Не повышай на меня голос, птичка (СИ) - Рейн Миша

Что ей было нужно от меня? Неужели Марат рассказал обо мне? Зачем?

Мысленно усмехаюсь над собой. Поздно, Таня, гадать. Неконтролируемая вспыльчивость приняла решение вместо тебя.

А ведь у меня был шанс узнать ответы на вопросы, что сейчас мучительно истязают мою голову.

Почему судьба в очередной раз бросает меня в самое пекло? Что вообще связывает этих мужчин? Нет, меня это не касается, да и свое прошлое доставать перед Пашей я не должна. Не хочу ему проблем создавать. И если бы не столь откровенный холод со стороны Хаджиева я бы уже посчитала себя виновницей будущих неприятностей для своего спасителя. Но Марат счастлив с другой, ему все равно на меня. И я бы кажется должна испытать облегчение, но оно отсутствует напрочь.

— Ты в порядке? — вздрагиваю, тяжелое дыхание обжигает шею, когда Павел вручает мне бокал вина.

Поворачиваюсь, удобнее перехватывая прохладную стеклянную ножку и замечаю, как карие глаза Радковского внимательно изучают контур моих губ. Буквально таранят их. Вот только в жар от этого не бросает. Тело все еще сковано холодом из-за совершенно другого человека. Его горящие синем пламенем глаза до сих пор выжигают мне душу. И я не могу перестать думать о нем. На физическом уровне чувствую монстра, а не Павла, парящего надо мной коршуном, здесь и сейчас, демонстрируя всем видом, что он голоден. А я единственное, чего он хочет.

— Да… в порядке, — невзначай заправляю выбившийся локон за ухо и заставляю себя вернуться в реальность. — Просто не привыкла к таким… мероприятиям. Устала, — слегка улыбаюсь, чтобы немного расслабить себя.

Но не получается. Трудно дышать.

Паша окидывает меня выразительным взглядом. Я делаю глоток вина, наивно полагая, что алкоголь что-то изменит. Смелости прибавит? Вот только кроме монстра я и не пробовала никого… в этом плане. Как вести себя? Я ведь не маленькая девочка, все понимаю. Но готова ли я? Особенно после сегодняшней встречи, которая выпотрошила меня наизнанку. Вновь взбередила старые раны.

— О чем задумалась? — он ослабляет галстук, делает шаг, приближаясь на запретную территорию.

Стыдливо прячу глаза, только сейчас отдавая себе отчет в том, насколько нагло я рассматривала этого мужчину. Когда в мыслях совершенно другой.

Но в следующее мгновение Паша лишает меня возможности думать и одним движением вжимает в стену.

В нос ударяет запах терпкого алкоголя вперемешку с дорогим парфюмом. Вдыхаю глубоко, в самые недра легких. Коктейль из мужских ароматов растекается где-то в груди, дурманит рассудок.

— Тебе нужно только попросить, — пальцем проводит по моим губам, дыхание сбивает таким напором. — Ты ведь хочешь.

Это не было вопросом, но голова тяжелеет и сама по себе совершает кивок, пока мои губы дрожат под тяжестью его пальцев.

— Скажи, — находит ртом мою шею, зубами царапает кожу и я не в силах сдержать протяжной стон, — мне нужно это услышать.

Его глубокий голос удерживает меня на грани, не дает забвению овладеть моим разумом. Но язык не слушается, не хочет ничего говорить.

Что-то внутри болезненно сжимается, когда я представляю наказание за совершенный грех. Потому что я не могу выбросить из мыслей Хаджиева. Он забрался мне под кожу. Сегодня. Снова украл мое и без того шаткое спокойствие.

Но Павел не собирается отпускать меня. Кусает. С голодом. До дикой жадности. И я бы могла забыться, если бы сейчас вместо гладкой кожи меня вспарывала жесткая щетина чудовища. С глазами полными синего холода. Он не отпускает меня. Почему?

— Паш, не надо… — пищу и упираюсь ладонями в его плечи. — Не готова я…

Замирает, опаляя горячим дыханием искусанную шею.

— Тань, хватит мучать меня. — Заглядывает мне в глаза. Топит, тянет на самое дно почерневших бесноватых зрачков. — Думаешь, я камень?

— Прости… я все понимаю, — запускаю пальцы себе в волосы, сжимая их так, что кожу головы саднить начинает. — Ты так много для меня сделал, но не могу я, — добавляю едва слышным шепотом. — Мне стоит съехать.

— Куда? — строго осекает. — На трассу?

