Камрань, или Последний 'Фокстрот' - Юрий Николаевич Крутских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случилось это на Северном флоте. Подводная лодка, находящаяся на боевой службе, вынуждена была всплыть для устранения мелкой неисправности. Был полный штиль и сильный туман. Вылезшая наверх ремонтная бригада разбрелась по скользкой палубе и принялась за работу. Непонятно, чем был так занят радиометрист, что вовремя не обнаружил воздушную цель, но неожиданно из рваных облаков показался низколетящий «Орион». Конфуз – дальше некуда! Пролетев над палубой, самолёт скрылся в тумане, разворачиваясь на второй круг. Ещё минута – и будут сброшены гидроакустические буи. Звучит естественная в таком случае реакция командира:
– Всем вниз! Срочное погружение!
Моряков с палубы как ветром сдуло, ныряя в люк, они сыпались вниз, как горох, наступая на плечи и головы друг другу. Палуба тем временем уже поехала вниз. Командир напоследок окинул взглядом рубку и мостик – никого нет, и опустив над головой, задраил люк.
При погружении последний, кто видит поверхность моря – это глядящий в перископ командир (по инструкции, он обязан стоять у перископа при погружении и при всплытии). Вот и на этот раз, прильнув к окуляру, командир вместо привычной картины: уезжающего наверх горизонта, увидел во весь экран перекошенное лицо боцмана. Тот открывал рот, видимо, что-то кричал, но слышно ничего не было.
Понятно, что через несколько секунд подводная лодка пробкой вылетела на поверхность, а ещё через мгновение скатился в центральный пост и промокший до нитки перепуганный боцман. Трясясь и запинаясь, он стал сбивчиво рассказывать, что решил собрать брошенный впопыхах инструмент, а тут палуба стала уходить из-под ног, его подхватила волна, и он едва успел уцепиться за перископ. Как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. Во избежание подобных неприятностей и висят жетоны на крючках в ограждении рубки.
Ну вот наконец удалось подняться наверх и мне. С первым полноценным вдохом на свежем воздухе приятно закружилась голова, и предательски подкосились ноги. После недельного нахождения под водой даже тридцатиградусная жара южной ночи веет блаженной прохладой и благоухает непостижимой смесью экзотических ароматов. А резкий запах хлорки, доносящийся из расположенного неподалёку надводного гальюна (доктор уже постарался – успел её насыпать), придаёт дополнительную свежесть ласкающему лицо и тело лёгкому ветерку. Воистину, для того, чтобы научиться что-то ценить, надо на какое-то время этого лишиться.
Наверху уже не так много людей. С момента всплытия большинство населения корабля успело надышаться, накуриться и давно уже спит, забившись в свои шхеры. На мостике, сидя на откидном своём насесте, блаженно щурится на Луну командир. Чуть ниже, в темноте ограждения рубки несколько неопознанных теней мерцают огоньками сигарет и приглушённо переговариваются.
В такие моменты мне всегда было жаль бедных курильщиков. К этому чувству примешивалось и ощущение некоего собственного превосходства – я могу обходиться без сигарет, а они нет! Было заметно, что сквозь напускную браваду многие из них смотрели на меня с затаённой завистью. Возможно, некоторые понимали, что травить истосковавшийся по свежему воздуху организм всякой дрянью – весьма сомнительное удовольствие, но поделать с собой ничего не могли. Я никогда не был приторным праведником, но всегда считал верхом глупости, когда с виду нормальные люди добровольно вешают себе на шею это ярмо.
Конечно, на первых порах курение вызывает некие приятные ощущения, помогает расслабиться, а прыщавым подросткам – выделиться и повысить самооценку, но в будущем все эти малоценные приобретения тускнеют перед необходимостью сидеть, что называется, на игле. Как и любая наркотическая зависимость, курение очень скоро переходит из разряда доставления себе удовольствия в разряд настойчивой потребности освобождаться от периодически возникающего дискомфорта. Это лишь поначалу наркоман испытывает эйфорию от принятой дозы, затем приятные ощущения притупляются и скоро уходят совсем. Дальнейшее употребление наркотика диктуется единственной целью – избавиться он неприятных, а затем и крайне мучительных ощущений наркотического голода и ломки. Никакого кайфа тут уже и в помине нет, есть лишь одна цепкая зависимость.
Курение, по сути, то же самое. Самообман чистейшей воды. Сначала создаём проблему (зависимость) потом её бесконечное количество раз решаем (удовлетворяем) и тешим себя иллюзиями, что нам это нравится. К чему этот мазохизм? Это не только глупость, наносящая немалый вред здоровью, но курильщики создают себе и массу проблем. В дальних поездках, походах, авиаперелётах и т. п., и так немало неудобств, а тут приходится заботиться ещё и об удовлетворении потребностей собственноручно выращенного никотинового глиста, который, если вовремя не получит что ему требуется, никогда не даст хозяину спокойно жить.
В условиях флотской службы это особенно ярко выражено. Мы знаем, что курить на подводной лодке нельзя, можно только в редкие минуты всплытия, да и тогда всласть не накуришься – выход-то наверх ограничен. Но зависимость уже сформирована, сидящий внутри червяк настоятельно требует, и никак его по-иному не ублажишь. Служба и так не мёд, а тут ещё это. Какое уж тут может быть настроение! Но даже если вдруг курить можно без проблем, то, сколько бы ни взял с собой сигарет, всё равно рано или поздно они заканчиваются, а новые в море нигде не купишь. Снова повод для переживаний и дискомфорта. Как следствие – шкуляние у товарищей, поиск прошлогодних бычков и последняя сигарета по кругу. Всё-таки гораздо легче жить некурящему, нет всех этих дополнительных проблем. Это же так очевидно! И тем более непонятно, почему все вокруг поголовно курят. И впрямь наверное - мазохисты или дебилы. Третьего не дано.
Граждане, бросайте курить – не пожалеете! А сопливым тинейджерам настоятельно советую и не начинать. Кураж, с которого начинается первая затяжка, проходит, а привычка, с которой тяжело расстаться, остаётся. Помните, что когда-нибудь вам будет тридцать и даже сорок лет, но поверьте мне, что и в этом преклонном возрасте жизнь не менее прекрасна, чем в юности, и полна всё тех же радостей и соблазнов. Но если вы начнёте курить в шестнадцать, то готовьтесь к сорока годам стать полным импотентом. Если же ещё будете пить пиво, то эта беда настигнет вас на несколько лет раньше. Девушкам импотенция не грозит, поэтому пить и курить они могут сколько душе угодно. Единственно – к тридцати годам выглядеть будут на сорок, а в пятьдесят – на все семьдесят, но это не очень страшно. Какой смысл иметь хорошую кожу и оставаться
