Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото

310

Предпринимателю, у которого не пошли дела, желающему оставить свое дело и открыть новое где-нибудь в другом месте, рынок обеспечивает гарантированную и постоянную мобильность: юридические договоры позволяют ему выставить свое предприятие на продажу, избавиться от него и использовать полученную ликвидность на приобретение другой компании. Таким образом он достигает настоящей, эффективной мобильности, которая тем выше, чем выше физическая или техническая мобильность капитального блага (как мы видели, обычно весьма ограниченная).

311

Однако в некоторых случаях мы будем вынуждены использовать термин «капитал» в менее строгом смысле для обозначения набора капитальных благ, составляющих производственную структуру. В этом более вольном смысле термин «капитал», в числе других, употреблял Хайек в книге The Pure Theory of Capital (с. 54), а также Лахманн в книге Capital and its Structure, где на с. 11 капитал определен как «разнородный запас материальных ресурсов».

312

Именно этот фундаментальный довод приводит Мизес, говоря о невозможности экономического расчета в социалистической экономике. См.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. Гл. 3–7.

313

Там же. Гл. 2–3.

314

Такую терминологию использовал, к примеру, Кнут Викселль в «Лекциях по политической экономии» (Wicksell, Lectures on Political Economy (London: Routledge and Kegan Paul, 1951), vol. 1, p. 164), где он прямо упоминает о «горизонтальном» и «вертикальном» измерениях структуры капитальных благ.

315

См.: Кирцнер И. Конкуренция и предпринимательство. Челябинск: Социум, 2008. С. 36–37, 70. – Прим. науч. ред.

316

Ставка процента может интерпретироваться двумя способами. На нее можно смотреть как на соотношение сегодняшних цен (из которых одна соответствует благу, имеющемуся сегодня, а другая – тому же благу, но доступному завтра). Ее также можно рассматривать и как цену настоящих благ относительно будущих благ. Обе идеи дают один и тот же результат. Первую отстаивал Людвиг фон Мизес, для которого ставка процента есть «отношение цен товаров, а не собственно цена» (Mises, Human Action, The Scholar’s edition (Ludwig von Mises Institute, Alabama, 1998), p. 523). Мы склонны придерживаться второго толкования, разработанного Мюрреем Ротбардом. Подробный анализ того, как ставка процента определяется как рыночная цена настоящих благ относительно будущих благ, а также итоги других исследований, можно найти в его книге: Murray N. Rothbard, Man, Economy, and State: A Treatise on Economic Principles, 3rd ed. Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1993), chaps. 5–6, pp. 273–387. В любом случае ставка процента определяется точно так же, как и любая другая рыночная цена. Единственное различие состоит в том, что вместо отражения цены, установленной на каждый товар или услугу в пересчете на денежные единицы, ставка процента основывается на продаже настоящих благ в обмен на будущие блага в условиях, когда и те и другие оценены в денежных единицах. Хотя мы отстаиваем идею о том, что ставка процента определяется исключительно временны€м предпочтением (т. е. субъективными оценками полезности, связанными с временны€м предпочтением), принятие другой теории (к примеру, той, что ставка процента в той или иной степени определяется предельной производительностью капитала) не затрагивает главного довода этой книги относительно разрушительного воздействия, которое оказывает на производственную структуру расширенное создание кредитов банками. По этому поводу Чарлз Уэйнхаус пишет: «Хайек констатирует, что денежная теория экономических колебаний совместима с любой из “современных теорий процента”, и не обязательно должна основываться на какой-то одной из них. Разгадка кроется в кредитно-финансовых причинах отклонений текущей ставки процента от равновесной» (Charles E. Wainhouse, “Empirical Evidence for Hayek’s Theory of Economic Fluctuations,” in Money in Crisis: The Federal Reserve, the Economy and Monetary Reform, Barry N. Siegel, ed. (San Francisco: Pacific Institute for Public Policy Research, 1984), p. 40).

317

То, что мы в разговорной речи именуем «денежным рынком», на самом деле не что иное, как рынок краткосрочных кредитов. Истинный денежный рынок охватывает весь рынок, на котором товары и услуги обмениваются на денежные единицы и где цена, или покупательная способность, денег, а также денежная цена каждого товара и каждой услуги определяются одновременно. Вот почему следующее утверждение, сделанное Маршаллом, полностью вводит в заблуждение: «“Денежный рынок” – это рынок, управляющий деньгами: “ценность денег” на нем всегда равна учетной ставке, или проценту, взимаемому на нем за краткосрочные кредиты» (Alfred Marshall, Money Credit and Commerce [London: Macmillan, 1924], p. 14). Мизес в «Человеческой деятельности» на с. 377 (русск. изд.) полностью проясняет созданную Маршаллом терминологическую путаницу.

318

Однако, строго говоря, концепция «нормы прибыли» в реальной жизни не имеет смысла, и мы вводим ее как иллюстрацию, чтобы помочь читателю разобраться в теории экономических циклов. Как утверждал Мизес, «из этого становится очевидным, что нелепо говорить о “норме прибыли”, “нормальной норме прибыли” или “средней норме прибыли”… В прибыли нет ничего “нормального”, и здесь не может быть равновесия» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 280).

319

Ставка процента, по которой предоставляются кредиты на ссудном рынке, также включает предпринимательский компонент, не упомянутый нами в основном тексте. Этот компонент возникает в связи с неустранимой неопределенностью (но не «риском») относительно возможности систематического изменения в общественных временны€х предпочтениях, или иных присущих экономическим циклам неурядиц, от которых нельзя застраховаться: «Предоставление кредита всегда является предпринимательской спекуляцией, которая может привести к неудаче или потере части или всей суммы кредита. Любой процент, оговоренный и выплаченный по кредиту, включает в себя не только первоначальный процент, но и предпринимательскую прибыль» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 500).

320

Именно эта мысль занимает центральное место в последней книге Роджера Гаррисона, которую мы прочли уже после того, как на испанском языке вышло первое издание нашей книги. Гаррисон пишет: «Межвременное размещение ресурсов может быть либо внутренне согласованным и, следовательно, устойчивым, либо может содержать некоторую систематическую внутреннюю несогласованность, что поставит ее устойчивость под угрозу. Различие между устойчивой и неустойчивой моделями размещения ресурсов находится или должно находиться в фокусе макроэкономической теории» (Garrison, Time and Money, pp. 33–34).