Финанс-романс. В дебрях корпоративной Европы - Яна Афанасьева

Не прошло и пары дней, как о своем уходе заявил Андреас. Более того, распространились слухи, что он подал в суд на KPEY ! Честно говоря, я сначала даже не поверила, но потом появилась заметка в местной газете Rheinische Post, которая на многое пролила свет. Имя в статье не было указано, но, сложив два и два, мы все поняли.

Почти на всех крупных немецких предприятиях зарплата регулируется соглашениями с профсоюзом или каким-нибудь трудовым комитетом. Каждый год этот комитет одобряет тарифную сетку (шкалу зарплат), бонусы, компенсации за дополнительные часы, за работу в выходные и прочие параметры. Тарифы привязаны не к конкретным должностям, а к категориям. Что такое категория? Это тайна за семью печатями. В нее заложены такие параметры, как пол, возраст, происхождение и проч., по которым нельзя дискриминировать. Бывает такое, что молодому работнику присваивают категорию выше, чем менеджеру.

Разница между категориями описана так расплывчато, что черт ногу сломит. Например:

1. Работник первой категории должен прекрасно работать, знать свою работу и выполнять ее независимо.

2. Работник второй категории должен выполнять свою работу лучше и быстрее, чем работник первой категории, и еще более независимо.

3. Работник третьей категории должен выполнять свою работу просто прекрасно и совсем независимо.

Ни требований к образованию, ни к опыту работы – никаких формальных критериев нет. Как следовало из газетной публикации, почти все работники KPEY оставались в полном неведении, какая у них категория и как именно эта категория присваивалась. Включая меня.

Например, принимают тебя на работу. В объявлении обязательно должна быть указана категория работника согласно тарифной сетке, так требует профсоюз, потому что каждое новое рабочее место или новый работник должны получить одобрение профсоюзного комитета. Но новому кандидату, понятно, эти номера и категории ни о чем не говорят. Когда ты подписываешь контракт, в нем обозначены только должность и зарплата. А категория не стоит. Большинство из нас уже давно выкинули объявление о вакансии и забыли о том, что в нем значилась какая-то категория. Она потом не встречается ни в годовых оценках, ни в расчетных листках – нигде. Ее знает только отдел кадров, потому что на основании категорий происходит повышение зарплаты. Оно и понятно – если работник вдруг узнает, какая у него категория, сразу начнет задавать вопросы.

Так и произошло с Андреасом. Он выяснил, что у него первая, самая низкая, а потом нашел в своих старых документах объявление о вакансии, где черным по белому было написано, что нужен работник третьей категории, самой высокой. Потом Андреас разузнал нормы оплаты по разным категориям и потребовал пересмотреть его вознаграждение, поскольку, строго говоря, работу свою он выполнял именно так, как требовалось в той вакансии трехлетней давности. Ему отказали. Он нашел новую работу и подал в суд.

Весь отдел начал лихорадочно узнавать свои категории и сверяться с тарифной сеткой. Но обсуждать это публично абсолютно невозможно. Вдруг окажется, что ты зарабатываешь больше, чем сосед. Тогда неприятностей не оберешься.

Андреас тем временем дорабатывал оставшиеся дни. Мне было страшно любопытно узнать, не предложили ли ему отступные взамен какого-нибудь мирового соглашения. И еще интереснее, не приведет ли эта история к массовым искам, ведь наверняка его случай не единственный. Решаюсь пойти к Андреасу и спросить в лоб.

– Привет! Не отвлекаю?

– Нет, конечно, заходи.

– Мне ужасно интересно, не пытается ли наш отдел кадров надавить на тебя или, может, предложить мирное соглашение? Если не хочешь, не отвечай, но сам понимаешь, твоя история может иметь серьезные последствия для нас всех.

– Да никаких секретов, я буду только рад, если как можно больше людей об этом узнают. На самом деле все просто. Ведь это не вчера началось, а тянулось уже несколько месяцев. Сначала они говорили, что искали более квалифицированного работника, но не нашли и тогда взяли меня. А поскольку я не соответствовал полностью всем требованиям, мне присвоили более низкую категорию.

– А как это можно доказать, чему ты соответствуешь, а чему нет?

– Они, например, подняли все мои годовые оценки, и в одной из них было написано, что в следующем году мне следует более самостоятельно и независимо вести проекты. В том контексте это, наоборот, означало, что я хорошо работаю и за мной не нужно перепроверять, а отдел кадров перевернул все так, будто я был недостаточно самостоятелен и профессионален.

– Бред какой. А Клаус пытался тебя поддержать? Его уход как-то связан с этой твоей историей?

– Клаус не так прост, как кажется. Сначала он вроде бы выступал за то, чтобы всем его работникам платили адекватную зарплату. Мне говорил, что готов подтвердить мою квалификацию, а кадровикам – совсем другое. Последние недели он вообще самоустранился и держался так, будто это конфликт между мной и отделом кадров и его совершенно не касается. А потом как-то заявил, что я, мол, знал, на что соглашался, поскольку в контракте была обозначена сумма вознаграждения.

– А у тебя в контракте стоит категория?

– Нет, но самое странное, в моем контракте есть фраза, что, если вдруг в будущем выяснится несоответствие зарплаты работника минимуму для его категории, требовать возмещения можно только за последние шесть месяцев. Проверь, кстати, свой контракт, у тебя тоже может быть эта фраза.

– То есть они с самого начала осознанно идут на обман?!

– А я тебе о чем говорю?

– Слушай, это ведь может вылиться в серьезный скандал. Тебе не предлагали помириться?

– Предлагали, конечно. Согласились всего-навсего на одну месячную зарплату в качестве компенсации, плюс прибавка в сто евро. Но они категорически отказались менять мою категорию. Поэтому я просто продолжил искать работу, сейчас мне абсолютно нечего терять.

– А ты пытался обратиться за помощью в профсоюз? Ведь именно профсоюзные положения были нарушены.

– Там круговая порука. Профсоюз как раз больше всех и советовал мне подписать мировое соглашение.

– Они, наверное, рады без памяти, что ты уходишь из компании.

– Ты даже представить себе не можешь! Эти кадровики последние пару месяцев со мной даже в лифтах не здоровались, а после того как я принес им заявление об увольнении, все так обрадовались, так заулыбались, готовы были меня расцеловать в задницу, все время спрашивали, какую я нашел работу, и желали удачи в дальнейшей карьере.

– Наверное, когда они узнали, что ты в суд подал, перестали радоваться?

– Они делают вид, что ничего не произошло.