Земная жена на экспорт (СИ) - Шах Ольга

Соседка не унималась: - Так вот, Катя, я ем пятитамбур, и спина у меня нынче от картошки не болит!

А с чего бы ей болеть-то? Если сыновья приехали с женами и за один день и картофель выкопали, и гряды подчистили, и все в подвал убрали! Но название чудо - растения было интересным, никогда не слышали, и я попросила соседку показать сию панацею. Старушка бодрой козой метнулась к себе и притащила здоровый, выдранный только что из земли куст топинамбура. Потрясая этим трофеем, баба Галя радостно воскликнула:

-Во, девки, глядите, пятитамбур!!!

Как мы только с лавочки не упали от хохота! У тети Кати даже боль в спине прошла! Вот что пятитамбур животворящий делает! Удивительно, но сейчас я первый раз вспомнила свою тетю и земную жизнь без боли и слез, только светлая грусть была, как по чему-то хорошему, доброму, которое было, но его время уже закончилось...

Я немного тряхнула головой, выплывая из воспоминаний и возвращаясь в реальность. Хотелось ещё расспросить о том, что видели, что нашли на планете необычного, но было видно, что девушки уже едва на ногах держатся от усталости. Ведь все время экспедиции они провели в космических скафандрах с высокой степенью защиты.

Для мужчин это вполне посильная нагрузка, да и тренированные они, а нас никто не готовил в космонавты и для хрупких девичьих организмов эти скафандры тяжеловаты. Поэтому Кирен завершил пресс - конференцию и всех отправил отдыхать. Завтра будет много работы. Я забежала к девчонкам, забрала свое мяукающее хозяйство и заторопилась к себе. Лучше пораньше лечь спать, раз уж завтра такое эпохальное событие предстоит.

Сквозь сон я слышала, как пришел Кирен, как устраивался на сон. И уплыла в сладкую дрему под мерное тарахтение котят. И уже совершенно не слышала, как через несколько часов он встал и ушел, как взвыли на малых энергопотоках планетарные двигатели, как появилась небольшая перегрузка. И уж совсем не ощутила мягкого покачивания корабля на амортизаторах, когда "Вариетт" плавно опустился на поверхность Голубой.

Проснулась я утром, и, как обычно, обнаружила наличие отсутствия командира в каюте. Торопливо выполнив все утренние дела, вышла в коридор, решив пропустить завтрак и поприсутствовать в центре управления при посадке корабля, а то все маневры как-то мимо меня прошли.

Выскочив в коридор, я замерла и, как собака, принялась нюхать воздух. Пахло не так как обычно. Сегодня пахло непередаваемой смесью запахов земли, ветра, воды, каких-то растений, перегретого пластика и чем-то вроде раскаленной смолы. И все это перекрывал запах свежего воздуха.

Я поспешила вперёд, далее, за поворотом коридора, сразу после центра управления, начинался грузовой коридор и грузовые отсеки. Вот оттуда доносились голоса, шум движения и лился яркий свет, с которым корабельное освещение совершенно не конкурировало. Я хотела было сунуться туда, но потом струхнула - буду там мешаться занятым людям под ногами, под запарку могут и подзатыльник дать! Но это я шучу, конечно. С их отношением к женщинам такое невероятно. Скорей уж, вежливо извиняясь, переставят меня в сторону от торной дороги. Как пенек, ага.

Развернулась и побежала назад, заглянув по пути в центр. Там никого не было и даже дисплеи не светились. Как-то стало грустно, будто жил - жил человек, раз! и стал никому не нужен, никто к нему не заходит, и он тихо угасает в забытье. Чтобы встряхнуться от этого, я помчалась в каюту девушек. Когда я открывала дверь к ним, навстречу мне вышли заспанные две девушки, отчаянно позевывая, с зубными щетками в руках. Остальные ещё только вставали, а кто-то и потягивался ещё. Я завопила:

-Вставайте, засони! Дрыхнете и не знаете того, что мы уже давно на планете! Там вовсю разгружают из трюмов, а мы тут прохлаждаемся!

Что тут началось! Все повскакивали с постелей, скакали и выкрикивали нечто радостное. Всем надоело это нудное пребывание в космосе, а кое-кто тихо, в душе, считал, что все это неправда, что сейчас все развеется, и мы по-прежнему окажемся в зимнем Сочи. А тут хоть определенность появилась. Все засуетились, приводя себя в порядок, торопясь выйти наружу. Но суровый старпом, воздвигшийся каменной глыбой в дверях, безапелляционно заявил, что без утреннего приема пищи он нас не выпустит наружу. Ибо весьма вероятна задержка с обедом. Делать нечего, мы пошли завтракать.

