Ворг. Успеть до полуночи - Марго Генер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так бывает? – не поверил я. – Разве может сила состариться?
Кость, которую шаман поднял, каким‑то образом оказалась у меня в ладони. Я тупо уставился на огрызок. Присмотревшись, увидел замысловатые символы на гладкой поверхности. Символов оказалось так много, что, если отодвинуть дальше, выглядит обычной потертостью.
– Ну а родиться она может? – ответил вопросом на вопрос шаман.
– Родиться может, – уверенно сказал я. – Говорят же, там‑то и там‑то зародилась сила. Ну или сила в руках, она же тоже зарождается, мне кажется, где‑то в голове. Или хвосте.
– Не будет ли верным тогда сказать, если сила родилась, то она и состарится? Ведь все, что переживает рождение, однажды умирает. Так? – предположил шаман и подкинул в воздух еще одну кость.
Огрызок завертелся, завис гораздо дольше, чем положено подброшенному огрызку. Затем опустился в ладонь человека и рассыпался в песок. Я опустил взгляд к своему огрызку, но обнаружил лишь пыль.
Стараясь не обращать внимания на шаманские фокусы, я проговорил:
– Не знаю. Умирать может только то, что живет. А сила разве живая?
– То есть ты считаешь, что сила в твоей руке мертвая? – спросил шаман, с трудом сдерживая улыбку.
Внизу позвоночника неприятно засвербело, наставительный тон стал выводить. Остальные шаманы, или кто там они такие, снова стали похихикивать, хотя взгляд от костра не отвели.
– Рука у меня не мертвая! – прорычал я глухо. – И сила в ней очень даже живая. Кто‑то сомневается? Могу показать!
Шаманы снова грянули хохотом. На этот раз смех был не просто громким, а чудовищно громким, но уже не заразительным. Совсем не весело, когда смеются надо мной.
– Не вижу повода для веселья, – сказал я хриплым от гнева голосом.
Хохот достиг такой степени, что пришлось заткнуть уши. Шаманы попадали на спины, схватившись за животы, они катались несколько минут, пока не устали.
Я сцепил зубы и ждал, когда люди навеселятся. Спустя минут десять они все же успокоились.
– Хороший ты ворг, – сказал главный шаман дергающимся от смеха голосом. – Кровь кипит, душа горит.
Мне показались его слова обидными, но я сделал вид, что не услышал, – будут меня еще болотные шаманы тыкать мордой, как щенка.
Он неожиданно посерьезнел, морщины, и без того обделенные, почти распрямились. Взгляд стал сосредоточенным и внимательным, в глазах снова появились провалы в бездну.
– Тебя спас болотник, – проговорил главный шаман.
– Который громадная жаба? – уточнил я.
Человек сделал вид, что не заметил издевки, и проговорил:
– За жабу ты принял его по незнанию. И болотные огни он послал, чтоб к нам вывели. Иначе сгинул бы в топи.
– Велика честь, – огрызнулся я, а сам мысленно поблагодарил неведомого болотника.
Он действительно спас от синемордых утопленников, но шаманам о моей признательности знать не обязательно. Я же суровый ворг, как‑никак.
– Вообще‑то, велика, – проговорил главный. – Знаешь, сколько тут покоится таких вот самонадеянных воргов, людей и гоблинов? Даже эльфы где‑то есть.
– Не знаю.
– И я не знаю, – значительно сообщил шаман. – А он знает. Так вот. Болотник – это одна из старых сил, о которых говорил. Он очень придирчив.
Я все больше раздражался, по спине забегали мурашки, словно сейчас произойдет нечто нехорошее.
– Так чего меня пропустил? – поинтересовался я глухо.
Шаман пристально посмотрел на меня и сказал:
– Это и удивительно. Обычно не пропускает. Натравливает кикимор и утопленников. Только коснешься воды – хватают и тянут на дно. Но тебя не просто пропустил. Он помог. Значит, недоговариваешь.
Голова потяжелела, я тряхнул ею. С волос сорвались куски засохшей грязи и с шипением исчезли в огне. Худосочный шаман поднял на меня полные недовольства глаза, в зрачках полыхает такое же пламя, только маленькое.
Я развел руками, мол, не хотел, само так получилось. Он фыркнул, из ноздрей вывалил пар, шаман вновь принялся смотреть в огонь. Да с такой любовью, что я задумался: не сжег ли он там какую‑нибудь невесту?
– Послушайте, шаманы, – сказал я, обращаясь к главному, но так, чтобы остальные тоже чувствовали вовлеченность. – Мне необходимо опередить Ильву в очень важном деле. Если не смогу – пострадают даже Абергудские топи.
