Жестяной самолетик (сборник) - Елена Яворская

Пока реальность не напомнила о себе писклявым криком. Настюша так и подскочила, ошарашенно воззрилась на «аиста»:

– Чего это он?!

– Не пугайтесь, все в норме, – со спокойствием профи проклекотал «аист». – Я полагаю, достаточно поменять ему подгузник, чтобы проблема была устранена.

Молодая мамочка судорожно пошарила по столу и схватила что-то похожее на пульт – голубенький, как и заказывала, с монограммой в виде стилизованной буквы «М».

– Это какая кнопка?

– Какая кнопка? – слегка удивился «аист».

– На какую кнопку жать?!

– Боюсь, что с помощью радионяни подгузник сменить будет… гм… несколько проблематично… – удивление не вышло за рамки официально дозволенного.

А вот Настюшино изумление было поистине безграничным – она впала в ярость:

– Какой такой радионяни?! Это что, разве не пульт?

– Пульт? – переспросил непонятливый «аист».

– Я так и знала, что вы опять напортачите! – взвилась Настюша. – А от ребенка-то пульт где? Мы договаривались о полной комплектации. А говорили – солидный магазин, для вип-покупателей эксклюзив!..

…Блог надрывался от поздравлений. В корзинке надрывался от крика голубоглазый младенец с оригинальным именем Мелитополь.

Сегодня Петя Семушкин домой не торопился. Он два раза обошел вокруг школы, повисел на турнике («А может, и вправду подрасту, задразнили уже совсем!»), постоял в парке, скармливая двум котам остатки бутербродов. Самому есть ну совсем не хотелось, а ведь время-то уже обеденное. Но, сколько ни броди, домой идти все равно придется. Мама расстроится, папа рассердится, а бабушка наверняка заплачет. И ведь никак не скроешь от родителей этот проклятый нуль по истории! То ли дело было раньше, бабушка рассказывала – дневники были не электронные, а бумажные, и существовало множество способов вывести со странички нуль… Ой, нет, нулей, тогда, кажется, не ставили. И высшим баллом была не тройка, а пятерка… Сложно как-то. Вот сейчас – все понятно: тройка – «замечательно», двойка – «нормально», единица – «плохо». Ну, а нуль… Нуль – это значит, что ни на один вопрос в тесте ученик не смог дать правильного ответа. А тест-то итоговый, переводной. Можно, конечно уйти в профлицей, сам Петя без печали расстался бы со школой. Но родители, а еще больше – бабушка мечтают, что он окончит все двенадцать классов и пойдет учиться в университет (мама хочет, чтобы на юриста, а папа говорит, что экономические специальности перспективнее, бабушке тоже нравится слово «менеджер»). Повторный тест денег стоит. Небольших, конечно, но… Вряд ли после этого папа согласится купить новый ноутбук… И так все приятели смеются – Петя самый маленький в классе, а тут еще позорься с компом, у которого тактовая частота всего-то сто десять гигагерц!

Эх, вздыхай-не вздыхай, а до дома осталось всего-то десять шагов. Вот и бабушка в окошко выглянула. Заметила, заулыбалась – и тотчас же исчезла. Наверняка суп побежала разогревать. И котлетки, Петины любимые. Только вот кусок в горло не полезет. Как вспомнишь…

Между прочим, это бабушка виновата! Сколько раз ей мама говорила – выброси ты эти бумажные книги, никакого толку от них, пылесборники. А бабушка – ни в какую: дескать, о дедушке память, вот и Петенька иногда листает… Маленький Петя, правда, чаще рисовал на скучных страницах, заполненных плотными строчками, героев любимых комиксов. А потом как-то вдруг начал читать. Память у него оказалась хорошая. Бабушка умилялась: «Весь в деда!» А мама и папа только улыбались, когда Петя пересказывал прочитанное – неужто было время, когда люди все это воспринимали всерьез? Да еще и выучивали… ну да, без Интернета вообще тяжело жилось, кучу лишней информации в голове таскать приходилось.

Вот память-то его и подвела. То есть наоборот – подсказала ему те ответы, которые были в дедушкиных книгах… неправильные! Подсмотрел бы у Катьки, так нет же, понадеялся на нее, на память! У-у-у!!!

