Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти - Элизабет Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Янина использовала свои официальные и подпольные контакты в окружной и местной гражданской администрациях, но никто не мог дать ей внятного ответа. Соперничество между Франком и Гиммлером распространялось и на их подчиненных в Генерал-губернаторстве, где СС и полиция действовали как самостоятельная власть. Начальник СС и полиции Глобочник презирал губернатора округа Люблин Эрнста Цернера и любой ценой готов был отстаивать затеянный им проект. По приказу Глобочника гражданские власти были полностью отстранены от операции по перемещению.
Через несколько недель после ее начала полякам в регионе Замосце стало ясно, что вскоре немцы начнут избавляться от них. Месяцем раньше последние гетто в стране были ликвидированы в ходе жестоких и кровавых операций. Сознавая, что их отправляют на верную смерть, многие евреи пытались скрываться или бежать. Поэтому после облав в гетто начиналась охота на евреев, которых хватали и убивали, зачастую у всех на глазах. Этим занимались не только немцы и люди из Травников, но также польские полицаи, пожарные и обычные граждане. Некоторые поляки приходили в ужас при виде того, как соотечественники убивают своих еврейских соседей, и даже пробовали их спасать. Все понимали, что поляков ждет такая же судьба[120]. Командующий АК предупреждал свое начальство в Лондоне, что в момент, когда все гетто будут ликвидированы, «немцы начнут таким же образом избавляться от поляков»[121]. Когда началось переселение из Замосця, многие поляки решили, что этот момент настал.
Связь между ликвидацией гетто и началом перемещения действительно имелась. В июле 1942 года, когда нацистские лидеры были уверены в скорой победе над Советским Союзом, Гитлер посетил Глобочника в Люблине и приказал ускорить процесс достижения расистской утопии. Он распорядился, чтобы к концу года все евреи в Генерал-губернаторстве были уничтожены – за исключением крошечного меньшинства, которое будет принудительно работать под надзором СС в закрытых трудо-вых лагерях в Майданеке или Аушвице. Только гетто опустеют, Глобочнику следует начать германизацию города Люблина и района Замосце путем изгнания оттуда польского населения и его замещения этническими немцами[122].
Глобочник был на седьмом небе от радости. «Теперь все наши тайные желания будут исполнены!» – восклицал он в разговоре с сослуживцем из СС. В начале октября 1942 года он взялся за германизацию Люблина, изгоняя поляков как из города, так и из близлежащих деревень. Многие перемещенные обращались за помощью в Комитет поддержки, но еще до начала перемещения у Комитета не хватало ресурсов на всех нуждающихся. Что еще хуже, многие его работники сами стали жертвами перемещения, включая двоих, оказавшихся в новом женском лагере в Майданеке.
Затем, 11 ноября, немцы выгнали Скжинского, Янину и люблинский Комитет поддержки из их общего офиса, расположенного в районе, который немцы выделили в городе для поляков. Вместо него ГОС достался старый дом на улице Любяртовская, на самой границе бывшего гетто, ранее принадлежавший еврейской семье, но там требовался серьезный ремонт. Янина и Скжинский отчаянно пытались найти убежище и продовольствие для люблинских перемещенных, когда узнали о выселениях в Замосце[123].
Глобочник собирался изгнать более 33 000 поляков из района Замосць и расселить этнических немцев на их землях перед началом весеннего посевного сезона. Его солдаты временно поместили поляков в бывший лагерь советских военнопленных в городе Замосць (переименованном в Гиммлерштадт), где расовые специалисты проводили отборы. Немногочисленные дети и взрослые, у которых обнаружились немецкие корни, отправлялись на ассимиляцию в Германию, а оставшиеся дети в возрасте от полугода до четырнадцати лет и взрослые, слишком старые или нетрудоспособные, должны были разместиться в освободившихся гетто. Глобочник планировал отправить 20–25 % оставшейся молодежи и взрослых в Аушвиц, а остальных – на принудительные работы в Рейх или на восток[124].
План Глобочника с самого начала пошел наперекосяк. Прознав про перемещение, поляки стали сбегать в близлежащие леса. Приезжая в деревню, предназначенную для перемещения, солдаты Глобочника зачастую не обнаруживали там ни единого жителя. Комиссия СС по перемещению обратилась к начальству Комитета помощи ГОС в Замосце с требованием распространить среди поляков в регионе прокламацию. Пускай соблюдают спокойствие и остаются в своих деревнях, переместят лишь некоторые семьи, и ничего плохого с ними не случится. Однако – предупреждала прокламация – немцы сурово накажут всех, кто сбежит. СС угрожали также и ГОС за любые попытки помогать беглецам.
Прокламация не возымела никакого эффекта. К началу декабря 1942 года, по оценкам ГОС, тысячи поляков скрывались в лесах, и около пяти тысяч из них были схвачены и посажены в лагерь Замосць. Ходили слухи об отборах в этом лагере и о разделении членов семьей. Янина и Скжинский предполагали, что трудоспособных взрослых отправят на принудительные работы, но насчет судьбы остальных они терялись в догадках.
Ответ стал ясен в середине декабря 1942-го. ГОС получил сообщение, что сотни семей, перемещенных из Замосця, отправляют в свободные гетто в округах Варшава и Радом. Местные комитеты поддержки срочно запрашивали ресурсы и консультации у ГОС в Кракове, поскольку дома в этих гетто были полностью разграблены и разорены, так что жить в них не представлялось возможным.
До конца месяца составы из Замосця доставили более двух тысяч перемещенных только в одно графство. И это были не семьи: одну половину составляли дети без сопровождения, а другую – старики и инвалиды.
Войска Глобочника хватали не всех поляков в деревнях, которые должны были освободить, а только тех, кто владел землей. Оставшиеся превращались, по сути, в рабов – им запрещалось покидать свои деревни, и они должны были работать на германских поселенцев, занимавших опустевшие дома и фермы. Немецкие хозяева пороли работников кнутами, отбирали у них продовольственные запасы, снимали одежду с тела и обувь с ног.
К концу декабря 1942 года солдаты Глобочника изгнали около десяти тысяч поляков – менее трети от заданной планки[125]. Вдвое больше сбежали и теперь прятались в лесах, страдая от голода и холода при минусовых температурах и глубоком снеге. Скжинский с Яниной пытались придумать, как оказывать им помощь. Протесты графа германские власти игнорировали, а его требования разрешить доставку еды в лагерь Замосць оставляли без ответа. Местные комитеты поддержки больше не действовали, поскольку те их члены, которые не были схвачены, находились в бегах. Все, что Янина могла сделать, это подготовить припасы и персонал, чтобы ГОС
