Заколдованный халат(Арабские сказки) - сказки Народные
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Окончив песню, она громко вскрикнула и лишилась чувств. Когда юноша увидел ее в таком состоянии, он забыл о страсти, — так огорчило его то, что случилось с ней. Он подошел к ней и заговорил с ней ласково:
— О девушка, заклинаю тебя Аллахом, расскажи мне свою историю, кто твой господин и о ком ты тоскуешь?
— О мой повелитель, — отвечала она, — да будет тебе известно, что я росла в одном доме с моим господином с самого детства. Отец его Малик — кадий Каира — купил меня девочкой и воспитал вместе со своим сыном Тальхой. Мы не могли пробыть друг без друга даже единый миг.
И она рассказала всю свою историю с начала до конца, о том, как ее богатый господин разорился и стал нищим, как они оказались в безвыходном положении, как не ели они ничего в течение трех дней, как она посоветовала ему продать себя, так как надеялась, что ее купит житель Каира, что он не увезет ее прочь из страны и что она сможет видеться со своим господином и слышать о нем в любое время.
— Аллах великий и славный, — закончила она, — предопределил разлуку между нами. Но, клянусь Аллахом, никогда я не буду принадлежать другому после него — ни тебе, ни кому-нибудь еще. Я не знаю человека, который находится в худшем состоянии, чем я, хотя бы он и был в оковах жизни.
И она стала плакать еще пуще прежнего. Когда юноша-дамаскинец выслушал ее рассказ, он проникся к ней состраданием и нежностью и сказал:
— О Тухфа, если дело обстоит так, как ты говорила, если ты так верна своему прежнему господину, то я призываю Аллаха и его ангелов в свидетели того, что я дарю тебя ему и возвращаю. Ты не думай, что я говорю так, чтобы успокоить твое сердце и утешить тебя. Клянусь Аллахом, я никогда не отрекался от данного слова.
Услышав слова дамаскинца, Тухфа подбежала к нему, поцеловала руки и ноги, стала благодарить его в самых изысканных выражениях и сказала:
— О мой повелитель, ты оказал мне милость и благодеяние. Я и мой господин будем твоими рабами! Делай с нами то, что считаешь нужным.
— Радуйся и ликуй, Тухфа, — отвечал тот, — Аллах соединит тебя и твоего господина. Он в скором времени будет рядом с тобой, будь на то воля всевышнего Аллаха.
Ей стало хорошо, она поверила тому, что он обещал ей. После этого они выпили несколько чаш вина, Тухфа взяла лютню и стала петь для юноши.
Он же пил вино, напоил и ее допьяна, а потом, простившись с ней, ушел к себе. Тоска Тухфы постепенно стала успокаиваться, так как девушка была уверена, что вернется к возлюбленному, и страхи ее улеглись. А юноша-дамаскинец с тех пор стал приходить в ее комнату каждый вечер. Он пил вино, слушал ее игру, просил петь те песни, которые ему нравились, пока не утомлялся от вина, а потом уходил. Так продолжалось до тех пор, пока он не кончил все свои приготовления к отъезду. Невольница каждый раз напоминала ему об обещании, он же успокаивал ее сердце. Вот что случилось с невольницей Тухфой.
Что же касается Тальхи, то он беспрестанно плакал и печалился в течение трех дней — срока, на который он обусловил право возврата при продаже Тухфы. Он все пытался совладать с собой, но это ему не удавалось, он не мог утешиться. Тогда он пошел к работорговцу и спросил, что тот сделал с невольницей. Торговец вынес юноше кошелек с деньгами, говоря:
— Вот тысяча динаров, за которые ты велел мне продать ее. Я постарался получить за нее большую цену, чтобы исполнить свой долг перед тобой, да ниспошлет тебе Аллах счастье!
Увидев кошелек, Тальха спросил:
— Что это такое?
— Плата за невольницу, — отвечал работорговец.
Тальха чуть замертво не упал и закричал:
— Верни мне девушку!
А работорговец ответил:
— Клянусь, я забыл при продаже о твоем условии.
Тальха стал бить себя по лицу, упал на землю и кричал громким голосом. Вокруг него собралась толпа, а он был уже близок к смерти, рассудок его помутился.