Его слова ранят меня.

Медленно опускаю руки, погружаясь в водоворот отчаяния.

— Я не знаю куда, — трясу головой, — но и телом своим не готова расплачиваться…

Мужчина вмиг мрачнеет, как и его глаза с пугающими всполохами золота.

— Расплачиваться телом? — он грубо сдавливает мой подбородок пальцами. — Я спас твою жизнь, девочка, и поверь, имею полное право отыметь тебя, но я не маньяк, как видишь, я этого не сделал. Потому что жду какого-то сраного разрешения. Которое к черту никому из нас не нужно, — едва не кричит на меня и пальцами давит еще сильнее, заставляет проглотить жалобный стон.

Он пугает меня. Таким я еще не видела его.

— Мне не нравится как ты себя ведешь. — Приложив усилия, отрываю от своего лица мужскую руку. — Мне было больно.

Радковский буравит меня серьезным взглядом, прежде чем нарушить молчание.

— Сегодня я остановлюсь, — сжимает челюсть, явно борясь с приступом раздражения. — Но ты будешь жить здесь, даже не думай уйти от меня. Я запрещаю. Поняла? А если еще раз…

— И что же будет? — хриплый бас внезапно обрывает речь Павла.

А я дергаюсь как от удара плетью. Тяжелый голос, до боли знакомый, сокрушает воздух. И меня вместе с ним. Разрядом тока мгновенно простреливает позвоночник.

Паша лишь усмехается, как-то пугающе, неспешно поворачиваясь в сторону нежданного гостя.

Как он здесь оказался?

А когда я вижу на его костяшках багровые пятна, нервно сглатываю.

— Марат, — Радковский театрально хлопает в ладоши. — Удивил, так удивил. Зачем пожаловал? — разводит руки в стороны.

— За своим. Отдашь по-хорошему. Нет, — Хаджиев щурится, — заберу по-плохому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— По-хорошему, говоришь? — выдает с насмешкой, но замолкает, убирая руки в карманы брюк. — Хочешь к нему? — Павел внезапно переводит взгляд на меня и кивает в сторону монстра.

Он издевается?

Отрицательно мотаю головой.

Как давно Хаджиев здесь стоит? Да он не раздумывая свернет мою шею, как только прикоснется. Такое не простит. Не примет. Теперь я для него точно грязная шлюха.

— Видишь, девушка против. Может, уже успокоишься? — продолжает Павел, обращая свое внимание на Хаджиева. — Татьяна мне понравилась. Оставлю себе. Обижать не буду. Передумал. С тобой решим все мирным путем. Ты ведь зла ей не желаешь?

Какого хрена он несет?!

— Успокоюсь, когда заберу ее и выломаю тебе руки. За то, что трогал мое.

Марат отталкивается от стены и лениво двигается прямо на нас.

Матерь божья.

Я отчаянно пытаюсь заглушить нарастающую панику, но тщетно.

И самое пугающее в том, что Хаджиев даже не смотрит на меня. Я пустое место. За которым он пришел? За мной же?

— Проблем себе хочешь? — деликатно интересуется Паша, сминая рукой подбородок. — Времена меняются, Марат. Тебе лучше уйти с моей территории.

Сейчас он напряжен. И каждый новый шаг Марата заставляет его нервничать. Но почему-то я по-прежнему чувствую себя в безопасности в этом доме. Павел влиятельный человек. Марат ведь не посмеет?

Смотрю на Радковского и губы кусаю. Что теперь будет? Рядом с ним мне спокойно. По крайней мере, так было. До сказанных им слов, что заставили меня понервничать. Но ведь до этого момента мой спаситель даже не пытался что-то от меня требовать. Он ведь спас? Случайно? Однако его слова вновь и вновь звучат эхом в моей голове, заставляя меня задуматься.

Сегодняшний день вновь перевернул все вверх дном. Потому что чудовище из прошлого разрушает каждую мою жалкую попытку жить без него.

Вот только искалеченная интуиция кричит мне, чтобы я уносила ноги как можно дальше от них обоих. Мне стоит догадываться, что эти мужчины далеко неприятели и тем более не друзья. Наоборот. Искры опасности буквально давят на меня невидимым облаком.

Беги… Бежать? Но куда?

— Ты видимо забыл. Я не сдаюсь, — с холодом бросает Хаджиев и умелым движением лишает Пашу возможности ответить, разбивая его лицо о столешницу. — И не проигрываю, — шипит ему на ухо, перед тем как рывком швырнуть в противоположную сторону кухни.