Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

царевне было не до таких изысков, и поэтому она просто гребла, гребла, гребла…

Край горизонта над лесом, наконец-то, засветился.

Значит, можно было определить, в какую сторону они летят.

– Находка, куда нам теперь? – обернулась царевна, сжимая сведенными судорогой руками тяжелый пест и тыча им вниз, чтобы не терять высоту. Перегнувшись через край корыта и так можно было сорвать пригоршню голубоватой, склизкой на вид, холодно светящейся в темноте листвы с верхних веток очередного таинственного дерева, верхушка которого выступала из жиденького предутреннего тумана консистенции общепитовского молока как какой-то психиделический айсберг.

Октябришна повернула голову направо, налево, попыталась посмотреть назад без того, чтобы вывихнуть себе затекшую шею, и усталым сонным голосом объявила:

– Это смотря куда мы хотим попасть, ваше царственное величество. Серафима.

Сергий. Если назад в Черемшур, то нам направо. Если в царство Костей – то налево. А если в Лукоморье…

Царевна заинтересованно повернулась к ней левым ухом и на мгновение перестала грести.

– …тогда не знаю. Дороги-то мы так и не спросили… – извиняясь, развела руками Находка.

– Сер… ргий!!! – встревожено окликнул Серафиму Саёк, не дав ей высказать свои комментарии ко всему вышеизложенному. – Я тут, пока мы летели, когда светать начало, назад все оглядывался.

– И что?

– И вот я сначала думал, что это мне показалось.

– И что?

– А сейчас я вот оборачиваюсь, смотрю – нет, вроде, кажется, не показалось.

– И ЧТО?!

– За нами, кажись, какая-то птица летит.

– Птица?! – переспросила изумленно Серафима, ожидавшая погоню кого угодно, только не птицы. – Находка, что за птица за нами лететь может?

– Птица?.. – недоуменно пожала затекшими плечами октябришна. – Какая птица? Зачем ей за нами лететь?

– Так это мы тебя спрашиваем. Как аборигена и краеведа, – перекинула ей обратно вопрос царевна. – Мы же должны знать, беспокоиться нам, или паниковать.

– Паниковать? Беспокоиться? – по голосу Находки было понятно, что она с места и в карьер начала делать сразу обе эти вещи одновременно.

– Да ты посмотри сама, Находка! – жалобно попросил Саёк. – Сер-ргий… Ты можешь повернуть корыто так, чтобы Находке было видно?

– Без набора высоты – нет, – решительно отсекла попытки маневрировать Серафима.

– Находка, а, Находка, – снова жалобно проговорил Саёк сзади. – Ты же должна

знать. Скажи, если мы у убыр корыто увели, то ведь ей летать больше не на чем?..

– ЧТО-О?! – махнула пестом царевна так, что корыто заложило вираж, едва не вывалив всю команду на землю, а сама она получила ни с чем несравнимую

возможность разглядеть довольно шустро приближающуюся к ним ступу и ее пассажира-пилота, маневрирующего и на глазах ускоряющегося энергичными взмахами метлы.

И вряд ли это был гондыр.

– САЁК!!! Чего же ты раньше-то молчал!!! – страшным голосом произнесла Серафима и замахала пестом с удвоенной энергией, тем мне менее, обреченно понимая азбучные истины не открытой еще науки самолетостроение, что чем мощнее форсаж, тем больше тратится топлива и тем меньше время полета.

– Она приближается!!! Приближается!!!..

Вопли оруженосца помощи тоже не оказывали, как и ставшее уже почти привычным дрожание Находки.

Почти.

«Наверное, в прошлой жизни она была осиной. Или плакучей ивой,» – отстраненно подумала Серафима, чувствуя, что всему на свете есть предел, и первой строчкой этого печального многостраничного списка сейчас идет ее выносливость.

– Стойте!!! Стойте, охламоны, кому говорят!!!..

После этого выкрика Серафимина выносливость скачком переместилась на вторую строчку, но она тоскливо ощущала, что ненадолго.

– Ох, батюшка-Октябрь, помоги нам, спаси нас от погибели лютой, сохрани нас от злой старухи убыр… – забормотала дрожащим срывающимся голосом октябришна.

Царевна хотела было напомнить, чьему заступничеству они сейчас обязаны своим катастрофическим положением, но решила, что в этом есть и ее вина, и не стала.

Ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным.

– Остановитесь!!!.. – прозвучал визгливый одышливый голос совсем рядом. – Я вас все равно догоню!..

И тут Саёк шумно выдохнул, корыто дернулось, и яростный крик убыр и торжествующий – оруженосца всполошили только что сладко позевывавший после тихого ночного отдыха лес одновременно.

– Ага, получи!!!..

– Ой-й-й-й!!!..

– Находка, Сер…ргий!!! Смотрите! Я ей в самое ухо залепил! Знать будет, как против нас выступать!

– Шаромыжник недожаренный!!!..

– Что?

– Что там происходит?

– Саёк, что ты там делаешь?

– Оказывается, я все это время сидел на куче картошки! – радостно выкрикнул оруженосец. – Крупная!

– Целься лучше, – единственно, что смогла посоветовать царевна.

Попадет он снова или не попадет, разозлит он еще больше убыр или не разозлит1 – разницы никакой не было. Конец был один, печальный и предсказуемый.

Если бы среди деревьев мелькнула хотя б речушка, хоть ручей, хоть ручеек какой-нибудь крошечный – можно было бы рассчитывать на помощь Октября.

Наверное.

Сейчас же, над лесом, выбор у них был небогатый: или убыр настигнет их, или они попадут в лапы гондыру-мизантропу, или рано или поздно, пока они пробираются по чащобе, их найдут и разорвут злопамятные древогубцы. А в свою, да и в чью бы то

ни было защиту, Серафима была абсолютно уверена, она еще несколько дней будет не в состоянии не то что меч поднять, а и просто руку.

Восторженные кличи Сайка и проклятия Макмыр раздавались все реже и реже, пока, почти одновременно, он и царевна не объявили:

– У меня картошка кончилась…

– Я этим пестом махать больше не могу…

– Что мне делать, ваше… Сергий?.. – растеряно завертелась октябришна вперед и

назад. – Саёк, поищи еще – это ее задерживало!.. Сер…гий, может, мне погрести?

– Мы не сможем поменяться местами… – сквозь стиснутые зубы процедила Серафима и, из последних сил удерживая их воздушное судно на лету, стала выбирать место для посадки с последующим бегством.

И тут между деревьями блеснуло манящей голубизной.

– Вода!!! – радостно завопила Серафима. – ВОДА!!! Находка!!! Мы садимся туда!!!

И, не дожидаясь реакции свиты, она медленно и рывками начала снижаться, ломая днищем корыта ветки не успевших отскочить деревьев. Еще несколько секунд – и этот процесс перешел бы в неконтролируемую стадию, графически изображаемую обычно простым перпендикуляром к горизонтальной линии.