Римская история в лицах - Лев Остерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
. Но вот приходят первые известия о мятеже восточных и дунайских легионов. Потом сообщение о том, что отряд Антония Прима уже в Италии. Как тот и предполагал, Вителлий вызывает легионы из Германии и Британии. Но мятежники забрасывают их подметными письмами, и легионы не спешат на вызов императора, выжидают. Навстречу Антонию под командой Цецины выходит отряд пришедших с Вителлием германцев. Вслед за ним выступают отдельные подразделения еще десятка легионов. Солдаты в плохой форме: изнурены непривычной жарой, идут медленно, несомкнутым строем. Они направляются в долину Пада, все к той же печально знаменитой Кремоне. То ли поддавшись обиде и слепой ревности к Валенту то ли сориентировавшись в общей ситуации, Цецина, по свидетельству Тацита, «принялся разными хитростями восстанавливать центурионов и солдат против Вителлия, которому они были фанатически преданы». (История, 2, 101)
В это время со стороны противника вслед за отрядом Антония Прима в полном составе выступают еще два паннонских легиона. Сам же Антоний, не дожидаясь их подхода, двигается дальше вперед. У Цецины заведомо больше людей, и он мог бы разгромить Антония, но занят тем, что уговаривает своих воинов присягнуть Веспасиану Кого-то ему удалось убедить, но большинство возмутилось. Цецину заковали, выбрали командующих и собрались идти на соединение с другими частями вителлианцев. Антоний Прим, воспользовавшись сумятицей, рискнул начать сражение. Оно шло с переменным успехом, потом с обеих сторон подошли основные силы. Ожесточенная битва длилась всю ночь. Теперь под командой Антония сражались паннонские и мезийские легионы. Со стороны вителлианцев было не меньше солдат, но не было единого полководца. В конце концов им пришлось отступить к Кремоне. Возможность взять штурмом ее хорошо оснащенную крепость казалась весьма сомнительной. Но Антоний обещал солдатам отдать город на разграбление. Это заметно прибавило им рвения и упорства. Последнее и решило дело. В какой-то момент защитники Кремоны дрогнули. Крепость пала. В течение четырех дней в городе не стихала вакханалия грабежа, после чего он был сожжен дотла.
Через несколько дней после выступления Цецины Вителлию удалось выпроводить к театру военных действий и Валента. Он поехал без войска, со свитой своих наложниц, и вовсе не торопился. Узнав в пути об измене Цецины, запросил подкреплений. Ему прислали три когорты преторианцев и британскую конницу Тем временем пришло известие о разгроме под Кремоной. Валент бросил присланный ему отряд и скрытно отплыл в Галлию. Он рассчитывал поднять остававшиеся там римские армии и германские племена на новую большую войну Бурей его корабли отнесло к островам близ Массалии, где он был арестован моряками прокуратора Нарбонской Галлии Паулина — давнего друга Веспасиана.
Между тем в Риме Вителлий, будто предчувствуя свой близкий конец, еще роскошнее пирует и развлекается. Он даже не помышляет о том, чтобы готовить войско к предстоящим сражениям, обратиться к солдатам с речью или хотя бы показаться народу. Только получив известие об измене Цецины и его аресте, император выступил на многолюдном собрании граждан, воздав хвалу солдатам за проявленную ими верность. В сенате он произнес пышную речь, после которой сенаторы осыпали его выражениями самой льстивой преданности.
После Кремоны Антоний Прим повел себя в Северной Италии, как в завоеванной стране. Его легионеры грабят мирное население деревень и городов. Антоний разрешил им самим выбрать центурионов вместо убитых. Выбрали самых смутьянов. Теперь уже не солдаты подчиняются командирам, а командиры зависят от произвола солдат. Приближается зима. Легионы Муциана подходят к границам Италии, но Антоний не желает делить плоды своей победы с главнокомандующим. Хотя его войско не обеспечено продовольствием и снаряжением для зимней кампании, он приказывает разведать проходы в Апеннинах, намереваясь безотлагательно двинуться на Рим. Муциан обеспокоен молниеносными успехами Антония и опасается, что тот оттеснит его от победы. Переписка между ними приобретает резкий характер. Оба посылают свои жалобы в Александрию.
