Звезданутые на контракте - Матвей Геннадьевич Курилкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подходить Лежнев не собирался, но прошмыгнуть мимо незамеченным не удалось. На него обратили внимание и подозвали поближе.
— Герман, нам нужно найти точное место и добраться до еще одного бункера, — сообщила Тиана. — Скорее всего понадобится лопата.
Лежнев молча развернулся и потопал за лопатой. Кто будет копать, он уже тоже догадался. Тупая рабочая сила — кто же еще. А бело-темные господин и госпожа пока будут вести умные беседы и строить друг другу глазки. «Ладно. На этот рейс ты подписался. Уйти сейчас — некрасиво, да и что уж там, некуда. Мелькала ведь мысль… да что уж теперь. Кто мог предположить, что так повернется?»
Идти пришлось не так уж далеко: Кусто приземлился довольно точно. Присмотревшись, Герман смог разглядеть какие-то следы разрушенных строений. Впрочем, с тем же успехом он мог и ошибаться — настолько эфемерными они были. Вроде бы вот здесь было что-то вроде фундамента, а может, это потеки лавы так застыли, кто знает? Ну судя по уверенности, с которой Алвин вертелся вокруг пятачка с навалами битого камня, что-то здесь все-таки было.
Наниматель повернулся к Тиане и явно что-то сказал — на отдельном канале, делиться своими великолепными мыслями с презренным варваром он не собирался. Тиана ответила, а потом из динамиков шлема раздалось:
— Герман, ты не мог бы попробовать копать, где он укажет? А мы с Алвином сходим за дополнительным оборудованием.
— Где? — односложно спросил Герман.
Ему показали. Он принялся копать. Лежнев в упор не понимал, зачем вообще этим занимается. Куда он точно не нанимался, так это в прислугу, а его сейчас заставляют именно прислуживать.
— Терпи, — говорил себе парень вслух, отключив связь, конечно. — Терпи и, главное, молчи. Ты уже все сказал, тебе уже все сказали, так и не стоит ничего зря сотрясать воздух. Нет, ну какие сволочи, а? И Тиана… вот, казалось бы, такая приятная девчонка, а стоило влюбиться в козла — и сама стала такая же. К чертям все.
Изображать экскаватор пришлось довольно долго. Притом, одной лопаты было явно маловато — в этой местности полезнее был бы заступ. В другой раз Герман бы проявил инициативу и изобразил бы что-нибудь такое. Может, еще и «изобретением» лебедки занялся, чтобы вытаскивать особо крупные валуны. Но объяснять что-то «господам» было отвратительно, так что Лежнев предпочел промучиться лишние несколько часов, благо тяжелый физический труд неплохо отвлекал от не менее тяжелых мыслей. Спустя какое-то время на забрале высветился сигнал вызова.
Устало вздохнув, Лежнев выпрямился — последний час он расчищал широкую площадку на дне довольно глубокой, — метров двух, — ямы. Уже были заметны очертания люка или просто крышки… в общем, это был проход в очередной бункер.
Неохотно включил связь, и сразу в шлеме зазвучал недовольный голос Тианы.
— Герман, ты зачем связь отключал?! Я уже двадцать минут пытаюсь до тебя достучаться! Что-то случилось?
— Все в порядке. Прошу прощения, что отключил связь. — ответил парень.
— А зачем отключал? — не отставала девушка.
— Хотел побыть в тишине.
На той стороне озадаченно замолчали.
— Пожалуйста, не отключай, пока мы находимся на планете…
— Хорошо, не буду, — прервал разведчицу Герман. Меньше всего ему сейчас хотелось выслушивать нотации. — Для чего нужно было со мной связываться?
— Я хотела сказать, что наш пассажир уже идет к тебе. Только я с вами не пойду, хорошо? Вы ведь не будете ссориться без меня?
— Не будем, — ровно ответил парень, в душе удивляясь, как это она решилась оставить своего драгоценного одного с таким жестоким убийцей как он, Герман.
Алвин появился минут через десять. Лежнев как раз успел немного передохнуть. Наниматель спустился на дно ямы, осмотрел вход и, протянув вибромеч рукоятью вперед, коротко велел:
— Вскрывай.
Лежнев, пожав плечами, принялся вскрывать, не обращая внимания на то, как Алвин шустро лезет наверх. Впрочем, к тому времени как Герман справился с люком, наниматель уже был снова внизу, вместе со здоровенным ящиком — одним из тех, которые Герман совсем недавно таскал.
Из ящика появилось нечто деревянно-металлическое, поблескивающее десятком-другим то ли глазок, то ли датчиков, о десяти ногах. Что это — живое существо или робот, Лежнев не разобрал, потому что многоножка пару секунд помигала лампочками и шустро стекла в открытый проем. «Вот как надо инопланетные нычки исследовать!» — с завистью подумал Герман. Алвин развернул экран, минут десять в него пялился — по всей видимости многоножка на этот монитор передавала то, что видела. Затем атлант скривился, немного постучал по клавиатуре, и еще через пару минут многоножка снова появилась из люка. Наниматель вытянул из… планшета, наверное, тонюсенькую невесомую ниточку — почти паутинку, и подцепил ее к многоножке, после чего снова отправил ее в подземелье.
«Ага, — сообразил Герман. — У них тоже связь этим странным материалом бьется. Приходится по проводам передавать». Провод, несмотря на тонкость и невесомость, по всей видимости, был довольно прочным. И длина его тоже внушала уважение — впрочем, чего удивительного при такой-то толщине? В свернутом состоянии такой проводок все равно будет занимать ничтожный объем.
На этот раз исследование подземелья прошло без сложностей, результатами осмотра Алвин удовлетворился.
— Спускайся вниз, человек, — велел наниматель. Герман послушался — трос у него был с собой. Да и любопытно посмотреть, что так понадобилось атлантам на этой богом забытой планете.
Шахта ничем не отличалась от уже виденной — тот же материал, те же выемки для лап, которые вполне можно использовать в качестве лестницы. Правда, в этот раз незачем — Герман спускается один, его вес трос выдержит.
Дожидаться «напарника» не стал, отправился по слегка наклонному кривому коридору дальше. Впрочем, Алвин его скоро догнал, и в первый зал они вышли вместе. Это подземелье явно превышало своими размерами тот бункер на острове. И сам зал значительно просторнее, и проходов-ответвлений в нем было больше. Только атланту большая часть проходов была неинтересна. По всей вероятности, многоножка уже изучила подземелье, и теперь наниматель знал, куда нужно идти. Герман послушно шел следом. Пробираться по переходу было по-прежнему неудобно, но минут через двадцать они вышли