Шаманы разом подняли на меня глаза, взгляды цепкие, пронизывают до самых костей. Я поежился и на всякий случай оскалился.
Старший схватился за подбородок, пальцы принялись интенсивно тереть сухую кожу.
– Ильва, значит… – протянул он загадочно.
– Ильва, – подтвердил я.
– Если Ильва, значит, ясно, – снова произнес шаман многозначительно.
Но мне ничего не ясно. Особенно зачем после этих слов он полез в сумку за спиной и долго там копался. Затем вытащил длинный предмет, похожий на гудок. Одно отверстие маленькое, другое расширяется и изгибается вверх на манер черпака. Шаман положил предмет рядом с собой и снова принялся копаться в сумке. Через некоторое время он развернулся и удовлетворенно выдохнул.
В пальцах оказался зажат маленький мешочек с туго перевязанным краем.
– У болотника давние тяжбы с Ильвой, – проговорил шаман, вытирая предмет о бедро. – Уж не знаю, откуда он прознал, что ты против нее, но повезло тебе удивительно.
– Мысли он, что ли, читает? – предположил я.
Шаманы снова посмотрели на меня как на полоумного, главный поскреб макушку и произнес задумчиво:
– Вообще‑то, возможно.
Остальные покосились теперь уже на него, будто тоже свихнулся.
Он сосредоточенно проговорил:
– Старые силы на то и силы, чтобы зреть в корень. Но ты не думай об этом. Сейчас другая проблема.
– Какая еще? – прорычал я.
– За тобой тянется след, – сказал шаман.
– Чего? – раздраженно спросил я. – У меня счеты с Ильвой. Ты меня понимаешь? С Ильвой.
Шаман кивнул, но выражение лица осталось прежним. Наверное, они специально учатся выглядеть невозмутимыми и отстраненными.
Он поднял мешочек к самому носу и что‑то прошептал. Остальные шаманы напряженно смотрят на главного, будто в мешочке содержится что‑то ценное и одновременно опасное.
Шаман осторожно развязал узел, стараясь не дышать, положил мешочек перед костром и посмотрел на меня.
– Готовься, ворг, – сказал он серьезно. – Сейчас шагнешь за грань.
Глава 11Я недоверчиво смотрел, как шаман продолжает доставать из сумки еще какие‑то вещицы. Он бережливо разложил их перед собой, взгляд оценивающе пробежался по предметам. Несколько секунд шаман неподвижно созерцал кусочки кожи, туго затянутые мешочки, какие‑то кости и камешки. Затем взял булыжник, похожий на имбирное печенье, и покрутил пальцами.
Предмет разделился на два блинчика. У каждого с одной стороны выпуклость, с другой – крохотные жернова.
Шаман отложил половинки в сторону, пальцы снова опустились в мешок. Трепетно, будто прикасается к чему‑то хрупкому, он вытащил что‑то и протянул мне.
Я присмотрелся – на ладони шамана три каменных шарика синего цвета. В том, что они каменные, сомнений не возникло, уж камни‑то я отличить могу. Но назначение непонятное.
Подняв на шамана вопросительный взгляд, я дернул плечами – ситуация мне все меньше нравится. Только открыл рот, чтобы в очередной раз отправить шаманов подальше с их мистическими делами, как главный поднял указательный палец и строго зыркнул на меня.
Я промолчал. Шаман пересыпал шарики в половинку с жерновами и накрыл вторым блинчиком. Несколько минут он с мерзким скрежетом молол камешки. Звук настолько отвратительный, что при каждом повороте пластинки меня корежило.
– Ты, наверное, не понял, – решился я наконец заговорить. – Мне, конечно, приятно, что вы не превратили в корягу. Но желанием тут прохлаждаться не горю. Хотя и так уже. Это не к тому, что у вас плохо. Просто спешу сильно.
Шаман даже не посмотрел, его пальцы двигаются сами по себе, словно отдельные механизмы. Четверо других внимательно наблюдают за ним, губы сомкнуты, глаза не мигают. Только худосочный иногда что‑то бормочет под нос, при этом пламя вспыхивает и извивается, как змея.
– Никогда не опоздает тот, кто не спешит, – многозначительно произнес главный шаман и высыпал содержимое в широкое отверстие трубки.
Хотел поспорить, но шаман слева резко поднял ладонь и соединил пальцы, будто собирается кормить гусей. Вода в болоте, точнее, все же не болоте, а озере всколыхнулась. Из поверхности выступил тонкий, совершенно прозрачный столбик.
Я вытаращился на водяное щупальце, которое, изогнувшись пару раз, быстро приблизилось к главному шаману и капнуло в трубку несколько капель. Мокрый, как я для себя назвал, шаман снова шевельнул ладонью, щупальце моментально сократилось и растворилось в воде.