Портрет невинности - Жаклин Бэрд

За то время, что они с Люси были знакомы, он всего однажды съездил в Санта-Маргериту, а в Нью-Йорк уже месяц не наведывался. Он постоянно летал из Италии в Англию и обратно. Конечно, он все еще вожделел Люси, но это просто похоть, вот и все. С его положением в обществе и внешностью он всегда может рассчитывать на женскую благосклонность, так что ничего не потеряет, расставшись с ней.

Приняв решение, Лоренцо встал. Осталось только пережить эти три дня, закончить все дела с Люси и найти себе женщину, которая не станет нарушать спокойное течение его жизни. Он надел пиджак, затянул узел галстука и, когда Люси появилась в дверях, спросил:

— Готова?

— Да, — отчеканила она.

Лоренцо взял ее за локоть, вывел из дома и открыл перед ней дверцу приземистой желтой спортивной машины:

— Садись.

Люси забралась внутрь и поспешно застегнула ремень безопасности. Этот желтый монстр даже с выключенным мотором пугал ее. Как оказалось, предчувствие ее не обмануло: Лоренцо гнал, как самоубийца. Пейзаж за окном смазался, и у Люси падало сердце на каждом повороте.

— Обязательно так гнать? — поинтересовалась она наконец.

Он ничего не ответил, но скорость чуть сбросил.

Люси ахнула, когда они выехали на берег озера Гарда. Маленькие деревеньки, разбросанные тут и там, сразу пленили ее сердце. Машина проехала меж двух каменных башен, поддерживавших железные ворота, сквозь рощу, и Люси открыла рот от восторга. Дом был построен из светлого камня на фоне темного леса и очень изящен. Сады, террасы, лужайки спускались к берегу озера с маленькой лодочной пристанью. Садовые сооружения были расставлены по ясно заметному плану, цвета и формы — подобраны исключительно искусно, и Люси, тонко чувствующая красоту, с первого взгляда влюбилась в это место.

— Люси?

Лоренцо обратился к ней впервые с момента выезда из Вероны. Люси посмотрела на часы: они ехали больше часа. Люси восхищенно выглянула из окна: машина остановилась перед крыльцом с легкой колоннадой.

— Прежде чем мы войдем, хочу тебя предупредить.

— О чем? Не красть столовое серебро? — усмехнулась Люси.

Он только раздраженно посмотрел на нее:

— Люси, ты слишком порывиста, говоришь первое, что придет в голову.

Не всегда. Даже содрогаясь от наслаждения в его объятиях, Люси тщательно следила за тем, чтобы не сказать ему, что она любит его.

— Когда встретишься с моей матерью, будь с ней вежлива и дружелюбна, но никаких шушуканий по углам и сплетен. Портрет у меня в багажнике; подаришь его ей. И насчет нас с тобой… Пока мы находимся в поле зрения моей матери и прислуги, будем вести себя как близкие друзья. Разумеется, спать будем в разных комнатах. Довольно и того, что я привел тебя в дом моей матери; обычно я не вожу сюда своих женщин. Это и, благодаря Терезе Ланца, случайное объятие укрепит мою мать во мнении, что мы пара. Потом я скажу, что между нами все кончено, и она поймет, что лучше с тобой больше не общаться. Вопросы?

— Ни одного. Макиавелли и тот не придумал бы лучшего плана.

Самоуверенность этого человека в который раз потрясла ее. Значит, когда он бросит ее, она будет так убита расставанием, что оборвет все связи с семьей Занелли. И самое печальное — он прав, хоть сам и не догадывается об этом.

Люси заставила себя улыбнуться:

— То есть сделать вид, что мы в постоянных отношениях, а не просто время от времени спим друг с другом? Все ясно.

— Люси, оставь свои едкие комментарии. Это очень серьезно. Все, что ты должна сделать, — хорошо себя вести пару дней.

— Я все поняла.

Она действительно все поняла. Этот визит положит конец их отношениям. Это именно то, чего она хочет, твердо сказала себе Люси и потянулась к ручке двери. Однако она открылась сама, и Лоренцо представил Люси Джанни, дворецкого.

Люси стояла в огромном холле, у подножия лестницы, раздваивавшейся в середине и ведущей на балкончик, и смотрела на женщину, спускающуюся к ним по мраморным ступенькам. Она совсем по-другому представляла себе мать Лоренцо; когда он познакомил их, его мать расцеловала Люси в обе щеки и крепко обняла. Это ей надо запрещать сплетничать и шушукаться, подумала Люси. Анна, как настоятельно просила называть ее мать Лоренцо, хотела казаться хрупкой женщиной, но на самом деле она была в отличной форме; густые седые волосы падали на плечи крупными локонами, глаза весело блестели.

Через пятнадцать минут Люси с бокалом шампанского в руке уже сидела на обитом атласом стуле в самой прекрасной комнате из всех, где ей доводилось бывать, и в сотый раз принимала благодарности за портрет Антонио. Люси, конечно, знала, что Лоренцо богат, но этот дом скорее походил на дворец, и прислуги в нем было соответствующее количество. Люси посмотрела на Лоренцо: полулежа на атласном диване, он быстро улыбнулся ей, причем улыбка не затронула глаза. Если, по его мнению, так ведут себя близкие друзья, будет очень трудно убедить его мать в том, что они друзья.

Сказать, что мать Лоренцо была в восторге от подарка, значило бы не сказать ничего. Портрет стоял на камине, наполовину загораживая изображение сурового, мрачного мужчины, очень похожего на Лоренцо.

— Не знаю, как вас отблагодарить, Люси, — улыбнулась ей Анна. — Вы изумительно ухватили характер моего Антонио. Но вы ведь знали его, у вас наверняка остались фотографии. Когда вы написали этот портрет?

— В марте второго года обучения в колледже. Антонио и Дэмиен только что вернулись из своего кругосветного путешествия и остановились в доме, который снимали мы с однокурсниками, и стали планировать поход в горы. Мне нужна была модель для экзаменационного портрета, и Антонио вызвался попозировать. Мне пришлось постоянно подкупать его рахат-лукумом в шоколаде, который он обожал, чтобы он сидел спокойно, но вообще было весело, — сказала Люси с улыбкой. — Думаю, что сейчас, когда я старше и у меня больше опыта, я смогла бы написать лучший портрет.

— О нет! — запротестовала Анна. — Он прекрасен! Мне не пришло в голову, что Антонио позировал, но теперь я это вижу. Где еще удалось бы вам поймать этот свет в его глазах, как не в окружении друзей, когда он был здоров и счастлив? Это удваивает ценность вашего подарка.

— Я рада, что он вам понравился, — смущенно пробормотала Люси, заметив слезы в глазах Анны.

— Безумно понравился. Предлагаю тост за моего Антонио!

Анна подняла бокал. Люси поднесла свой к губам, но едва коснулась ими шампанского. Съеденный ею маленький кекс, поднос с которыми принесла служанка, был приторно-сладкий, и теперь ей хотелось только чаю и нормальной еды. Она украдкой бросила взгляд на Лоренцо: он смотрел на мать с такой нежностью, что у Люси заболело сердце. Он никогда не смотрел так на нее и никогда не посмотрит. Она поставила бокал на стол и неловко заерзала на стуле.