Приключения Одиссея - Гомер

Калипсо подошла к многострадальному скитальцу и положила руку на его плечо.

— Перестань сокрушать свое сердце, Одиссей, — сказала она. — Ты скоро вернешься на родину.

Одиссей повернул к ней свое мокрое от слез лицо и ответил:

— Ты смеешься надо мной, Калипсо. У меня нет ни корабля, ни мореходов. Как же я могу миновать просторы бесплодносоленого моря?

— Я не могу дать тебе корабля и мореходов, — отвечала Калипсо, — но ты можешь построить себе большой плот и поднять на нем парус. Я снабжу тебя пищей и пошлю попутный ветер. Он благополучно домчит твой плот до милой отчизны.

Одиссей воскликнул, отстраняясь от прекрасной нимфы:

— Ты задумала что-то недоброе, богиня! Разве можно переплыть на плоту бездонное, бурное море? Не всякий корабль проходит его безопасно. Нет, я не стану строить плот, пока ты не поклянешься мне, что не собираешься меня погубить!

Калипсо ответила с печальной улыбкой:

— Правду сказать, ты уж чересчур осторожен. Хорошо, клянусь тебе плодоносной землей и лучезарным небом, клянусь подземной водой Стикса, я не намереваюсь погубить тебя. Поверь, что в груди у меня бьется не железное, а горячее и нежное сердце.

Калипсо грустно вздохнула и продолжала:

— Если бы ты знал, какие беды ждут тебя, прежде чем ты вернешься в свой дом! Останься лучше здесь, у меня. О безрассудный! Согласись, наконец, вкусить амброзию, пищу бессмертных! Ты тоже станешь бессмертным и будешь вечно счастлив.

Не в первый раз Калипсо предлагала бессмертие своему гостю, но Одиссей всегда отказывался от драгоценного дара. Видя, что герой молча качает головой, нимфа рассердилась.

— Я знаю, отчего ты не хочешь остаться здесь, жестокий! — гневно воскликнула она. — Ты думаешь только о своей покинутой жене и жаждешь вернуться в Итаку! Но полагаю, я нисколько не хуже твоей Пенелопы, как она ни прекрасна!

— Выслушай меня без гнева, светлая нимфа! — отвечал Одиссей. — Я знаю, что Пенелопа ни в чем не может равняться с тобой, вечно юной, бессмертной богиней. И все же я сокрушаюсь и печалюсь о своей семье и мечтаю только дожить до сладостного дня возвращенья. Тебя удивляет, что я ни разу не захотел вкусить пищи богов? Бессмертные боги не могут понять, что для человека нет ничего дороже, чем милая отчизна, родной дом и близкие люди. Зачем мне бессмертие, если я никогда не увижу дорогих сердцу? Чтобы вернуться к ним, я готов на любые опасности и невзгоды. А если даже боги судили мне погибнуть в бездне моря — что ж! Смерть не раз угрожала мне и в битвах, и на море. Я сумею встретить гибель не дрогнув.

Через несколько дней тяжелый плот уже покачивался в маленькой бухте неподалеку от грота Калипсо. Одиссей соорудил плот из двадцати толстых сосновых бревен. Калипсо подарила ему необходимые инструменты. Одиссей, искусный мореплаватель, пробуравил бревна и скрепил их болтами. Он обшил досками палубу и поставил посредине плота крепкую мачту с поперечной реей, сделал руль и высокие борта.

Он устроил парус и прикрепил веревки, чтобы свивать и развивать его. Мощными рычагами он сдвинул плот в море. Заботливая нимфа принесла на плот три меха: один был наполнен вином, другой — свежей водой, а третий — мукой, пищей мореходов.

Припасы Калипсо уложила на плоту, а сама стала у прибрежных камней. Из глаз ее катились тихие слезы. С горем смотрела она на своего смертного друга. А он радостно готовился в свой опасный путь.

Одиссей ласково простился с Калипсо и бодро встал у руля.

Герой развил упругий парус, и попутный ветер, посланный Калипсо, понес его судно на восток.

На восемнадцатый день плавания, к вечеру, Одиссей наконец завидел землю. Как черный щит, она лежала на туманном море и была покрыта темными лесами и горами. Одиссей, радуясь, направил свое судно к берегу. В это время колебатель земли Посейдон, бог вечношумящего моря, возвращался из дальнего края эфиопов на своей медной колеснице. Он пересекал горы в стране солимов и сверху увидел в море Одиссея на плоту. Посейдон осадил своих белогривых коней, так что медная ось колесницы пронзительно заскрипела. В гневе бог тряхнул лазурными кудрями и воскликнул:

— Как, неужели боги воспользовались моим отсутствием и сговорились помочь моему ненавистному оскорбителю? Я вижу, он уже почти достиг блаженной земли феаков. [43] Там должен настать конец его бедствиям — так давно уже решили боги. Ну, я не стану спорить со всем Олимпом. Но я еще успею насытить тебя горем, Одиссей!

Свирепый бог ринулся с вершины горного хребта навстречу Одиссею. Он погнал перед собой тяжелые тучи, взрыл воды своим длинным медным трезубцем и поднял страшную бурю. Со всех четырех сторон налетели яростные ветры. Они сшиблись над морем, поднимая ревущие воды. Померкло солнце, и с грозного неба сошла непроглядная ночь.

Обеими руками обхватил Одиссей руль, налег на него грудью и напряг все силы, чтобы не дать волнам перевернуть плот. В отчаянии он говорил себе:

— Горе мне! Пришла моя погибель. О, лучше бы мне было со славой пасть под стенами Трои, чем встретить безвестную смерть в пустынном море!..

Огромная волна обрушилась на плот, сломала мачту и унесла ее прочь вместе с развившимся парусом. Разгулявшиеся ветры свободно играли беспомощным судном: Борей и Нот кружили его в вихре летучей пены; с шумом налетал Эвр и перебрасывал плот Зефиру.

Несчастный мореход цеплялся за борта, еле удерживаясь на плоту.

Вдруг Одиссей увидел перед собой белокрылую морскую птицу. Она вылетела из мрака, села на край плота и заговорила приветливо и звонко:

— Бедный Одиссей! За что Посейдон так ужасно преследует тебя? Но он не посмеет погубить тебя, как бы ему этого ни хотелось. Вот тебе мой совет: сбрось с себя платье — оно тебе только мешает, — оставь свой плот и плыви прямо к земле; там тебя ждет спасенье.

Одиссей слушал ее с удивлением и страхом.

— Как я смогу вплавь достигнуть земли в такую бурю? — воскликнул он. — Кто ты, что даешь мне опасный совет? Не хочешь ли ты вернее погубить меня?

Но сквозь шум бури он услышал снова кроткий голос чудесной птицы:

— Я Левкотея; некогда я была девой, но потом получила бессмертие от богов светлого Олимпа. Здесь, в море, я повелеваю белыми гребнями волн. Я помогу тебе. Возьми мое покрывало, окутай им грудь, и ты не утонешь в морских волнах. Но когда