Вокруг Света 1993 №03 - Журнал «Вокруг Света»

В нем всего двенадцать-двадцать сантиметров роста. Огромные глаза расширены, чтобы усилить ночное видение, на кончиках длинных пальцев — утолщения с присосками. Стопа у долгопята такая длинная (отсюда и название животного), что в отличие от других приматов он вынужден опираться при ходьбе только на пальцы. Зато долгопят прекрасно прыгает, напоминая при этом мохнатую лягушку, но прыжки его гораздо легче. Вес всего около 140 граммов позволяет ему делать двухметровые прыжки, возносясь при этом на шестьдесят сантиметров! Конечно, долгопят далеко не беззубый, но когда он раскрывает свой V-образный рот, довольно зловещий, то кажется, что у него нет зубов.

Долгопят — единственный примат, которого можно полностью считать плотоядным. Ему доводится пробовать иногда и фрукты, но основную пищу составляют насекомые, ящерицы, птицы и даже некрупные млекопитающие. Для них долгопят — кровожадный разбойник.

Если прибавить к описанным свойствам долгопята его ночной образ жизни, то можно понять, отчего этот редкий зверек сделался предметом всевозможных суеверий.

Есть только одна причина, которая мешала зоологам увидеть в йара долгопята-привидение. Это то, что последний не водится в Австралии. Он встречается только на Малайском архипелаге: на Суматре, Борнео, Сулавеси и нескольких Филиппинских островах.

Раньше долгопяты были распространены значительно шире, чем в настоящее время. В отложениях начала третичного периода этих странных «человечков» находят по всей Европе и Северной Америке. Но сегодня в Австралии не существует в диком состоянии плацентарных млекопитающих — кроме тех, конечно, что завез человек, то есть крыс, собак динго и других.

Когда-то млекопитающие, имеющие плаценту, вытеснили сумчатых по всей планете, но не смогли проникнуть за «водораздел», то есть за незримую линию, которую зоологи провели между Бали и Ломбоком, а севернее — между Борнео и Сулавеси. Короче, им не удалось попасть ни в Новую Гвинею, ни в Австралию, где в полной безопасности до вторжения человека процветали сумчатые.

Вот почему почти невероятно, чтобы долгопят мог жить в Австралии. Возможно, разгадка тайны этого животного поможет пролить свет и на проблему происхождения австралийских племен, которая так давно волнует антропологов. Можно предположить, что легенды о йара попали на материк с островов Борнео, Суматры и Сулавеси, передавались из поколения в поколение и сохранились до наших дней.

Неоспоримо то, что крохотный долгопят, совершенно безобидный для человека, держит в страхе не только Австралию, но и весь малайский регион. Кроме того, мне кажется вероятным, что этот же зверек породил легенду о «лесном демоне», распространенную на Филиппинах.

«Животные на птичьих ногах»

Как бы ни были удивительны животные из фольклора Океании, настоящий бум фантастических россказней наступил после прибытия на Австралийский континент белого человека, столь расположенного ко всякого рода небылицам. Поспешим добавить, что большинство слухов имели под собой реальную почву.

Когда в начале XVII века храбрые голландские моряки стали осваивать австралийские моря в поисках богатых и плодородных островов, им приходилось высаживаться на берега, казалось, бесконечной земли, которую они из ностальгических чувств назвали Новой Голландией.

В этой стране, рассказывали они, живет зверь крупный, как человек, у которого длинный хвост, а голова маленькая, как у козы. Задние лапы у него, как у птицы, и он может скакать на них наподобие лягушки. В1640 году было дано первое научное описание животного, сопровождаемое фантастическим рисунком.

Столетие спустя капитан Джеймс Кук, остановившись недалеко от материка для ремонта наскочившего на риф корабля, воспользовался случаем и посетил таинственную землю. Он проник в глубь территории в районе бухты Тринити. 9 июля 1770 года два человека из его экипажа — одним из них был знаменитый натуралист Жозеф Бэнкс — отправились на охоту, чтобы пополнить запасы мяса. Как рассказывал впоследствии Кук, они прошли несколько миль и встретили четырех «тех самых животных на птичьих ногах». Бэнкс пустил за ними свою борзую, но она быстро отстала — густая трава, через которую легко перепрыгивали животные, мешала ей бежать.

