Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год - Вокруг Света

«... Я провел 29 дней в гавани Библа, и правитель ежедневно посылал ко мне начальника гавани с приказанием: «Удались отсюда».

Я погрузил все, что мне принадлежало, на корабль, который отправлялся в Египет, и ожидал наступления темноты. И в то время, когда я находился на корабле, пришел ко мне начальник гавани и сказал: «Останься до завтра. Так повелел повелитель».

И вот, когда наступило утро, привели меня во дворец на берегу моря. Я нашел правителя в помещении сидящим спиной к окну. И волны великого Сирийского моря бушевали позади него.

Я сказал ему: «Да возлюбит тебя бог Амун!» Он спросил меня: «Сколько времени прошло с тех пор, как ты покинул место, где пребывает Амун?» И я ответил ему: «Пять месяцев и один день до сегодняшнего дня».

...Осенью 1891 года около местечка Эль-Хибе в Верхнем Египте был найден в земле глиняный сосуд, в котором лежали древние папирусные свитки. Несколько свитков купил русский египтолог Владимир Семенович Голенищев и вскоре опубликовал их переводы. Все свитки были частью единого повествования, текст которого оказался настолько удивительным, что до сих пор исследователи спорят не только по поводу отдельных «темных» мест, но и о том, что же такое оно вообще.

Голенищеву не удалось собрать полностью все фрагменты папируса — конец его утрачен, местами текст безвозвратно испорчен. Однако содержание папируса достаточно ясно, и о том, что написано на исчезнувших кусках, можно догадаться.

Примерно в 1060 году до нашей эры главный жрец бога Амуна в Фивах Херихор послал жреца Ун-Амуна в финикийский город Библ за строевым лесом для сооружения священной ладьи.

Ун-Амун отправился из Фив, имея при себе рекомендательное письмо и серебро для покупки леса. Но когда он проезжал дельту Нила, ему по неизвестным причинам пришлось отдать письмо правителю дельты Несубанебдеду, а серебро похитил человек, бежавший с судна на стоянке у города Дор. Правитель Дора отказался возместить украденное, так как было неясно, кто похитил серебро — житель Дора или египтянин. Ун-Амуну пришлось покинуть гавань, не имея уже не только письма, но и средств для покупки леса. Однако он продолжал двигаться на север к Библу.

Следующий фрагмент сильно поврежден, но из сохранившихся отдельных фраз можно установить, что Ун-Амуну удалось кого-то ограбить — захватить тридцать дебенов серебра — и отправиться дальше. Наконец через четыре месяца после выезда из Фив он достиг Библа.

И тут начались новые неприятности. В течение двадцати девяти дней Ун-Амун оставался в гавани, ожидая, когда его впустят в город. Ежедневно к нему приходил посланный от правителя Библа Чекер-Баала с требованием покинуть гавань. На двадцать девятый день Ун-Амуи уже собрался отплыть на судне, возвращавшемся в Египет. И именно в этот день он получил приказание остаться и явиться во дворец правителя. Чекер-Баал потребовал от Ун-Амуна рекомендацию. Увы, письмо было отдано Несубанебдеду, и Ун-Амуну стоило большого труда убедить правителя в том, что оно действительно существовало. Тридцати дебенов серебра оказалось слишком мало для уплаты за лес, поэтому пришлось отправить в Египет человека за дополнительными средствами.

Спустя некоторое время из Египта прибыли сосуды с золотом и серебром, одежда из царского полотна, папирусы, бычьи шкуры, канаты для судов, чечевица и рыба. Тогда Чекер-Баал послал триста человек рубить деревья и триста быков, чтобы вывезти лес в гавань. Наконец Ун-Амун отправился в обратный путь. Он находился еще в открытом море, как вдруг разразилась буря. Ветер прибил судно к берегам острова Аляшии.

Здесь папирус обрывается, и конец его неизвестен. Надо думать, Ун-Амун все же благополучно вернулся домой, так как до нас дошло его сочинение...

