Заветное желание Его Темнейшества - Евгения Рарог
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помню, я всё помню Рэм. Я буду поминать тебя добрым словом…
Кремер потянулся и достал из-за голенища сапога Брайса нож. Он хорошо знал привычки старого друга и это сейчас ему помогало.
— Я стану морком, Ангус. Изведу тебя в своем посмертии…
Брайс не двигался, наполняясь ненавистью. Если бы он мог, то стал бы морком. Не ушёл в миры Айта, а остался неупокоенным духом. Духом, который без устали преследовал живых и питался их жизненными силами.
— Да, — сказал Кремер, перерезая Брайсу горло, — хорошо.
Брайс захрипел, кровь толчками выталкивалась наружу. Руки прижались к ране, пытаясь зажать её, удержать расходящиеся края. Кровь текла сквозь пальцы, унося с собой остатки Брайсовой жизни, наполненной одержимостью к боли.
— Мы будем чтить твою память, Рэм. — Кремер встал и бросил нож рядом с упавшей рукой Брайса. — И непременно отомстим за твою смерть.
Августа обвинили в смерти Рэма Брайса, своего наставника, и объявили в розыск. Награда за его поимку живым была щедрой. Настолько щедрой, что в желании поживиться, за месяц с небольшим, привели нескольких лже-Августов. Кремер, выделил половину из скопленных денег Брайса для этой награды. Он знал, где Брайс их прятал. Вторую часть он пожертвовал храму в Осторе. Кремер боялся гнева богини, по воле, которой и вопреки своему желанию, Август уехал в орден. Кремер хотел за счет щедрого подношения хоть немного сгладить свою вину за побег Августа.
Глава 22
— Я сдам тебя с потрохами, — добавил в конце разговора Гнусный сыночек, передавая Августу новый заказ на убийство, — если на мой порог придут люди из ордена.
Вопреки своему имени Гнусный сыночек или просто Сыночек, сын прошлого главы гильдии ночных охотников, был красивым. Высокий, светловолосый и голубоглазый он годился в сутенёры и владельцы публичных домов. Девушки вешались на него гроздьями в надежде заполучить его себе в мужья. Но он любил только себя. Правда, никогда не отказывался от предлагаемого ему доступного девичьего тела. Он очень любил девственниц и никогда не встречался с ними во второй раз. Тех, кто не понимал этого сразу и начинал надоедать с чувствами, Сыночек быстро продавал в бордели, подальше от родного города.
— Но пока ты приносишь мне больше.
Он протянул Августу лист дешёвой бумаги с его портретом и крупной суммой вознаграждения. Август уже две недели работал на Сыночка, берясь за самые гнусные дела, не брезгуя ничем. Особенно, если работа хорошо оплачивалась. Треть суммы от заказов он оставлял Сыночку, чем и заслужил его покладистость.
Сыночек поначалу подозрительно отнёсся к молодому незнакомому парню, нагло потребовавшему работу. Но после того как Август выполнил первый заказ, от которого отказалась половина работников, изменил своё мнение. Правда подозрительность не снижал. Чутьё Гнусного Сыночка никогда не подводило его и было вознаграждено, когда появились листовки с портретом Августа.
Август бегло прочёл свое описание и смял лист бумаги. Потом бросил его под ноги. Время, которое от дал себе на работу в Итиле сократилось до месяца. Стоило поторопиться. День зимнего солнцестояния неумолимо приближался.
Август кивнул Сыночку и вышел, пройдясь сапогами по смятой бумаге. Он не боялся, что его поймают. Боялся, что не успеет. Сегодняшний заказ был прост. Нужно было убить младшего сына владельца банка. Годовалого младенца, окруженного только няньками. Куда уж проще. Когда-то в прошлом, для подношения богу он лил реки крови этих самых младенцев. А тут всего-навсего один. И ребёнок навсегда уснул в своей кроватке.
А через неделю Август получил обратный заказ от банкира на дочь своего конкурента. Эта работа стала сложной для Августа. Потому что, у девушки были серые глаза и каштановые волосы, так напомнившие ему Рию. Он долго смотрел её в испуганные глаза и не мог решиться выполнить заказ. Потом нежно и медленно погладил её щеку, девушка вздрогнула и зажмурилась.
— Как ты хочешь умереть? — спросил он тихо.
— Я не хочу умирать, — крупная дрожь сотрясало её тело.
— Вместо меня придёт другой. Ты всё равно умрёшь, только как?.. — тихие слова Августа лишали надежды.
— Отец заплатит тебе, — попытка спастись была отчаянной. Закричи она сейчас и жизнь всё равно прервется.
— Он уже заплатил за одну…
Август зашёл ей за спину, закинул на шею удавку. Девушка попыталась схватиться за тонкий шёлковый шнур, но пальцы соскальзывали с него, не могли подцепить, цапали шею ногтями. Она сопротивлялась недолго и вскоре обмякла в руках Августа. Он не дал телу упасть на пол. Подхватил на руки, донёс до кровати. Уложил, красиво расправив платье. Если бы не красный след на шее, можно было бы подумать, что девушка спала. Странно, но сходство с Рией пропало. Сейчас они были совсем не похожи. Август отметил широкий курносый нос, веснушки, тонкие губы.
«Ты — не Рия», — удовлетворённо подумал про себя Август. Но ощущение неправильности происходящего, почему-то, никак не покидало его.
Вернувшись к себе, в небольшую комнату, которую снимал у одинокой вдовы, закрыл дверь и достал две бутылки дорого вина, которое полюбил ещё в прошлой жизни. Он когда-то искренне огорчился узнав, что производство прекратилось, когда из-за холодов вымерзли виноградники. То, что причиной этого был сам Август, он предпочитал не думать.
Сейчас он мог позволить себе снова насладиться этим великолепным вкусом. Открыл бутылку и налил в простой стакан, янтарный с золотистым отливом напиток. Август с наслаждением вдохнул тонкий аромат с нотами абрикоса, меда и карамели. Почти забытый вкус вернул утраченную было уверенность, и позволил забыть лицо сегодняшнего заказа. Он справится. Он всё делает правильно. Он успевает. Он обязательно увезёт Рию куда-нибудь далеко отсюда. На юг, к морю.
Ещё две недели прошли так же тихо. Сыночек щедро одаривал Августа заказами. В крупном городе работы было достаточно. Даже такой, грязной. Деньги, необходимые Августу на первое время скопились быстро. Он уже планировал уезжать из города, когда в один из вечеров в дом, где он снимал комнату постучался сам Гнусный сыночек.
Сыночек был не один. Его сопровождали трое из лучших. Август молча смотрел как Сыночек входит в дом, как падает тело вдовы с перерезанным горлом, как по дому нагло проходятся наёмники.
— Я говорил тебе, что не буду прятать тебя, — сказал Сыночек, изящным жестом откидывая со лба, упавшую светлую прядь. — За тобой пришли к моему порогу.
Он прошёл, аккуратно обходя тело мертвой женщины, и усаживаясь
