Эльвис! Эльвис! - Мария Грипе

После обеда Эльвис снова пошёл гулять. И никто не стал его за это корить: как-никак сегодня праздник, и никто ничего ему не запрещал. Мама с папой понимали, что Эльвису не терпится порезвиться в снегу.

— Только поздно не возвращайся, сынок, — сказала мама. — Помни, что сейчас рано темнеет.

— Слыхал, Эльвис, что мама сказала? — спросил папа.

— Дааа, — отозвался Эльвис.

Он сговорился с Аннарозой вечером пойти погулять. Они будут строить снежные фонари.

— Где строить начнём? В твоём дворе или в моём?

— В твоём! — отвечает Эльвис, ведь мама не разрешает ему приводить к себе Аннарозу.

Но сегодня Аннарозе не хочется оставаться у себя во дворе.

— А почему мы всегда играем только у меня? — недовольно спросила она.

Эльвис промолчал. Не мог же он ей сказать правду: что мама не разрешает ему водиться с ней. Зато он предложил Аннарозе пойти и строить снежные фонари где-нибудь в другом месте, а не во дворах, где их почти никто и не увидит. Нет, надо поставить фонари в тех местах, где они и впрямь пригодятся. Чтобы от них и взаправду был толк.

Аннарозе это предложение понравилось. Всегда интересно отыскивать новые места.

Снова пошёл снег, людей на улице совсем мало.

Эльвис вдруг вспомнил про Энара.

Правда ли, что их двое: один Энар, который пьяница и всегда испортит всякий праздник, а другой — добрый, весёлый Энар, который играет в снежки?

— Нет, — говорит Аннароза, — трудно поверить, но это один и тот же человек.

У Эльвиса это никак не укладывается в голове.

Разве Аннароза с мамой не собирались переехать в другой город, чтобы только сбежать от Энара? И боялись его до того, что не смели даже открывать дверь?..

— Всё это правда, — сказала Аннароза, — когда он пьёт, с ним нет никакого сладу, он тогда становится противный.

А вот Ян, тот вообще всегда противный, хоть и всегда трезв.

— Уж это совсем дрянь дело, — говорит Аннароза.

Да, Эльвис с ней согласен — дрянь дело.

— Но ведь твоя мама, кажется, собиралась замуж за Яна? — спросил он.

Аннароза покачала головой.

Нет, мама раздумала за него выходить. Ян приходил к ним и нёс всякий вздор и такой был противный, что пусть теперь пеняет на себя. Энар его высмеял, да и мама тоже. А Аннароза никогда не любила этого Яна. Уж очень он всегда важный, надутый, и голос у него скрипучий, и он воображает, что он у них в доме хозяин.

— В нашем доме, представляешь? — говорит Аннароза. — Ну, не дурак он разве?

Конечно, дурак, соглашается Эльвис. Ему тоже больше по душе Энар, хоть он и видел его только весельчаком, а пропойцей никак не может себе представить.

— Значит, не всегда он пьёт? — спрашивает Эльвис.

Нет, говорит Аннароза, Энар пьёт от случая к случаю.

А теперь он, должно быть, много месяцев капли в рот не возьмёт, по крайней мере, так считает мама Аннарозы. Вот почему они с Энаром помирились. Вчера в сочельник они вдруг снова поладили друг с другом. Энар пришёл к ним в гости и всем принёс подарки и был совсем-совсем трезвый…

Это у него всё равно как болезнь какая, а вот сейчас он вроде излечился, и всё хорошо. И у них был весёлый праздник.

— Похоже, как будто у меня настоящий отец, — сказала Аннароза.

А вообще-то кто знает, может, Энар и есть её настоящий отец, и ей очень хочется, чтобы было так, когда он такой вот добрый. Но когда он злой и дурной, тогда ей не хочется, чтобы он был её отцом, и мама тогда тоже не желает его знать.

— Но если это у него такая болезнь… — начал Эльвис.

Да, конечно, можно пожалеть человека, — сказала Аннароза, и оба они вздохнули при мысли о том, каким хорошим папой был бы Энар, если бы только бросил пить.

Эльвис и Аннароза начали пересекать улицу у большого перекрёстка.

— Здесь! — вдруг крикнул Эльвис и остановился.

— Где? — Аннароза остановилась тоже.

— Наш первый снежный фонарь мы поставим здесь!

Посреди улицы? На скрещении четырёх дорог? Чего только не придумает этот Эльвис! Аннароза испуганно глядит на него.

