Как удачно выйти замуж - Юлия Гауф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тёлка на тачке, музыка качает, еее, о да, эта тёлка моя, — орет музыка, и я подпеваю, дрыгаюсь в такт, и хихикаю — интересно, а я вообще решусь уйти с незнакомым мужиком? Всё время хотела попробовать одноразовый секс, но страшно было на маньяка нарваться. Рискну? Впрочем, когда рисковать если не сейчас?
Обернулась к обнимающему меня мужику, пошатнулась, все же три абсента — это и правда для меня слишком.
Так, значит ты станешь моим первым встречным? Пригляделась, и снова шарахнулась. Да вашу ж мать!
— Эй, бэйба, ты чего? Классно же двигались, — снова подкатило ко мне это нежное чудо.
Если я уйду с этим мальчиком — меня посадят. Сомневаюсь что он достиг возраста согласия. Нет, это тоже не мой первый встречный. А это повод выпить!
Пританцевала к бару. Заказала «Облака». Понравилось. Вкусненько и сладенько.
— Еще, — скомандовала бармену.
— Не советую.
— Давай-давай, наполни чашу пьяным зельем, мой юный друг. Мне нужно запить горечь разочарования — ищу, понимаешь, первого встречного, ищу, а все они либо стремные, либо малолетки, — хихикнула я, и на миг ужаснулась своему плоскому как мир в глазах средневекового человека юмору.
Бармен вряд ли понял, что я там пролопотала, но шот налил. И я выпила. И закрутилось: танцы, смех, чьи-то объятия, аромат кальяна.
И знакомое лицо в танцующей толпе. Вау, как похож-то! Или это он? Да нет, он уже дома, дочке сказку читает. Так ведь? Надо проверить. Обязательно надо подойти, и убедиться, что это не мой чокнутый босс следит за мной в этом баре…
Всё закружилось: люди, неон, коктейли, и остались лишь короткие мазки в памяти. Прохлада зимней ночи, скользкий лёд, ругающийся таксист, ресепшн.
А утром я открыла глаза. Чувствую — голая. И чувствую — в постели я не одна.
10
Жар чужого большого тела… дыхание… я точно не одна!
— Мама, — одними губами прошептала, и закрыла глаза. Это всё не со мной. Это просто сон. Так?
Нет, это не сон.
Но может, я просто притащилась в отель с каким-то собутыльником, мы разделись, и завалились баиньки?
Между ног тянет. И там всё так… кхм, натружено, и очевидно что всё у меня ночью было. Господи, ну вот я за женщина такая? Мозг, главное, отдыхал, а вот другое место трудилось. До мозолей.
Лежу. Дышу. Слушаю как мой любовник дышит. Очаровательное утро, полное невнятных воспоминаний и чудесного аромата перегара.
С кем же я так славно отжигала-то? С татуированным барменом? С золотозубым хипстером? С тем малолеткой, который на школьных обедах сэкономил, чтобы по-взрослому отдохнуть? Почему я не помню? Приличная женщина должна знать в лицо того, с кем неприлично трахалась.
А может и не надо мне его в лицо знать, — подумала я, приоткрыв один глаз. — Бармен еще ладно, а если я совратила того худосочного юношу? Вот увижу его лицо, и что делать? В полицию идти сдаваться? Боже, а если я отжигала с тем обросшим, у которого так красиво золотой зуб сверкал? И что хуже: малолетка или полубомж-полухипстер?
Нет, иногда приличной женщине лучше не знать, с кем она провела ночь. Пусть это останется тайной. Буду представлять, что я трахалась с Томом Харди. Приехал он в наш город на съемки, зашел в бар, а там вся такая распрекрасная я.
Я тихонько, стараясь, чтобы матрас не прогибался, соскользнула с этого ложа разврата. Порадовалась, что мужик укрыт, отвернут от меня к окну, и не отсвечивает причиндалами.
Так, одеваемся, и валим, Алёнка!
Тихо как мышка я собрала свои вещи, и принялась их натягивать. А этот, который Том Харди, вчера презерватив-то натягивал? Я застыла, полуодетая, и с ненавистью взглянула на укрытое одеялом тело. И отмерла — ай, пофиг, проверюсь схожу. Сначала в душ, а потом пойду на анализы сдаваться.
— Мммм, — простонал Том Харди, перевернулся, и откинул одеяло. Мои ладони застыли на ширинке юбки.
Это не Том Харди.
Это… бли-и-ин!
Быстро справилась с юбкой, обошла кровать, схватила сумочку, и собиралась уже бежать, как услышала:
— Доброе утро.
Молчу. Ну вот зачем он проснулся?
— Что, Алёнка, сбежать решила?
Снова молчу. Пячусь к двери. В шоке.
— Алён, — Максим сел на кровати, зарылся одной рукой в волосы, и сонно мне улыбнулся, — ты ничего не забыла?
Мотаю головой. Всё еще в шоке. Его же не было в баре! Я что, напилась, и звонила ему? Бооооже!
— Забыла, Алён, — насмешливо продолжил Максим. — Деньги мне на тумбочке оставить забыла.
— К-какие деньги?
— Да хоть пару тысяч, — хмыкнул этот… этот… слов нет. — Элементарное правило: трахаешь кого-то ночью, жестишь при этом, уходишь утром — так оставь на чай за услуги.
То есть, я ему еще и заплатить должна?
Может, у меня белочка? Может, я вчера не только пила, но и кое-что запрещенное принимала, и меня до сих пор штырит?
Ущипнула себя за бедро, поморщилась. Нет, я трезва. И требующий деньги за секс Максим мне не кажется.
И тут до меня дошел весь ужас ситуации. Во всей своей неприглядной красоте.
— Вы офигели? Нет-нет… вы ОХРЕНЕЛИ? — вспыхнула я, глядя на этого ухмыляющегося. — Это не я вас трахнула! Это вы! Я пьяная была, себя не контролировала, а вы… вы просто мной воспользовались. Не по-мужски! Еще и зубоскалите? А вот мне сейчас вообще не смешно. Изнасилованием попахивает.
— Еще как попахивает, — не стал спорить со мной Максим Вадимович. — Ладно, пошутили и хватит. Не спеши, Алёнка, идем позавтракаем, поговорим… эй, куда ты… Алёна…
Я схватила пальто, ботинки, и выбежала в коридор. По пути к лифту обулась, оделась, и понеслась к выходу. Обидно — ужас!
Сморгнула злые слезы, и вызвала такси. Звонки Максима сбрасываю. Пошел он! В задницу!
С такси повезло, подъехала машина через минуту. Села, и скривилась от подступающих слез. Мне бы не было так гадко, если бы я с кем-то другим ночь провела. Даже с тем золотозубым. Лучше бы меня незнакомец попользовал пьяную, чем он, Максим. Который, пора признать, мне нравился.
Изнасиловал.
И плевать что я пришла в бар с целью найти приключение,
