Царевна для Ворона (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Карета, в которой я ехала, медленно, неторопливо двигалась по кривой влажной дороге в центр красивого и богатого когда-то города. Сейчас же улицы заволокло мглистой ядовитой дымкой похоронных костров.

Все больше горожан гибло. Все больше людей оказывалось на грани жизни и смерти, сгорая от долгого голода, и кольца на моих пальцах выглядели как насмешка.

Бедняками они были не всегда, это война сделала их такими. Чужая и незаслуженная кара за грехи других.

— Лиз, какое сегодня настроение в городе?

— Как и всегда, госпожа — мрачное и голодное, — ответила девушка, переводя взгляд к стеклу. — Люди умирают. Поля выжжены, озера умерли, и даже вода в колодцах стала кислой.

— Понятно. Спасибо за ответ.

Не нарушая больше напряженную тишину, мы добрались до центральной площади, и карета остановилась.

— Царь Сортэн проведет аудиенцию! Каждый, кто хочет высказаться, просить милости или потребовать справедливого суда, может лично встретиться с царем и царицей! Да будут услышаны ваши слова! Да будет на то воля царя!

Дверь приоткрылась, и слуга подал руку Лиз, чтобы как можно незаметнее увести служанку в сторону. Только когда девушка исчезла с горизонта, мне помогли покинуть карету, подкладывая под ноги ковровую дорожку. Как выскочке, которой я не являлась.

Сотни устремленных голодных глаз уставились прямо на меня, пронзая своими эмоциями. На простых лицах читался гнев, бешенство и зависть. Многие из них костьми бы легли за одну лишь сережку в моем ухе.

— Жена.

Ворон оказался рядом со мной слишком неожиданно. Сглатывая горькую слюну, я даже не заметила, как он спешился и протянул мне руку, приглашая на уже выставленные высокие кресла.

— Супруг.

— Пойдем. Нам еще долго слушать жалобы, не будем терять времени.

Сама суть мероприятия поражала не только меня.

С того самого дня, как войска Сортэна ворвались в нашу гавань, он никогда лично не выходил к народу, игнорируя просьбы, избегая судов и прочих рутинных дел правителя. Словно забыл о своей народе, вычеркнул его из мирской жизни, лишь устраивая балы да изредка нанимая слуг.

А сейчас — аудиенция. Просто невероятно!

— Прошу выстроиться в очередь перед секретарями! — продолжал надрывать горло распорядитель. — Они выстроят вас в очередь!

Спустя долгие минуты опасливого гама народ начал собираться в ровные шеренги, сетуя на свои проблемы и горести. Вскоре секретари разрешили им подходить и к нам.

— Господин! Госпожа! — седовласый старец упал на колени, срывая с головы просаленную шапку. — Поля сгорели! Земля умерла! Нет ни пшена, ни ячменя на зиму, помилуйте, позвольте занять участок, принадлежащий графу Свенту!

— Ты уверен, что другая земля даст тебе пропитание? Или дело не в посеве, а в руках, что ухаживают за землей?

— В земле, господин! В земле! — не поднимая головы, причитал старик.

— Тогда получи мое одобрение. Собери еще три-четыре семьи, у кого осталось что сажать, и можете начинать. Весь урожай уложите в общий склад и честно распределяйте между всеми людьми.

— Благодарю вас, господин! Благодарю!

Стоило старику скрыться, как я обернулась к мужу, заинтересовавшемуся моим вопросительным взглядом.

— Почему просто не отдал? Проверял на вшивость. — Пояснил он. — Откажись этот бедняк делиться, не получил бы ничего.

— Умно.

— Хвалишь? — красивые губы разрезала коварная улыбка. — Даже дышать по-другому стала. Твоя добродетель получает возбуждение от добрых дел, дорогая супруга?

Мне оставалось лишь согласно кивнуть.

— Тогда я надеюсь на награду сегодняшней ночью, ведь добрых дел я планировал совершить немало. Ну же, хоть улыбнись, Альба! Неужели не занятна игра в добряка? Я надеялся, ты оценишь.

— Я ценю, мой господин. И запоминаю.

Следующей стала молодая девушка в заштопанном, перешитым по нескольким меркам сарафане и с пыльным платком на голове. Цвет волос я разглядеть не сумела, но огненно-рыжие брови и раскосые зеленые глаза сообщали, что девушка пользуется интересом у мужчин.