— Какое же здесь потайное место?

— А вот и потайное!

— Ничего себе! У всех людей на виду. Нет уж!

— А вот и хорошо, что на виду…

Пусть все увидят снежный фонарь, зато никто не узнает, что поставили его Эльвис с Аннарозой. Только они двое и будут знать…

— Вот это и будет наша тайна! — объясняет Эльвис.

Аннарозе трудно согласиться с ним, она с сомнением поглядывает на перекрёсток. Конечно, сейчас не так уж много машин на улицах, но в любую минуту могут подъехать новые, и те уж наверняка наедут на фонарь и раздавят его. Неужто Эльвис не понимает?

— Машины раздавят наш фонарь, понимаешь? — говорит Аннароза.

Нет, Эльвис не верит в это. Все так обрадуются, когда увидят фонарь, что будут его оберегать. Вот на таких-то перекрёстках как раз и нужны снежные фонари. Не ясно разве?

Аннароза взяла с собой свечи.

— Кто зажжёт снежный фонарь? Ты или я? — спрашивает она Эльвиса.

— Ты зажги! Если хочешь… — говорит Эльвис.

Аннароза выбирает из всех свечей одну и ставит в середину между снежками. Эту свечку прабабушка подарила мне на счастье, — говорит Аннароза, зажигая свечу, а Эльвис тем временем укладывает в фонарь последние снежки.

Спички Аннарозе тоже дала прабабушка.

— Она доверяет нам, понимаешь? — говорит Аннароза. — Я обещала, что не стану ими баловаться, только фонари зажгу!

Эльвис кивает.

— Видишь? — спрашивает он.

Да, Аннароза видит: машины замедляют ход и объезжают фонарь, как Эльвис и ожидал. И фонарь светит взаправду и виден издалека со всех сторон. Да, это самое лучшее место, сомнений нет.

— А что, перейдём теперь на другое место? — увлечённо предлагает Аннароза.

— Я только ещё немножко погляжу на фонарь, — говорит Эльвис.

Аннароза протянула ему корявый снежок.

— Скатай его для меня! — просит она.

И Эльвис катает снежок, а мысли его мчатся, вихрем проносятся в голове.

Какая разница между тем, что есть у него сейчас, и тем, что было раньше, между нынешним рождеством и прошлогодним, когда он чувствовал себя таким одиноким…

Эльвис глядит на Аннарозу: тени и свет от фонаря порхают по её лицу, точно чёрные и белые бабочки. Вот так и мысли его: те тоже порхают, как бабочки, между прошлым и настоящим.

Не обязательно грустить, когда ты один, а если загрустишь, тогда дело совсем плохо — словно и нет тебя на земле…

Но если радостно у тебя на душе, вот как сейчас, тогда друзей вроде вдвое больше становится…

И снова Эльвис глядит на Аннарозу.

Аннароза лепит очередной снежок, но он никак не получается. И Аннароза тоже глядит на Эльвиса и смеётся. Так никто никогда ещё не глядел на Эльвиса — только одна Аннароза, и притом с самого первого дня.

— Слепи-ка мне ещё и этот снежок! — просит она.

Эльвис протягивает ей готовый круглый снежок и берёт у неё из рук корявый. Мнёт снежок руками, а сам между тем оглядывается по сторонам: кругом раскинулся мир, большой и белый, без конца и края, ступай куда захочешь и строй повсюду новые снежные фонари! Фонари всюду нужны, и нужно их много…

Дети глядят друг на друга и смеются… Аннароза лепит новый снежок, который тоже у неё не получается, Эльвис отбирает его и взамен протягивает готовый.

— Я сейчас слеплю его для тебя, — говорит он.

Мысли его всё мчатся и мчатся вихрем…

— А всего нас четверо! — вдруг объявляет Эльвис.

Сначала Аннароза никак не может понять…

Эльвис объясняет. Вообще-то это вроде арифметики, и хотя Аннароза успевает в школе по арифметике лучше его, Эльвиса, — в данном случае дело особое. Сейчас он ей объяснит.

Дети считают по пальцам и складывают.

Да, совершенно верно! Теперь Аннароза всё поняла!

— У меня есть я и есть ты…

А у тебя есть я и есть ты, так ведь?

Значит, у тебя двое и у меня тоже двое!

Вот! Значит, всего нас четверо!

Верно я сосчитал?