О каретах и тыквах (СИ) - Чернышова Алиса

- Но что делать, если это происходит повсеместно? Как это исправить? С чего начать?!

- Начать с себя.

...

- Я совершил ужасный поступок, учитель.

- Я вижу трещину напротив твоего сердца. Ты предал кого-то?

- Я поддался искушению и намеренно своим молчанием украл свободу выбора у другого существа.

- Зачем?

- Из жажды обладания.

- Это связано с кораблями тёмных, что отплывают сегодня?

- Да, учитель.

- Тут я не помощник тебе. Твой выбор и твоё решение. Ты совершил поступок. Он, как и любой другой, в перспективе может как возвысить тебя, так и лишить Божественной искры. Перед тобой расстелились разные дороги Познания, ученик. Лишь тебе решать, куда ты пойдёшь.     

9

***

- Кажется, свершилось, - сказала Джиа едва слышно. - Мы всё же это сделали...

- Да, - шепнула я, наблюдая, как тает среди тумана и облаков светлая столица, забирая с собой навсегда кусочек моего сердца.

Я смотрела, как бьётся хвост небесного кита, поднимая наш корабль всё выше и выше, любовалась переливами моря и небес, вдыхала воздух полной грудью, ощущая, как отпускает неимоверное напряжение последних месяцев. На душе поселилась грусть, но не серая и иссушающая, лишающая воли к жизни, но - лёгкая, как облачко, и такая же красивая.

Я пойду дальше, но буду помнить этот город - и того, кого встретила в нём.

- Свободны! - воскликнула Лайли. - Мы летим домой!! Девчонки, это надо отметить.

- Знаете, с чего я начну? - уточнила Агата кровожадно. - С того, что сожгу эти проклятые тряпки!

- Я не склонна к демонстративным действам, но - согласна! - встряла Кора.

Палуба воздушного корабля, который не поскупилась прислать за нами Её Величество, наполнилась смехом.

- О, девчонки! - послышался голос одного из наших парней. - Вы как? Эти чокнутые фанатики ничего не сделали вам?

- Не дождутся! А вы?

- У нас всё было не так уж плохо - среди светлых попадаются и нормальные ребята. Но по обрывкам информации мы слышали, что вам пришлось тяжелее. Видел издали вашу наставницу...

- О, наша наставница - это нечто! Предлагаю соорудить её чучело и сжечь вместе с одеждой!

- Ха, старая колдовская традиция проводов Предвечной!

- Точно!..

Разговоры, смех, радость. Какой ещё может быть реакция?

Я покосилась Джи. Та поняла меня без слов (впрочем, как обычно), и мы незаметно ускользнули на смотровую площадку, подальше от чужих глаз.

- Как ты? - спросила подруга.

- Со мной всё будет хорошо, - улыбнувшись, я переплела свой хвост с её, как в детстве. - И с тобой тоже! Так что, перестань хмуриться!

- Не знаю, - вздохнула она. - Тебе не кажется, что это было слишком... легко?

Я чуть поморщилась.

Последние дни в Светлой Империи лёгкими не назвал бы никто: и наставники, и ученики будто озверели, пытаясь спровоцировать нас. Это было похоже на нескончаемый, тяжёлый и изнурительный бой, мы будто оказались под прессом, где главное было - не сломаться.

И всё же я прекрасно поняла, о чём говорит Джи: да, это было слишком просто, потому что главным козырем - произошедшим на Балу - никто не попытался воспользоваться.

Никак.

И это оставляло этой истории привкус незавершённости.

Зачем меня на самом деле пригласили туда? Кто стоит за этим? В чём был смысл?

- Давай попробуем просто порадоваться, - сказала я тихо. - А эта вся история... Что бы там ни было, уже ничего не изменить. И знаешь что?

- Что?

- Нам пора переодеться, наконец, в нормальную одежду. А то, что будет завтра - будет завтра.

*

Встречали нас, кроме шуток, как героев: устроили целую церемонию со вручением цветов, наград и торжественным построением. Присутствовала Императрица собственной персоной, и леди Адри, и многие другие сановники. Мы, облачённые в строгую униформу военного образца, выстроились в ряд и послушно внимали. Дом, милый дом...

