людям измерять время и разделить год на 12 частей. Кстати, изменяемость (фазы) Месяца и применение этого свойства для измерения времени привело к тому, что в конечном итоге само слово месяц стало употребляться со значением «двенадцатая часть года». Подобное переосмысление названий Луны произошло во многих языках.

Суффикс — яц в слове Месяц исторически сложился из двух компонентов: — en (отсюда современное я) и — ць (ранее — ко). Этот последний компонент является ласкательным суффиксом. Существует предположение, что наши предки прибавили к названию Месяца уменьшительный суффикс, чтобы задобрить это светило, сделать его более благосклонным. Подобное явление наблюдается и с названием Солнце, также имеющим конечный уменьшительный суффикс.

Требует объяснения и то обстоятельство, что Луна имеет не только у славян, но и у многих других народов по два названия. Ведь Солнце вполне обходится одним именем. Эта особенность именования Луны зависит от ее изменяемости, от того, что она имеет разные фазы. Из двух славянских имен спутника Земли одно — Луна — указывает на его блеск и поэтому исторически относится к полной Луне. Другое же название — Месяц — характеризует изменяемость Луны, и поэтому можно предположить, что оно ранее использовалось только для обозначения неполной Луны.

Глава VIII Астероиды

Мы знаем, что вокруг Солнца обращается девять планет. Но всякое знание, увы, относительно. На самом деле в составе Солнечной системы открыто уже почти 2 тыс. планет. Ведь, кроме девяти больших планет, есть еще планеты малые. К концу 1976 г. были определены орбиты 1940 малых планет[59]. Всего же обращается их вокруг Солнца, еще не найденных и потому не занумерованных, вероятной, не менее 150 тыс.!

Первая и самая крупная из них была открыта 1 января 1801 г. в Палермо итальянским астрономом Джузеппе Пиацци (1746–1826). Ученый считал, что это была обычная планета. Но через полтора года примерно на той же орбите немецкий наблюдатель Генрих Ольберс (1758–1840) обнаружил еще одно небесное тело. Затем в 1804 в 1807 гг. было найдено еще два аналогичных объекта.

Стало ясно, что это не совсем обычные планеты, а может быть, и вообще не планеты. Начались поиски термина для нового класса небесных тел. Пиацци предложил именовать их планетоидами либо кометоидами, поскольку эти тела перемещались по небесной сфере подобно планетам или кометам. Однако эти названия не вошли в обиход, хотя первое из них изредка употребляется и сейчас.

Более удачливым терминотворцем оказался В. Гершель, который назвал новые тела астероидами, или аоратами. Оба термина, так же как и обозначения, данные Пиацци, образованы на основе греческого языка. Термин аорат означает «невидимый» — от греч. άόρατος «невидимый, незримый» (невооруженным глазом малые планеты увидеть невозможно[60]), а название астероид — «звездообразный». Это последнее слово фактически тоже не является новообразованием: оно в готовом виде было перенесено из греческого языка.

Основание для термина астероид оказалось довольно весомым. Хотя астероиды, конечно, никакие не звезды (они похожи на звезды тем, что видимы в телескоп, как светящиеся точки, а у планет хорошо заметен диск), этим термином пользуются и по сей день, тогда как об аоратах давно забыли.

Надо отметить, что австрийский астроном Й. И. Литров выдвигал еще одно обозначение — зенареид. Оно было весьма информативным. Образованное от, греческих имен Юпитера и Марса — Зевс (одна из возможных форм родительного падежа — Ζηνός) и Арей, название это указывало на расположение пояса астероидов между орбитами планет Юпитер и Марс. Однако термин этот опоздал: новые тела уже были обозначены другим словом. К тому же термин зенареид несколько громоздкий и, вычурный. Поэтому в науку он не вошел, лишь изредка его применяют в старой немецкой астрономической литературе.

Чем больше изучались астероиды, тем очевиднее становилось, что первое впечатление было верным, что это — все-таки планеты, т. е. холодные тела, обращающиеся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам. От обычных планет они отличаются только своими малыми размерами. Поэтому в конечном итоге эти члены Солнечной система стали именоваться малыми планетами. Такое обозначение является наиболее точным, и потому оно стало официальным. Но по употребительности ему, по-видимому, все же не уступает и термин астероид. Так, в самом крупном отечественном исследовании малых планет специально оговорено: «Для понятия „малая планета“ в монографии на равных правах употребляется также термин „астероид“»[61].

Астероид 1, открытый Пиацци, был назван им Церерой. Церера — римская богиня, которая соответствовала, греческой Деметре, сестре Зевса. Для соседней с Юпитером планеты это имя вполне подходило.

Не следует забывать, что когда «крестили» это небесное, тело, его считали полноправной планетой. Поэтому название и ориентировано на имена других планет. Эта ориентация проявилась не только в обращении к античной мифологий, но и в выборе именно римского божества, причем божества высокого ранга, который, например, для наречения спутников планет, как мы знаем, не использовали.

Впрочем, астероид 1 не сразу стал Церерой. Французский астроном Лаланд считал целесообразным назвать планету в честь открывателя — Пиацци. А Наполеон предложил (и довольно обоснованно) назвать ее Юноной. Сам же Пиацци Первоначально присвоил ей имя Фердинандовой Цереры, желая таким образом прославить короля своей страны. Но ученые, как и во многих других подобных случаях, оставили только имя Церера. Богиня эта считалась покровительницей земледельческой Сицилии, родины Пиацци. Именно поэтому она (а не Юнона) и стала именем первой малой планеты.

Для астероида 2 было избрано имя другой богини, на этот раз греческой — Афины. Астероид назвали, впрочем, Паллада — не по основному имени богини. Ведь имя Афина могло быть спутано с городом, столицей Греции.

И лишь астероид 3 получил имя Юноны. Первоначально этой малой планете хотели присвоить имя Гера, но Ольберс совершенно справедливо избрал латинское соответствие имени богини, заменив Геру Юноной.

Следует заметить, что даже значительно позже, как это отметил в свое время Й. И. Литров, на каждое новое открытие астероида «смотрели как на весьма важное астрономическое событие и не меньшую важность придавали выбору собственных имен для вновь открытых небесных тел. Поэтому пригодность предлагавшихся различными лицами имен подробно обсуждалась в специальных журналах, и только уже после таких обсуждений астрономы останавливались на том или другом имени»[62].

Церера, Паллада, Юнона, как видим, три первых астероида получили имена античных богинь. Это обстоятельство определило начатую еще Церерой традицию и на долгие годы регламентировало правила наименования новых астероидов. Имена надлежало брать из античной мифологии, и эти имена должны были быть женскими.

В чистом виде эта традиция, впрочем, продержалась только в именах первого десятка астероидов. Астероид 4 получил имя Весты, римской богини домашнего очага и огня. В первую десятку попала еще лишь одна римская богиня Флора (астероид 8), которая была покровительницей цветов, веселья (отсюда, кстати, флора — растительность) и связывалась с весной и юностью.