— Господин, — мягко поклонившись, просящая даже не взглянула в мою сторону, чем заставила Ворона ухмыльнуться. — Я хотела просить вас о работе. Моей матушке с каждым днем все тяжелее, болезнь берет свое, и я готова на любую работу, лишь бы поднять ее на ноги.

— Любую? — игриво уточнил мой муж.

— Любую.

Кокетливо качнув пышной грудью, мерзавка задрала нос, ощутив свое выигрышное положение. Только вот мне стало несколько дурно от ее опрометчивой глупости.

Никогда не соглашайся с Вороном. Не обещай ему себя с головы до ног — останешься без тела, все сожрет и не подавится.

— Моим конюшим давно не хватает женского тела. Будешь удовлетворять их — плачу три золотых за каждый раз. На такую работу ты согласна?

Красивое девичье лицо перекосило. Щеки раскраснелись, будто от пощечины, и в глазах поднялась мутноватая пелена.

Да, глупая, это явно не то, на что ты надеялась.

— Но, господин…

— Да или нет?

— Я девственница, — рухнув на мостовую, девушка сразу же сменила тактику, притворно скрываясь за маской невинности.

— Да или нет?

Хлюпая носом, девчонка согласно закачала головой. Мелко вздрагивая, она едва сдерживала грудной рев, пытаясь взять себя в руки и распрямить спину.

— Хорошо. Иди в замок и проси Верону. Ей требовалась помощница-кухарка. Если устроишь ее — можешь работать.

Ошарашенный мокрый взгляд был таким пронзительным, что у меня невольно закололо в носу. Дрожащими губами девушка выдавила «спасибо» и, не поворачиваясь спиной, удалилась.

— А в чем заключалась эта проверка?

Ворон лишь хмыкнул.

Глава 33

— Она готова была пойти на это ради того, чтобы вылечить мать. Да, девчонка с характером, но Верона быстро вправит ей мозги и поставит на место.

Невольное уважение к его подходу меня не покоробило.

В конце концов, он действительно дал ей шанс честным трудом заработать монеты, что в этом плохого? Даже сама проверка, довольно бездушная и бесчеловечная, принесла плоды, возвращая девушку с небес на землю.

— Следующий!

Две женщины приблизились к нам, гневно сверкая глазами друг на друга. Одна была полненькой, с редкими волосами, расписанными седыми нитками, а другая обнимала себя за тощие плечи, обиженно поджимая губы.

— Что у вас для меня?

— Господин! — воскликнула полненькая. — Эта мерзавка обвиняет меня в воровстве! Распускает слухи, что я украла у нее теленка!

— Врет? — равнодушно спросил Ворон.

— Врет! Ничего я не крала. Это моя телка отелилась да померла, оставив приплод.

— А ты что скажешь?

Женщина, чей вид был слегка болезненным, потупила взгляд, но, взяв себя в руки, тихо и разборчиво произнесла:

— Телка ее сдохла потому, что черным зерном отравилась. И не была она стельной! Это мой брат привел теленка, корове не хватало молока, чтобы его выкормить. Умирал теленок, понимаете? Хворой был да косоногий, я его выходила, выкормила, последнее отдавала.

— И что вы от меня хотите? Еще по теленку? — усмехнулся мой муж.

— Рассудите, господин. Честным судом.

— Раз просите… — на мгновение задумавшись, мужчина свел брови к переносице. — Зарубите теленка и поделите пополам.

— Согласна!

— Нет! — изможденная женщина рухнула на колени, склоняя голову. — Пусть забирает его, только не убивайте! Пусть забирает!

Глядя на женское отчаянье, Ворон поднялся со своего места и неспешно подошел к женщине. Запрокинув голову, она смотрела на него заплаканными глазищами, огромными, как два блюдца, и очень уставшими.

— Теленок твой. Сейчас же иди и забери его под свой кров, — холодно сказал Ворон. — Стража тебе поможет. А ты, — обратился он к пухленькой, которая от ужаса вжала голову в плечи, — должна знать — я ненавижу, когда мне врут.

— Господин, я не…

— Ты украла чужую скотину и присвоила ее себе. Ты пыталась обмануть меня, лгала, глядя в глаза. Какое наказание ты для себя изберешь: пятьдесят ударов плетьми или дорога позора?