Богатый, сильный, одинокий (СИ) - Черногорская Ксения

В голове пронёсся рой предположений, самым логичным из которых, наверное, было "Ему что, запретили разговаривать со мной сутки?"

Как себя с ним вести, я не понимала совершенно: он даже близко не напоминал ни одного из

парней, с которыми я так или иначе когда-то встречалась. Да и держался он так, будто вынужден

исполнять долг: холодно, отстранённо, даже, пожалуй, недружелюбно. Будто у него было много

важных и интересных дел, но вот так случилось, что ему меня навязали и теперь приходится

возиться с этой… «невестой».

- Ты спать хочешь? – вдруг спросил он, всё так же глядя перед собой.

- Нет, - сказала я.

Я действительно не хотела.

- Отлично, тогда заедем в одно место.

- В какое?

- Узнаешь, - холодно ответил он.

И вот тут я испугалась. Контракт контрактом, но кто даст гарантию, что он вообще адекватный? Если он везёт меня куда-то в бар, то почему так и не сказал? Что значит "одно место"? По сторонам был только чёрный лес, а впереди и сзади дорога с редкими автомобилями. Времени было далеко за полночь и я вообще плохо представляла, где мы находимся. Что-то покатушки с мужиками этими все какие-то стрессовые - то ли дело с Люси. Вспомнив о ней, я подумала, что если что могу ей позвонить, стараясь отгонять от себя мысль, что она запросто может быть недоситупна или просто не взять трубку.

Наконец я решилась.

- Слушай... ты меня пугаешь... Скажи хотя бы куда мы едем.

Он быстро взглянул на меня и снова уставился на дорогу. Затем чуть приглушил музыку и сказал:

- Слушай, я игрок. Мне баба не нужна. Я просто сделал ставку. выиграл. Но перспектива развлекать тебя мне вообще не улыбается. Ты мне как женщина неинтересна вообще.

Грубо и обидно. Совсем не тот парень, что взял меня за руку после того, как спустился на арену.

- Ясно, - тихо сказала я. - Ну, я не навязываюсь...

- Двое суток мы проведём вместе, - холодно сказал он. - Согласно контракту. - Мне совершенно не улыбается терять деньги.

- Хорошо, - сказала я. - Только...

Я остановилась и почему-то ждала, что он спросит "Что?", но он молчал. Я вздохнула и продолжила:

- Только знаешь что? Если тебя конечно не затруднит. Будь со мной понежней... ладно? Мне реально обидно сейчас, я тебе ничего плохого не сделала.

И тут я поняла, что готова вот-вот расплакаться. Устала, наверное ещё...Но при этом я понимала, что он воспримет это скорее всего, как какую-нибудь манипуляцию, попытку разжалобить его и только больше разозлится. При этом чем больше я заставляла себя не плакать, тем сложнее было сдерживаться - я буквально давилась невыплаканными слезами, а в горле возник ком.

И тут он протянул мне руку и я подумала, что он хочет меня прияобнять или погладить - дура - а он залез в карман за моим сиденьем и, будто фокусник протянул мне носовой платок.

Я машинально взяла его, отвернулась к окну и тихо заплакала. Беззувучно, стараясь себя не выдать. Держа платок в руках на коленях. давилась этим грёбаным комком в горле и понимала, чтоникак не могу остановиться - слёзы текли по щекам и я уже была близка к тому, чтобы возненавидеть этого надменного засранца, который вёл себя со мной так, будто из каких-то неведомых обязательств подобрал на вокзале плешивую лишайную собаку и вынужден везти её к ветеринару, превозмогая брезгливость.

Наверное я казалась ему истеричкой, но ничего не могла с собой поделать.

Так мы и ехали несколько минут - он не расжалобился ни на йоту, хотя я и не преследовала цели его разжалобить, при этом отметила то, что он в этом плане совершенно безучастный. Холодный, безразличный, но по прежнему какой-то нервный. Я всё время ждала, что он то ли вот-вот заорёт, то ли резко вывернет руль, то ли ещё что-нибудь учудит такое, от чего я вздрогну.

Но он ничего такого не делал. Просто вёл машину, слушая ритмичную электронную музыку, которую сделал погромче.