Наша с Джи мама, стоя в родительском ряду, рыдала в три ручья - и была в этом, надо сказать, отнюдь не одинока: многие родители в глубине души не надеялись, что мы вернёмся живыми. Всё же, привычка видеть во светлых безжалостных убийц укоренилась в разуме старшего поколения куда глубже, чем в нашем - спасибо многочисленным войнам.

Всё прошло умеренно пафосно и, по счастью, быстро. Разумеется, в течение нескольких дней мы были обязаны предоставить кучу отчётов, как личным кураторам, так и в тайную службу, пройти несколько обследований и провериться на влияния. Тем не менее, сегодня нам давали возможность отдохнуть с семьями (или сразу заселиться в общежития), пройдя лишь минимальные осмотры на предмет всяческой светлой пакости и подмен.

Таким образом, уже спустя несколько часов нас с Джи сдали с рук на руки родителям.

Папа писал что-то в длинном колдовском свитке.

Мама рыдала от счастья и тискала нас, как пупсов.

- Мои девочки, - завывала она. - Мои хорошие! Живые! Как вы? Эти светлые пытали вас? Морили голодом? Я прямо вижу, как вы похудели! У вас даже рожки меньше блестят! Ох, как же так! Мои вы кровиночки! и выбрали же обе себе направление, жуть-жуть просто! Вот почему нельзя было пойти учиться на что-то безопасное? Как быть теперь материнскому сердцу?

Мы с Джи переглянулись страдальчески, но ничего поделать с маминым южным темпераментом было категорически нельзя. Она упорно рассказывала нам, что мы не должны рисковать, и это было самое эпатажное игнорирование бревна в собственном глазу, которое мне доводилось видеть в своей жизни.

Тут надо пояснить несколько вещей.

Во-первых, "кровиночкой" с биологической точки зрения была только я; мы подобрали Джи после массовых погромов изменённых, случившихся на нашей родине во времена светлой оккупации. Её родителей сожгли на костре, а вот саму Джи удалось вытащить сквозь прутья той клетки на колёсах, в которой "скверну" везли к месту казни. Мама тогда вместе с другими женщинами, что были среди членов Ополчения, толкалась у повозок, папа отводил страже глаза, я же подговаривала ветер поднимать в воздух много пыли и нашёптывать пленникам послания.

Сейчас я понимаю, насколько рискованным было это мероприятие, и внутренне содрогаюсь; но тогда мне это казалось весёлой игрой.

Из взрослых никого спасти не удалось (или почти никого), но вот самых маленьких детей, как и условились мы с пленниками заранее, они вытолкнули нам в руки. Позже спасённых ребят постарались разобрать по семьям; мы забрали к себе Джиа - мама посчитала, что девочки одного возраста и с похожими изменениями в итоге подружатся.

Оглядываясь назад, она оказалась права.

Во-вторых, история любви между родителями могла бы послужить чудесной основой для любовного романа. Правда, перед написанием пришлось бы слегка отредактировать характеры персонажей (потому что про упёртых прагматиков вроде папы и деловых натур вроде мамы романтичным девам читать было бы неинтересно... да и интеллекта у них обоих было многовато - для любовного романа-то) и полностью переписать диалоги. Однако, в остальном сюжет хрестоматийный: колдун-аристократ подбирает на улице сбежавшую из дому девицу, делает её своей помощницей, а после - женится на ней. Звучит крайне романтично? Однако, тут стоит упомянуть то, что в любовный роман не вошло бы.

Помнится, однажды, когда мой хвост понемногу начал чесаться в присутствии симпатичных парней, а книжные полки заполнились изданиями и свитками с соответствующими историями, папа позвал нас с Джиа к себе.

- Девочки, - сказал он. - Я хочу поговорить с вами о любви.

Честно, я тогда решила, что предстоит прослушать очередную лекцию о половом воспитании. В какой-то степени так и вышло, правда - но совсем не в том ключе, как я успела себе вообразить.

- Любовь - это очень хорошо, - сказал он. - Даже замечательно. Улучшает настроение, цвет кожи, для здоровья полезно... Я, в общем, принесу вам исследования на эту тему. Если вкратце, то любовь - это такая реакция в мозгу. Многие сущи умеют её провоцировать, и я изучал механизм, и это довольно интересно...