На заре человечества: Неизвестная история наших предков - Николас Уэйд

Эти особенности могли быть или результатом биологической адаптации к холоду, или действием дрейфа генов, случайной перетасовки генов, происходящей при смене поколений. Дрейф особенно сказывается в небольших популяциях, какими они могли быть и у первых неандертальцев.

В неандертальских скелетах ученые часто обнаруживают срощенные переломы костей, что указывает на жизнь, полную суровых испытаний; были эти травмы связаны с охотой на зверя или на ближнего, сказать трудно. Некоторые скелеты имеют такие повреждения, при которых человек не мог бы обходиться без помощи сородичей, а значит, неандертальцы, вероятно, заботились о своих инвалидах. А еще они периодически предавались каннибализму, о чем свидетельствуют разрубленные и обожженные кости, обнаруженные на нескольких стоянках. Одним словом, и в привлекательных, и в не самых привлекательных своих обычаях неандертальцы были вполне подобны людям.

Объем мозга у них варьировал в тех же пределах, что и у современного человека, а у некоторых особей и превосходил его{112}. Но поведением они мало походили на людей нынешних. Неандертальцы пользовались тем же самым набором орудий, что и анатомически современные люди. Мертвецов они погребали в неглубоких могилах, но нет никаких бесспорных свидетельств того, что погребение сопровождалось ритуалами. В пещере Шанидар на северо-западе Ирака откопан скелет, обильно обвалянный в цветочной пыльце, что наводит на мысль о погребальных венках и букетах. Однако пока не обнаружены другие подобные захоронения, проще объяснить присутствие пыльцы деятельностью грызунов, изрывших всю могилу сетью ходов{113}. Есть некоторые указания, что неандертальцы не были высокосоциальными существами{114}. И, хотя примерно 100 000 лет назад они вытеснили с Ближнего Востока анатомически современных людей, неандертальцы оказались неспособны реагировать на высокую поведенческую мобильность людей, появившихся в ареале их обитания 45 000 лет назад.

«Нетрудно понять, почему неандертальцам пришлось исчезнуть после появления современных людей, – пишет антрополог Ричард Клейн. – Археологические находки показывают, что практически в любом заметном аспекте – будь то артефакты, устройство стоянки, умение адаптироваться к суровым условиям, добыча пищи и т. д., неандертальцы в социальном плане уступали современным людям, и, судя по их характерной морфологии, такое отставание могло быть обусловлено биологическими особенностями»{115}. Нельзя заключить, имея только скелеты, была ли у неандертальцев речь, но, возможно, причиной их отставания было именно то, что они обладали лишь грубым протоязыком без всякого синтаксиса или не обладали им вообще.

Некоторые антропологи считают, что первые современные люди могли скрещиваться с неандертальцами. Учитывая то, что основной формой межплеменных отношений у охотников и собирателей были вражда и сильнейший страх, который неандертальцы, вероятно, вселяли в наших прародителей, трудно вообразить, чтобы человек и неандерталец вообще взаимодействовали, а не то, что охотно шли на смешанные браки. Человеческие древа митохондриальной ДНК и Y-хромосомы сходятся к одному корню – к единственному предку в Африке – и ни в одной из линий не показывают присутствия неандертальца.

Генетическую разобщенность современного человека и неандертальца убедительно подтверждает впечатляющее открытие Сванте Паабо и Маттиаса Крингза из Мюнхенского университета, которые сумели в 1997 г. извлечь митохондриальную ДНК из первых обнаруженных останков неандертальца возрастом около 40 000 лет{116}, найденных в 1856 г. в Неандерской долине близ Дюссельдорфа. ДНК в хромосомах клеточных ядер разлагается вскоре после смерти, но у небольшого кольца митохондриальной ДНК, которой около 1000 копий в каждой клетке, шансы на длительное выживание имеются. Извлечение этой ДНК было актом высочайшего мастерства, многие пытались это сделать, но не преуспели, отчасти из-за того, что методика амплификации, как правило, умножает копии не только нужной ДНК, но и посторонние вкрапления, которых в изобилии в любой лаборатории и на любом изучаемом объекте.

Часть африканских эмигрантов, достигшая Индии, расселялась на северо-запад, через Иран и Турцию и в конце концов достигла Европы. Медленный захват Европы занял около 15 000 лет из-за сопротивления туземного неандертальского населения. Точками отмечены местности, занятые ориньякцами (от археологического термина, названия культуры первых современных людей). Возраст стоянок, указанный в тысячах лет, получен радиоуглеродным методом, и может быть на 3000 лет или около того моложе обозначенных дат.