Мы ехали минут тридцать, не меньше. Наконец он вырулил с шоссе на небольшую асфальтированную дорогу и спустя минут пять мы подъехали к ярко освещённому трехэтажному дому, как выяснилось чуть позже - закрытому клубу. Как только мы вышли из машины я услышала звуки музыкальной долбёжки, приглушённые закрытыми дверьми.

Охранник протянул руку моему спутнику, тот пожал её и бросил:

- Девушка со мной.

Охранник улыбнулся, кивнул и пропустил нас.

Мы зашли в тёмное помещение, где яркими цветастыми пятнами мелькала цветомузыка. Какая-то ритмичная композиция ещё при входе оглушила нас, мой спутник держа меня за руку, словно ледокол стремительно разрезал толпу танцующих людей, мерцающих в огнях.

Мы миновали длинную барную стойку и вышли в соседнее помещение, ярко освещённое и наполненное стоящими парами-тройками людьми, затем прошли по небольшому коридору, на стенах которого висели различные поп-арт плакаты, а после зашли в просторную бильярдную.

Какие-то люди кивали мужчине рядом со мной, некоторые пожимали ему руку и улыбались. Мы прошли через весь зал, в конце которого стояло несколько столиков, пара из которых были свободны.  Здесь было значительно тише, хотя музыка - тоже какая-то электронная - и слышалась из колонок.

Только мы присели, как нам подошла девушка-официантка, поправила волосы, вынула блокнот и спросила готовы ли мы сделать заказ.

- Бутылку "Джек Дэниэлс" и два шопских салата.

Он даже не спросил меня, хочу ли я это. Я хотела, но мне было обидно.  Впечатление, что я для него - обуза, закрепилось окончательно, тем более, что он даже не смотрел на меня. Я, блин, даже не знала его имени!

После 50 грамм виски я спросила его, повернувшегося вполоборота к бильярдным столам и закинувшего ногу на ногу, курящего сигариллу и безучастно смотревшего в сторону:

- Может пора познакомиться?

Он бросил на меня ледяной взгляд, затянулся, выпустил струйку дыма и безразлично сказал:

- Олег.

- Юля, - сказала я.

- Угу.

Жесть. Мне предстояло провести с этим человеком двое суток...

- Слушай, - наконец рассердилась я. - Может хватит, а? Если тебе так неприятно моё общество, может посидим за разными столиками?

- Оплатишь сама? - вскинув бровь, спросил он.

Я смутилась. Представления о том, какие тут цены у меня не было, он жестом пресёк попытку девушки дать мне меню и сразу сделал заказ, но я понимала, что стоит тут всё недёшево. С другой стороны на мне были золотые украшения, подаренные Люси.

- Да, - сухо ответила я. - Сама.

Он заинтересованно посмотрел на меня. Впервые с момента выхода из клуба, где мы встретились.

- Валяй, - сказал он.

Я закусила губу, встала и направилась к единственному свободному столику.

- Стой, - сказал он, догнав меня. - Я не всерьёз.

- А я - всерьёз! - сказала я, выдернув руку из его руки. - Меня достало это!

- Что именно?

Взгляд - озадаченность и сама невинность. Вот ведь козёл.

- Да всё!

- Успокойся, окей? - примирительно сказал он и остановил меня, легонько взяв за плечо.

Тут я почувствовала свою власть. Что-то тут не так. Он, похоже, тоже зависел от меня. Ну что ж, выясним.

- Зачем? - с вызовом спросила я. - Я же тебе противна! Ты же весь такой из себя молодец меня терпишь!

- Юль, - сказал он, глядя в сторону. - Я - гей. А мне по квесту предлагается тебя трахать всю ночь.

Зашибись. И то и другое необычайно порадовало. Я так офигела, что даже не сразу нашлась, что ответить.

- Слушай, гей... - сказала я, - а ты головой своей вообще думал, когда ставку делал? Понимал, что может так произойти, что можешь оказаться с одной из девушек?

- Понимал, - кивнул он. - Но во-первых, это хорошая ставка, а во-вторых, я же не знал, что мой челлендж будет таким! Давай не будем ссориться? Мне не улыбается, знаешь ли...

- А тебе вообще хоть что-нибудь улыбается? - завелась я. - Ну гей и гей, что ты ведёшь-то себя со мной, как будто я к тебе в гости напросилась, а?