Когда в Рим пришло известие о поражении при Кремоне, Вителлий сначала постарался его замолчать:
«...в городе было приказано не разговаривать на эту тему, и потому только ее повсюду и обсуждали. Если б подобные разговоры не запрещались, люди вели бы речь о действительно произошедших событиях, теперь же, когда говорили тайно, по городу расползались слухи один ужаснее другого. Полководцы флавианской партии (сторонники Веспасиана. Он ведь из рода Флавиев. — Л.О.) всячески содействовали распространению этих слухов. Захваченных в плен разведчиков Вителлия водили по всему лагерю флавианцев, давали им воочию убедиться в силе победоносной армии, после чего отпускали на волю. Всех их Вителлий тайно допрашивал, а потом казнил». (Там же, 3, 54)
Наконец император, точно очнувшись, начинает действовать. Он приказывает обоим префектам претория во главе четырнадцати когорт преторианцев и всей наличной конницы встать заставою в Апеннинах. Разумнее было бы перевести эти свежие силы на другую сторону хребта и обрушиться на ослабевшего от голода и холода противника. Но Вителлий, ничего не смысливший в военном деле, не слушает разумных советов. Преторианцы продолжают топтаться на месте, а войско Антония начинает переходить через Апеннины. Вителлианцы в большинстве своем сражаться не хотели и серьезного сопротивления не оказали. Чтобы лишить надежды на подкрепление из Германии, им показали на пике голову убитого Валента. Многие стали переходить на сторону противника. Этому никто уже и не мешал. Оба префекта бросили лагерь на произвол судьбы и возвратились в Рим. Преторианцы капитулировали. Весть об этом достигла столицы 18 декабря. Светоний утверждает, что Вителлий, в обмен на отречение от власти, выторговал себе у префекта города Флавия Сабина жизнь и двадцать пять миллионов денариев. Тацит (менее определенно) тоже упоминает о переговорах между ними. Так или иначе, но Вителлий решает сложить с себя титул и полномочия римского императора. Тацит очень выразительно описывает этот невеселый спектакль:
«Облаченный в черные одежды, окруженный плачущими родными, клиентами и рабами, спустился он с Палатина. За ним, как на похоронах, несли в носилках его маленького сына. Странно звучали льстивые приветствия, которыми его встретил народ. Солдаты хранили мрачное молчание.
Не было ни одного, даже самого бесчувственного человека, которого не потрясла бы эта картина: римский принцепс, еще так недавно повелевавший миром, покидал свою резиденцию и шел по улицам города, сквозь заполнившую их толпу, шел, дабы сложить с себя верховную власть. Никто не слышал ни о чем подобном. Диктатор Цезарь пал жертвой внезапного нападения, Гая (Калигулу. — Л.О.) унес тайный заговор, только ночь да безвестная деревня видели бегство Нерона, Пизон и Гальба погибли как бойцы на поле битвы. Один лишь Вителлий уходил от власти среди своих же солдат, среди народа, который он сам же еще так недавно созывал здесь на сходку, уходил, не стыдясь присутствия женщин. В нескольких кратких, приличествующих обстоятельствам словах он объявил, что отказывается от власти в интересах мира и государства, просит сохранить память о нем и брате и сжалиться над его женой и невинными детьми». (Там же, 3; 67, 68)
Однако толпившийся на форуме плебс, растроганный этим зрелищем, стал громко кричать, чтобы он отказался от своего намерения, заверял его в своей защите и, в конце концов, заставил вернуться во дворец. Оказалось, что и оставшиеся еще в городе германские когорты сохраняют верность принцепсу и грозят уничтожить всякого, кто выступит против него.
Их жертвой становится Флавий Сабин (старший брат Веспасиана). Поспешив поверить в отречение Вителлия, он отдал соответствующие распоряжения по городу. Поэтому солдаты в первую очередь напали на него. Флавий со своими приближенными и частью солдат городской стражи укрылся на южной вершине Капитолийского холма за стеной храма Юпитера. Легионеры окружили вершину, но охраняли ее так небрежно, что ночью Сабин сумел провести к себе детей и восемнадцатилетнего племянника Домициана (будущего императора). К войску Антония он послал гонца. Наутро началась атака храма. Ввиду крутизны склонов холма штурмовать стены было трудно. Солдаты подожгли храмовые ворота и прилегающие к стене жилые строения. Пламя перекинулось на портики, окружавшие храм, потом на деревянные конструкции, поддерживавшие кровлю. Так сгорел храм Юпитера Сильнейшего и Величайшего — главная святыня Рима. Во время пожара солдаты, укрывшиеся за оградой, растерялись, заметались по храмовой площади, бросая оружие. Флавий Сабин впал в оцепенение. Осаждавшие ворвались на Капитолий, схватили безоружного старика, заковали и повезли к Вителлию. Не добившись от императора приказа о казни Флавия и соответствующей награды, они сами отрубили ему голову.