Петя не поехал в лифте. Поднимался по лестнице пешком и в который раз прокручивал в голове вопросы теста. И ведь тест-то не самый сложный, исторические личности – это тебе не даты!

Первый вопрос был о главном итоге реформ Петра Первого. Три варианта ответа. А – выход России к морю, Б – распространение табакокурения и В – укрепление связей с Европой. Вариант «Б» Петя отмел сразу – дело-то плохое, вон, говорят, указ вышел об ограничении курения. Правда, папа сказал, что курить не бросит и вообще, на его памяти это пятый указ. Но все равно вариант Б – не вариант. Значит, выбираем между первым и третьим… Вот тут-то память Петю и подвела – он выбрал «А» вместо «В».

Ответ на второй вопрос тоже не вызвал у Пети сомнений. А зря! Выбирая «второго наиболее известного диктатора эпохи Адольфа Гитлера» он выбрал Муссолини… ну не Черчилля же! А надо было – Сталина.

Даже шанс получить единицу был упущен. Любой дурак проассоциировал бы Горбачева с «демократизацией всех сфер жизни», а его, Петю, словно кто-то под локоть толкнул – вот он и отметил «распад централизованного государства» как основной итог деятельности этого политического лидера.

И вот теперь – прощай, новый комп. И мама расстроится, и папа рассердится, а бабушка будет плакать… Нет, сегодня же надо выбросить эти проклятые книги, все до единой!..

…А лучше – сжечь!

8

Иногда хочется учудить что-нибудь саморазрушительное.

Нет, не броситься под поезд, судьба Анны Карениной меня никогда не привлекала.

Но хотя бы – смешать водку с пивом на корпоративе.

Или, того хуже, – посмотреть вечерние новости.

Хотя межкомнатные стены у нас – одно название… по сути – так, перегородки. А папенька новости принимает три раза в день… лекарства бы пил с подобной аккуратностью, постоянно ж напоминать приходится!

А в промежутках он костюмные псевдоисторические мелодрамы глядит. Ну, эти сами за лекарство прокатывают, потому что старый препод над ними ржет в голос.

Мне на подобное нервов не хватает. Я по вечерам фильмы-сказки на ноутбуке зырю. От наушников башка трещать начинает минуте на пятнадцатой, так что звукоряд – с учетом того, что доносится из-за стенки, – получается своеобразный.

Стоит ли удивляться, что у меня по черновикам вдруг набрался целый цикл чернушных бредовинок… Вот!

О Синей ПтицеДобрые детки Тильтиль и Митильдобрую сказочку сдали в ломбард,песенку добрую сдали в утиль.Талеров звонких пригоршню сгрести –и появляется взрослый азартвзрослую сказку создать на земле,взрослую сказку в быту воплотить(нет, им не надо ни странствий, ни птиц!) –банковский счет, особняк, «шевроле»,летом снежку и жары в ноябре…все, что захочется, только потре…Тихо тоскует в компании курСиняя Птица на заднем дворе.Скоро ли в собственном будет сокупраздничный ужин собой украшать?…В детскую сказку стремится душа.

О сказочных героиняхСнегурки в жертву отданы кострами растеклись русалки белой пеной.Трагедии давно несовременны!Нам задарма не надо всяких драм!

Для милых Белоснежек и Мальвинпредрешены счастливые финалы,им все страданья жизнь оплатит налом,им счастье – по любви, не на крови.

Ты видишь на опушке светлый блик?Ну да, костер. Друзья, пикник, шашлык,в бокалах пиво пенится-искрится,а рядом – принц. Ты грезила о принце?А ведь хороший, право слово, принцип:искать к успеху легкие пути!(Не потому ли драмы не в чести?)В бокальчике твоем – не яд, а пиво,в руках у принца – розы, не крапива,а в небе вместо диких лебедейкружит-кричит веселая сорока.Нет в мире места горю и беде,ни лиха нет, ни рока, ни порока,и дни так разноцветны и пестры,а ночью соловьи поют проникновенно…

Грозят, как встарь, Снегурочкам костры,Русалочки, как встарь, стекают мутной пеной.

