Путь Кочегара IV (СИ) - Матисов Павел

— Славная охота, друг! — поднял руку немолодой мужчина. — Кулмрац — зверь опасный. Не будешь ли ты возражать, если мы поделим мясо и перья поровну?

— Пожалуйста, — манул я рукой. Насколько мне известно, никаких ценных ингредиентов большой птиц не содержал. — Мясо и перья нас не сильно интересуют.

— Твоя женщина ранена, — озвучил очевидное мужчина. — Ей нужен отдых и знахарь. Меня зовут Кашшан, я вождь племени Тургол. Приглашаю тебя посетить нашу славную стоянку! Женщине окажут помощь.

— Ми Ха Ил, — представился я. — С удовольствием приму ваше приглашение.

Кашшан степенно кивнул. Люди из его племени подогнали повозку, куда мы перенесли бережно Сати. Затем направились в сторону лагеря. Стоянка представляла собой скопище примитивных юрт, с одной стороны прикрытые холмом, с другой — обозом телег. Вдали я видел пасущееся стадо овец, за которыми следил пастух в маске.

— А чего некоторые из ваших скрывают лица?

— Традиции племени Тургол. Лишь старшей семье дозволено открывать лицо и общаться с чужаками, — односложно пояснил вождь.

Жило местное племя небогато, но лица выглядели вполне здоровыми и упитанными. По крайней мере у старшей семьи. Лиц бессловесных слуг, которые трудились повсюду, было не разглядеть. Возможно, они тут находились на положении рабов, но такова уж их судьба. Я не планировал нести бремя цивилизатора. Тем более для рабов или крестьян текущий порядок вещей может казаться единственно верным. Все равно один человек ничего не изменит. Должно измениться само общество, для чего нужны новые орудия труда и прочие блага технического прогресса. Учитывая, что здесь нет многих полезных ископаемых, возможно данное общество и не сможет никогда вырваться из дремучих веков.

Нам выделили одну из юрт, куда положили Сати. Круглолицая дочка вождя помогала ухаживать за ней. Вполне себе симпатичная девчонка. Она бросала на меня заинтересованные взгляды. Читал я на одной из смен в котельной, что племенам требовалось разбавлять кровь, иначе они вырождались. Но меня не слишком прельщала роль быка-осеменителя. Тем более страсти после признания Сати еще не улеглись, и смотреть на кого-то другого я не мог.

Сгорбленная страшная старуха, которую здесь почитали за знахарку, принесла какое-то вонючее зелье, которое даже Суть не смогла оценить. Чебуль шипел при виде знахарки. Я не смог дать согласие на то, чтобы влить эту бурду внутрь Бхоль. Старуха ругалась, используя неизвестные мне словечки, и мне пришлось вытолкать ее из юрты. Я решил, что естественная регенерация справится и без помощи местных шарлатанов.

Чем-то меня встреченное племя нервировало. Они пришли нам на помощь, добив грозного противника. Но среди них я чувствовал себя не в своей тарелке. В отличие от сервов триумвирата. В них я тоже ощущал чуждость — из-за той культурной и цивилизационной пропасти, что нас разделяла. Но по крайней мере они казались мне простыми и понятными. Здешние аборигены почему-то навевали жуть. В лагере было на удивление тихо. Лишь ржание пасущихся рядом лошадей и скотины, да свист степных ветров разбавляли тишину. Иногда представители старшей семьи общались между собой, но остальные блюли молчание.

Ближе к вечеру я обтирал лицо Сати влажной тряпкой. Глаза ее задрожали, и Бхоль наконец очнулась:

— Бездна… что произошло?

— Гигантский цыпленок клюнул тебя в темечко. Нет, это не шутка.

— Где мы? — вгляделась Сати в потолок, состоящий из жердей и звериных шкур.

— В племени Тургол, кажется. Странные тут люди.

— В чем выражается странность?

— Большая часть племени носят маски, и им нельзя разговаривать.

— Отрыжка хургла! Это же племя Орока!

— То есть?

— В Степях встречаются кочевники, продавшие душу проклятому Ороку. Люди в масках, по всей видимости, умертвия — погибшие люди, в которых вдохнули жизнь с помощью силы Орока!

— Мы прямо в центре зомбятника?! — нахмурился я. — Но зачем вождь пригласил нас сюда, а не напал сразу?