Источник: Paul Mellars, The impossible coincidence. A single-species model for the origins of modern human behavior in Europe Evolutionary Anthropology 14, 12.27, 2005. © Paul Mellars 2005. Воспроизведено с разрешения John Wiley & Sons, Inc.

Мюнхенской группе удалось расшифровать лишь небольшой участок митохондриальной ДНК неандертальца, но этого хватило, чтобы увидеть, насколько последовательность единиц неандертальской ДНК разнится с человеческой. На сегодня митохондриальная ДНК извлечена из всех четырех неандертальских окаменелостей, хранящихся в Германии, России и Хорватии. Все их ДНК схожи между собой и резко отличны от ДНК нынешних людей. Паабо и его коллеги показали, что митохондриальная ДНК неандертальца также отличалась и от митохондриальной ДНК первых современных людей, что говорит против теории о вкладе неандертальцев в генофонд человечества{117}.

Однако митохондриальная ДНК представляет собой только небольшой фрагмент генома, так что пока нельзя исключить возможности, что неандертальские гены инкорпорировались в генофонд человека{118}. Хотя какое-то значительное смешение двух видов представляется вряд ли возможным, современные люди могли в отдельных случаях производить потомство от захваченных неандертальских рабынь. Приспособленные к холоду неандертальцы, несомненно, располагали полезными для современного человека генами, и если виды действительно скрещивались, следы этих генов еще могут обнаружиться, несмотря на то что митохондриальные линии неандертальца исчезли.

Крингз и Паабо рассчитали, что общая митохондриальная праматерь людей и неандертальцев жила примерно 465 000 лет назад плюс-минус пару сотен тысячелетий. Гены обычно расходятся вскоре после разделения популяций, и, значит, неандертальцы отделились от линии гоминид не позже 465 000 лет назад. Предполагаемый предшественник неандертальца, так называемый гейдельбергский человек, известен в Европе примерно с 500 000 лет назад, но неандертальские останки датируются не позже чем 127 000 лет назад.

Территория обитания неандертальца тянулась от Испании до закаспийских земель. В Западной Азии она включала в себя нынешние Турцию, Ирак и Иран. Возможно, современные люди пришли на земли неандертальцев прямиком из Африки, однако, если, как мы предположили выше, была лишь одна миграция, которая достигла Индии, тогда современные люди добрались до соседей-архантропов дорогой, пролегавшей из северной Индии через Иран и Турцию. Согласно данным археологии, приблизительно 45 000 лет назад они вторглись на Ближний Восток и стали медленно продвигаться по Европе{119}.

С их распространением неандертальцам пришлось отступить в окраинные области, такие как Пиренейский и Апеннинский полуострова. Неандертальцы, за одним загадочным исключением шательперонской культуры (40 000 лет назад), всю свою историю пользовались неизменным мустьерским набором орудий, так и не научившись более сложным технологиям последующих культур{120}.

Мы не можем точно узнать, какой характер носили контакты неандертальца и человека. Вряд ли они были мирными. Общества охотников и собирателей обходятся без регулярной армии, поэтому неверно было бы представлять продвижение современных людей по Европе как военную кампанию. Этот процесс больше походил на медленное проникновение. Поскольку в Европе эпохи плейстоцена не было сети дорог, новые пришельцы, скорее всего, двигались в лодках вдоль северного берега Средиземного моря и вверх по рекам Центральной Европы{121}. Зимой замерзшие реки представляли собой естественные шоссе сквозь лесные чащи.

По Европе современные люди, видимо, расселялись, как и прежде: новые территории осваивались по мере отделения новых популяций, а вовсе не ради продвижения и захвата. И каждому новому сообществу приходилось сражаться с неандертальцами, которым в случае отступления на земли соседнего клана, вероятно, грозила смерть от рук сородичей и потому оставалось или защищать свои территории, или исчезнуть с лица земли. Год за годом владения современных людей расширялись, а неандертальцев – уменьшались. По невероятной продолжительности этого процесса – пограничный конфликт длился в Европе 15 000 лет – видно, что неандертальцы сопротивлялись упорно. Но 30 000 лет назад их вытеснили из последнего убежища на Пиренейском полуострове{122}.