О Великом ГудвинеМы не созданы для побед?А хотелось бы… а хотелось!..Нам бы только не оробеть,Нам бы выклянчить ум да смелость.

Доброта – ни к чему. В путиИзбавляйся, дружок, от хлама.Накопил? Так сдавай в утиль,К черту лишние килограммы!

И вперед, мой дружок, впередПод волшебной звездой халявы!Ты ведь знаешь: по жизни претЦиркачам-ловкачам вертлявым.

Ты теперь чрезвычайно крут,Мой дружок… мой герой могутный!Нас напутствует – «Вэри гуд!» –Комбинатор великий. Гудвин.

О соломинке, пузыре и лаптеПлачьте, кто еще умеет плакать,Прочие – мотайте на усы:Утонул вчера дырявый лапоть,Нынче лопнул, истончась, пузырь.

«Сущее, – вздохнул философ, – тленно».Вздрогнуло дитя: «Какая жуть!»Я иду в лаптях. Мне – по колено.Крепко за соломинку держусь.

О трех поросятахУ меня в портфелеложь и дырявые кеды,А в мозгу заселасказка про трех поросят.У меня приятели —гении и легенды.Ну а я – как в той поговорке –не удался.

Да и предки мои –не волки и не лисицы,но зато не просто гуси,а лучших пород.Путешествия – журавлями даже синицам.А гусям – в заборе дыра,чтоб влезть в огород.

Ну, конечно, хозяин взвоет:«Разбой! Потрава!» –и добавит еще словцо…Он плебей, он груб.У гусей породистыхесть какое-то право.И обязанность есть –попасть (по ощипе) в суп.

Ну а я возмечталстать гением и легендой.Ну а что? Я неглупи, кажется, не ленив.У меня в портфеле –ложь и дырявые кеды.Ну а там, в лесу,заждались Нуф-Нуф и Ниф-Ниф.

Не поможет ложь –так выручат верные кеды.Да и ложь в реалесказочной правды верней.Мне бы только успеть…Так важно попасть к обеду!А обед – он дома…Так, может, ну их, свиней?..

О БелоснежкеПо большаку, почти что в ногу,Шагают семеро к острогу.Ать-два, ать-два! Не время мешкать,Когда в неволе Белоснежка!Вперед! Ломи! А ну-ка кто тамУдумал подпереть ворота?!Вперед короткой перебежкойИ напролом – за Белоснежкой!..

…Трещал по швам закат над шпилем,Трещали лбы… а руки – били,И заходились в жутком крикеПодземный гром и камень дикий.

Семерка гномов стоит рати,Да вот бесценен надзиратель,Пригож лицом, почти что рыцарь,Печет пирожные с корицей,Поет не хуже менестреля,В речах учтив, хорош в постели.

Принц ни к чему, не надо трона,Ты за стеной живешь матроной,Ты здесь одна, как говорится,Всему хозяйка и царица.Нагрянь хоть тысяча колдуний –Он всех сожжет и пепел сдунет.Ему ль не сладить с дикой горсткой?Покой. Пленяйся и покорствуй.

Под звон мечей вплетаешь ленты.Молчишь. Становишься легендой.

Наследники ГорохаУмел учить? Теперь учись учиться.Устами пить бы мед – несут горчицу.Напиток для шута, ей-ей, неплох.Намедни умер старый царь Горох.

Горошинами слезы пали в гроб.На трон восходит иноземный Боб.Взошел – и к солнцу тянется руками.А царский двор заполнен сорняками.И с плодожоркой – мирный договор.А дальше – по старинке. Глад и мор.Для летописца год, ей-ей, неплох,Вещает: «Пал на землю тяжкий рок!»

Никто не виноват. Само так вышло.А что же дальше? Помоги, Всевышний,Нам, превзошедшим тысячи наук.На место Боба метит царь Бамбук.

Бурая орда чебурашек, дико вращая глазами, похожими на взбесившиеся символы инь-ян, по-птичьи вереща и неуклюже подпрыгивая, водит хоровод вокруг основательно втоптанного в землю вечнозеленого крокодила. Он замер, добродушно прикидываясь представителем флоры; и лишь едва заметно колышется золотистый пластиковый шарик на ниточке, надежно зажатой пастью-зубастью.