— Ослабить бдительность, принести в жертву на капище, — предположила Бхоль. — У племен, поклоняющихся Ороку, может быть масса кровавых обрядов…

— Идти можешь? Нам надо валить.

— С трудом. Голова еще кружится. Но можете не переживать, господин, я скоро приду в себя…

— Жгучелист действует на умертвий? — уточнил я.

— Да! У нас ведь есть запас жгучелиста для Микстуры. Доставайте скорее, я сделаю жгучую воду!

С помощью Злодни я вытащил с огненного измерения котелок и сушеный жгучелист. Вода была рядом в глиняной емкости. Я оставил Сати трудиться, а сам вышел наружу и принялся караулить у входа, дабы наши приготовления никто не увидел.

— Господин Ми Ха, как ваша женщина? — подошла ко мне дочь вождя с широкой улыбкой на лице. Правда, кончики ее зубов были черными, поэтому улыбка скорее отпугивала. Тем более после того, что я узнал о племени, доверять девушке я не мог. Теперь мне стало казаться, будто из каждой юрты и повозки на меня глядят злобные глаза зомби, скрывающиеся в сумраке.

— Идет на поправку. К утру будет в порядке, я думаю.

— Вы такой красивый и могучий воин, Ми Ха! — льстиво заметила дочка. — Если вы останетесь с нами, племя окрепнет! С женщиной вы должны будете расстаться, но у вас буду я! Отец даст вам высокий пост в племени!

— Спасибо, но меня подобное не интересует.

Улыбка дочери Кашшана стала напоминать злобный оскал:

— Вы не поняли, господин Ми Ха. Вы останетесь в племени в любом случае. В вашей воле решить, в каком именно виде: живом или не слишком. Выбирайте: красивая жена и титул или забвение!

Я понял, что торгульцы сделали свой последний ход. Некроманты степные, чтоб их! У меня осталось не так много времени, прежде чем их терпение подойдет к концу. Оглянувшись, я приметил членов старшей семьи, наблюдающих неподалеку.

— Где это ты красивую жену нашла, сучка?! — донеслось из юрты.

Розоватая водица выплеснулась из проема и попала прямо на лицо дочери вождя. Девка страшно закричала, ее кожа принялась покрываться черной коркой, превращаясь в темные струпья. Реагировала девица совсем не так, как обычный человек при встрече со жгучелистом. Да, можно получить ожог, но не разлагаться до состояния древней мумии словно от крови ксеноморфа. В то же время девушка не вспыхнула сразу, как это происходило с утопцами при контакте со жгучелистом. Видимо, так реагируют те, кто встали на службу Ороку, но не стали полноценными умертвиями или утопцами.

Сомнительной красоты племенная девица превратилась в уродливое существо, которое и в страшном сне не приснится.

— Отродье Орока!

Пока я мешкал, Сати взмахнула мечом и с помощью Разреза отсекла девушке голову. Почерневший сморщенный кочан укатился в сторону лошадиной кучи. Голова продолжала корчить рожи, дергаться и изрыгать черный огонь. Теперь я понял, что меня насторожило во время сражения с кулмрацем: духовный огонь охотников в масках отдавал чернильно-фиолетовыми оттенками. Я спутал проклятую силу мертвяков с духовным огнем Новичка.

— УБИТЬ УБЛЮДКОВ!!! — донесся до нас рев Кашшана. — Я сделаю из вас личных умертвий! И будете вы питаться одним лошадиным навозом! Вечность!

Глава 12

Нас подобная перспектива не слишком прельщала. Не сговариваясь, мы понеслись прочь. Семейка Кашшана, поджидавшая нас неподалеку, бросилась следом. Бабка-знахарка побежала следом словно заправский легкоатлет. Со всех сторон к нам начали сбегаться умертвия в масках. Некоторые держали в руках копья или клинки, другие просто тянули в нашу сторону руки с длинными черными когтями. Очевидно, что зомби можно было обучить простейшим действиям. Либо же они сохраняли часть навыков хозяина тела после его смерти. Не заканчивал магистратуру по некромантии, поэтому мне сложно сказать.

Я сходу бросил кочеранг в нападавших, не снижая темпа бега. Оружие снесло голову одному из умертвий и нанесло тяжелую рану следующему. Похоже, они не были такими уж крепкими. Кочеранг вернулся ко мне в руку, когда мы приблизились к ряду повозок, огораживающих лагерь. С них нас принялись атаковать новые умертвия. У меня аж глаза разбежались при виде такого числа противников.