Вскоре Кук узнал, что прыгуна аборигены называют кангуру. Впрочем, этого названия так и не нашли потом ни в одном из австралийских диалектов...

Сведения, полученные от такого образованного и дотошного в отчетах человека, как Джеймс Кук, не вызывали сомнения, поэтому через двадцать лет слово «кенгуру» уже употреблялось как научное название в книгах по зоологии.

Но более всего Кука удивило, что малышей прыгуны носят с собой в кармане на животе.

Вскоре выяснилась и поразительная особенность животного мира Австралии: все живущие на материке млекопитающие имели такие же карманы для детенышей.

Млекопитающие, несущие яйца

Но ученый мир ждали еще более неожиданные сюрпризы. В 1797 году в южной части Новой Галлии было обнаружено животное, названное «водяной крот». На самом деле это странное животное скорее напоминало выдру. На ногах у него были ласты. Но если перепонки между пальцами можно допустить и у млекопитающего, то что тогда могли сказать европейские зоологи о наличии у него утиного клюва!

Чучело первого утконоса, рассмотренное членами Королевского зоологического общества, было признано подделкой.

Дело в том, что образцы животных, поступающие с Востока, подчас так искусно подделывались китайцами, что ученые давно привыкли к «сенсационным» фальшивкам и смотрели скептически на любую неожиданность. Сколько раз путешественники привозили в Европу мумии сирен, обитающих, по преданиям, где-то в Индийском океане! На самом деле они были изготовлены из туловища и головы обезьяны, лап птицы и хвоста рыбы. «Водяной крот», состоящий одновременно из частей тела птицы и млекопитающего,— и это казалось несомненным — принадлежал к искусным подделкам.

Между тем кожа животного была подвергнута тщательному анализу доктором Георгом Шоу, который не нашел на ней никаких следов клея или другого крепления частей. Он признал останки животного настоящими и в 1799 году дал его первое научное описание. Так необычное животное получило имя Ornithoryn-chus paradoxus, что означает «зверь с утиными лапами и клювом».

Но недостаточно было дать необычному существу научное имя. Нужно было, кроме того, найти ему место в систематике животного мира.

Так как животное было покрыто шерстью, ни у кого не вызывало сомнений, что речь идет о млекопитающем. Немецкий зоолог Иоанн Фридрих Блюменбах решил отнести его к неполнозубым — к ним, как правило, и относили всех животных, которые не вписывались в классификацию.

В 1802 году в Англию прибыли в заспиртованном виде два экземпляра утконосов. Одно из животных было самкой, но при ближайшем рассмотрении у нее не обнаружили молочных желез! Помимо столь невероятного свойства, у «водяных кротов» были совмещены анус и детородный проход, как у птиц и рептилий.

В конце концов английский анатом Хоум предложил выделить утконосов в отдельный ряд классификации, куда было отнесено вскоре другое животное, обнаруженное в Австралии: ехидна, чья вытянутая мордочка также напоминает клюв.

Дело еще больше запуталось, когда из Австралии стали поступать слухи о том, что утконос несет яйца. Этот факт подтверждал мнение Ламарка, согласно которому однопроходные звери являются родоначальниками млекопитающих и близки по многим признакам к птицам и рептилиям.

В 1824 году очередная неожиданность: немецкий ученый Меккель обнаружил у утконоса молочные железы! Но животное, которое несет яйца, не может обладать молочными железами! Тем не менее они были. В 1832 году австралийский натуралист лейтенант Моль установил, что молочные железы утконоса вырабатывают молоко. Лишь в 1884 году был установлен действительный способ воспроизведения и выкармливания потомства утконосов. Так на удивление всему научному миру нашлось животное, которое одновременно несет яйца и кормит детенышей молоком.

В который раз подтвердилось правило: «невозможные» животные могут существовать в природе.

Буньип

Кто он такой — bunyip?

Вплоть до наших дней буньип служил символом всего таинственного и ужасного, что только могло представить воображение колониста, оказавшегося на незнакомом материке.

Как мне кажется, слово «буньип» на языке аборигенов означало все то, что нельзя было объяснить с помощью привычных понятий. Аналогично нашему слову «демон».

Можно предположить, что на вопрос белых людей, какое из неизвестных им животных совершило то или иное злодеяние, австралийцы отвечали, что это дело рук буньипа или что тот перешел им дорогу.