Египетские экспедиции в Финикию за деревом известны еще со времени древнего царства, с III тысячелетия до нашей эры, и поэтому само путешествие Ун-Амуна в Библ ничего удивительного не представляет. Но приключения Ун-Амуна, географические описания земель, городов и народов, увиденных в пути жрецом из Древнего Египта, сведения о политической и деловой жизни конца II тысячелетия до нашей эры — все это имеет огромное значение для науки. Достаточно сказать, что «Папирус Ун-Амуна» едва ли не единственное дошедшее до нас описание финикийских городов XI века до нашей эры — оно составлено почти на шесть веков раньше Геродото-вых рассказов о Финикии. В папирусе упоминается гавань Дор, о которой почти ничего не известно исследователям, и племя чекер, о происхождении которого до сих пор ведутся споры. Папирус свидетельствует о том, что в те времена влияние Египта среди стран восточного побережья Средиземного моря было чрезвычайно велико. Ун-Амун во время путешествия обходился без переводчика — по-видимому, тогда древнеегипетский язык был языком международным. Кроме того, Ун-Амун приводит слова Чекер-Баала, которыми правитель Библа как бы признает «первородство» Египта среди других стран: «Амун создал все страны. Он создал их после того, как раньше всех он создал Египет, откуда ты пришел. Ведь искусство вышло из него, чтобы достигнуть моего местопребывания. Ведь наука вышла из него, чтобы достигнуть моего местопребывания». А если учесть, что папирус Ун-Амуна уникальный, то есть нигде нет ни одной его копии, то станет ясно, какое огромное значение имеет этот текст для историка.

Но что же такое это повествование — официальный экспедиционный отчет или одна из древнейших в мире приключенческих повестей?

На это однозначного ответа до сих пор нет. Дело в том, что сугубо деловые сведения папируса, приличествующие, казалось бы, только официальному отчету, перемежаются с «приключенческим жанром», создающим впечатление, будто перед нами настоящая приключенческая повесть.

Исследования папируса продолжаются. В последнее время большинство египтологов, советских и зарубежных, склоняются к мысли, что это — официальный отчет конкретного исторического лица о выполнении конкретного поручения, ...который автор сознательно изложил в форме приключенческой повести.

Несколько тысячелетий назад умер египтянин по имени Нахт. В гробницу, сделанную задолго до его смерти, жрецы поставили саркофаг Нахта, и главный жрец совершил над мумией умершего множество сложнейших магических обрядов, которые должны были возродить Нахта для вечной жизни в загробном царстве. Произнося таинственные заклинания, он прикасался волшебным жезлом ко рту, глазам и ушам покойного: глаза должны были открыться, чтобы видеть, уши — чтобы слышать, рот — чтобы говорить и есть.

На лицо мумии положили картонажную, ярко раскрашенную маску, которой мастер придал портретное сходство с умершим. Эта маска тоже была магической — она была как бы двойником его души, именуемой «Ка». Двойник души Нахта в загробном царстве должен был соединиться с его телесным двойником — специально изготовленной статуей, которую тоже поместили в гробницу.

В гробницу положили также все, что сможет пригодиться для жизни в загробном царстве Осириса. И рядом с украшениями, посудой, предметами быта, оружием, драгоценностями жрецы положили маленькую статуэтку из обожженной глины. Глиняный человечек был запеленат, как мумия, но лицо и руки его были открыты. В руках, скрещенных на груди, человечек держал кирку и мотыгу, а за спиной его висела корзинка для зерна. На одежде статуэтки были выведены иероглифы: «Осирис Нахт (1 В Древнем Египте перед именем умершего всегда ставили имя Осириса, тем самым как бы уподобляя его богу), говорит он: «О, этот ушебти, сотворенный для Нахта, если Нахт будет призван, если он будет причислен ко всяким работам, производимым в загробном царстве, чтобы выполнять обязанности — сделать цветущими поля, орошать землю, перевозить в лодке песок с запада на восток — «Вот я!» — скажешь ты».

Что же символизировала эта глиняная скульптурка, «этот ушебти, сотворенный для Нахта», и что означает надпись на его одеждах?

Сотни тысяч таких человечков, открытых в древнеегипетских погребениях, хранятся в музеях мира. Само название их — ушебти — по-древнеегипетски означает «ответчик». А из текста, который почти всегда сопровождает ушебти, ясно — перед нами тот, кто должен в загробном царстве Осириса выполнять от имени своего «владельца» все необходимые работы. Египтяне представляли загробный мир точной копией земного. На земле правил фараон — в загробном мире царствовал Осирис.

Все подданные фараона выполняли повинности на царских работах, царских полях — все умершие обязаны работать на полях Осириса. В царстве фараона египетская знать свои повинности перекладывала на слуг и рабов, но в царстве Осириса все работы должен выполнять сам покойный.

Однако нелюбовь к царским повинностям на земле была так велика, что египтяне придумали способ, как избавиться от работы в загробном мире, изобрели ушебти, которые при помощи магии «должны» выполнять за покойного его обязанности.