— О мой господин, не расстраивайся, ведь я забыл, когда продавал, о сроке. Клянусь Аллахом, я вспомнил об этом только после продажи и ухода покупателя, — стал утешать его работорговец.
Узнав, что невольница продана и ее уже увезли, что сделка совершена, что случилось непоправимое и он не сможет ничего поделать, чтобы вернуть ее, Тальха рухнул на землю без сознания. Когда он пришел в себя, то вновь стал бить себя по голове. Толпа стала увеличиваться, люди жалели его и осуждали за то, что он делает с самим собой. Потом они набросились с укорами на работорговца, а народу становилось все больше. Работорговец испугался, что он может пострадать от властей, выскользнул из толпы и пошел по дороге, расспрашивая о том купце. Он надеялся умилостивить покупателя: может быть, тот вернет невольницу ее прежнему господину и пожалеет Тальху. Когда работорговец стал расспрашивать о дамасском купце, который купил у него невольницу Тальхи, ему сообщили, что тот уехал с ней вскоре после того, как купил ее. При этом ему сказали:
— Он купил ее не для себя, а для одного человека из Дамаска, известного под именем Мухаммед ибн Салих Дамасский. Он один из самых благородных и великодушных мужей по действиям и поступкам.
Работорговец вернулся и передал Тальхе то, что слышал. Рассудок юноши помутился, благоразумие покинуло его, он разорвал свои лохмотья, посыпал голову прахом. Он оставил деньги у работорговца и пошел, печальный и плачущий, бродить по улицам Каира. Тальха рыдал и стенал, вызывая у одних людей жалость, у других — любопытство. Прохожие досаждали ему вопросами, а он отвечал бранью. В таком состоянии бродил он долгое время, мальчишки стали преследовать его и насмехаться над ним. Народ решил, что он безумец, беднягу связали и поместили в дом умалишенных. Там он пробыл в бедствиях и тяготах шесть месяцев.
И вот в один прекрасный день каирский кадий посетил дом умалишенных, так как ему стали жаловаться, что тот, кому поручено заведовать домом, не заботится как следует о больных и сумасшедших и что он присваивает имущество дома умалишенных себе. Кадий решил лично проверить все это. Он сошел с мула и вошел в дом умалишенных, чтобы осмотреть его. Здесь его взгляд упал на Тальху, он узнал юношу и позвал его по имени. Тальха ответил, так как это был лучший друг его отца.
— О несчастный, — сказал кадий, — что привело тебя в такое состояние?
— Господин мой, — отвечал Тальха, — люди проявили насилие по отношению ко мне, навлекли на меня беду, привели сюда и бросили, и с тех пор прошло уже шесть месяцев.
Кадий заплакал от жалости к нему, велел отвести юношу в баню, послал ему халат и своего мула. Тальха вошел в баню и помылся, затем, выйдя оттуда, надел халат, сел на мула и поехал к дому кадия. Кадий ввел Тальху в дом, усадил его возле себя как родного, накормил и напоил, так что Тальха вновь обрел прежнее спокойствие духа и забыл о бедствиях и тяготах, которые пришлось ему пережить. Наконец кадий предложил:
— А теперь, Тальха, рассказывай о себе, о том, как ты промотал отцовское наследство и что сделала твоя невольница Тухфа. Ведь я знаю, ты страстно любил ее.
Как только Тальха услышал имя Тухфы, слезы стали душить его, он зарыдал и застонал и стал рассказывать кадию свою историю от начала до конца. У кадия от жалости к нему полились слезы из глаз, он велел позвать работорговца, строго выбранил его и отобрал деньги. Потом он обратился к Тальхе:
— Что ты скажешь, если я верну тебе твою невольницу, если, конечно, поможет Аллах?
— Что ты задумал, о кадий? — спросил Тальха.
— Я добавлю тебе своих денег к этим, — сказал кадий, — куплю тебе на них товаров, с которыми ты отправишься в Дамаск, напишу письмо к справедливым и знатным мужам Дамаска с просьбой помочь тебе выкупить твою невольницу. Надеюсь, что дело завершится благополучно для тебя. Если это тебе удастся, то возвращайся в Каир, и я помогу тебе выбрать себе управляющего, который позаботится о твоем благополучии. Я готов прийти тебе на помощь и желаю также прибыли в твоих торговых делах.