Под влиянием волнительного момента никто даже не кривил физию от надоевшей синтезированной пищи, смели все и, как по команде, выстроились у стеночки. Пришедший Глейн окинул нас строгим взором, так и повел нас колонной на выход. Не хватало только знамени, барабана и горна. А так, чисто пионерлагерь "Звёздочка", младшая группа! Наконец, мы, сбив строй, гурьбой высыпали на широкий грузовой трап, и, открыв рты и вытаращив глаза, мешая людям управляться с погрузчиками, жадно осматривались вокруг. Здравствуй, неизведанная планета, наша новая родина! Мы пришли!

А посмотреть здесь было на что! Звездолет стоял в дальнем конце долины, почти у самого подножья горной гряды. (Оставляя чувство, что это продолжение горной гряды.) Вокруг него, радиусом примерно метров в тридцать, если не больше, чернело большое пятно выжженной земли. Вероятно, это от работавших во время посадки дюз планетарных двигателей.

Долина действительно была ровной, как стол. Кое-где виднелись небольшие заросли кустарников, высокие же деревья находились в лесу. Трава за пределами посадочного круга была высотой около полуметра и имела отчётливый голубоватый оттенок. Но бурная деятельность человека уже была заметна. Не верилось, что после посадки корабля прошло не более нескольких часов. Движение нескольких групп людей было не хаотичным, а вполне упорядоченным.

Прямо от трапа звездолёта начиналась дорога. Какое-то странное, как будто стеклянное дорожное полотно, приподнятое над землёй. Дорога вела к большой круглой площадке, с таким же покрытием, что и дорога. После площадки дорога разбегалась на ещё несколько дорог. Одна вела к лесу, откуда медленно полз тяжело груженный досками и брёвнами погрузчик больших размеров, чем те, что сновали по трапам из корабля на землю. Погрузчик дополз до большой площадки и аккуратно опустил свой груз на край площадки. Тут же к стройматериалам подошли несколько мужчин и принялись раскладывать их в одном им известном порядке.

Ещё одна дорога вела дальше, к другой площадке, на которой уже возводилось какое-то здание из досок в виде вытянутого в длину прямоугольника. Люди там тоже были, и тоже их было немного, но техники различной было много, я сумела опознать лишь небольшие краны и похожие машинки, только не с грузовой стрелой, а с манипуляторами. Сейчас лапки манипуляторов ловко раскатывали рулон гибкого пластика в качестве крыши этих сооружений.

Вышедший с нами Глейн, оглядел нас, затем строго сказал:

-Можете прогуляться и все посмотреть. Только очень прошу - не идите сразу за дорожной машиной! Полотно дороги ещё слишком горячее, может пострадать ваша обувь, да и вы сами можете обжечься.

И в самом деле, мы увидели ползущую к нам от озера странную машину, гибрид бульдозера и асфальтового катка. То есть, спереди у машины был большой нож, который срезал кусты, траву, грунт, а сзади тяжёлый каток прокатывал блестящую ленту дороги. Со стороны прямоугольных сараев по гладкой дороге неслась маленькая открытая двухместная машинка, в водителе которой мы опознали Брина.

Поскольку он нам импонировал более всех других членов экипажа, нежели суровый на вид Глейн, сдержанно - невозмутимый Кирен, ехидный Пирт - то мы, теряя тапки, в прямом смысле слова, так как с обувью были проблемы и некоторые были в шлепанцах, ринулись навстречу Брину. Впереди всех неслась наша Оля. А я немного притормозила. Очень уж мне хотелось посмотреть, из чего сделано это дорожное полотно.

Я присела на корточки, внимательно его разглядывая. Каково же было мое потрясение, когда я поняла, из чего оно! Под прозрачным верхним слоем отчётливо были видны ветки кустов, трава, куски грунта. Все это было сплавлено в одну твердую массу, из которой и состояла собственно, эта дорога. При всей ее гладкости, дорога отнюдь не была скользкой, сцепление с поверхностью было хорошим. Во всяком случае, бегущие девчонки не поскользнулись ни разу. Вот так вот!