Кэрри во время войны - Нина Бодэн

- У нее такие же синие глаза, как у меня, - сказал Ник. - Ярко-синие. За это наш папа и женился на ней, ведь он служит в военно-морском флоте. Но она не такая красивая, как Хепзеба. И так вкусно готовить она не умеет. Я такого пирога с сыром и луком в жизни не ел, а я люблю его больше всего на свете.

- Но больше, мистер Обжора, ты его не получишь, - сказала Хепзеба. - Ни единой крошки, иначе завтра в поезде тебя стошнит.

- Его вырвало, когда мы ехали сюда, - сказала Кэрри.

- Неправда!

- Нет, правда! И ты сам был виноват, потому что лопал все подряд, как поросенок, и съел весь мой шоколад.

- Сама ты хрюшка!

- Тссс. Тчтч... - сказал мистер Джонни.

Весь день он не проронил ни слова. В самый разгар чаепития он поднялся из-за стола и пересел на стул возле двери. У него был унылый и встревоженный вид.

- Правильно, мистер Джонни, - подтвердила Хепзеба. - Тише вы, оба.

- Я замолчу, если вы расскажете нам какую-нибудь историю. - Ник подошел к Хепзебе и прислонился к ее коленям. - Я устал от еды, - пожаловался он, - и хочу посидеть у вас на коленях, пока вы будете рассказывать.

Сделав вид, что он очень тяжелый, Хепзеба даже застонала, когда подняла его.

- Какую же сказку хочет услышать наш большой малыш? Ты ведь уже все их слышал.

Ник вздохнул и устроился поудобнее.

- Про бедного африканского мальчика.

- Что это ты вспомнил такую глупую историю?

- У мистера Джонни в руках череп, - объяснил Альберт.

Мистер Джонни положил череп к себе на колени и левой рукой ласково гладил его. Кэрри часто видела, как он сидел вот так же и гладил примостившуюся у него на коленях курицу.

- Сейчас же положите череп на место, мистер Джонни! - сказала Хепзеба.

Кэрри и Нику еще ни разу не приходилось слышать, чтобы она так резко с ним разговаривала. Они во все глаза смотрели на Хепзебу.

- Череп тут ни при чем, - устало объяснила она. - Просто в последнее время он выводит меня из себя, хватая все, что попадется под руку, а потом бросает где попало. Сегодня утром, например, он вынес во двор все серебряные ложки.

- Потому что ты их только почистила, - сказал Альберт. - Ему и понравилось, что они так блестят. Ты ведь знаешь, он как сорока. И потом он просто раскладывал их на земле, и все, раньше ты его за это никогда не ругала.

- Сейчас многое изменилось, - заметила Хепзеба. - И мне бы не хотелось, чтобы мистер Эванс обнаружил, что чего-то не хватает.

- Вряд ли его заинтересует старый череп, - сказал Альберт, но тем не менее подошел к мистеру Джонни и протянул руку. - Дайте мне, пожалуйста.

Мистер Джонни, бросив на него сердитый взгляд, прикрыл череп руками.

- Ты неправильно просишь, Альберт, - вмешался Ник. - Так он только злится. - Он сполз с колен Хепзебы. - Посмотрите, мистер Джонни, что у меня есть! Какой нож! Острый как бритва, настоящий охотничий нож, и, если вы не будете вытаскивать его из футляра, можете подержать. Только сначала дайте мне череп.

Мистер Джонни посмотрел на Ника, рассмеялся и отдал череп. Ник за спиной передал его Кэрри и продолжал говорить, ласково обращаясь к мистеру" Джонни:

- Потрогайте футляр. Правда, он красивый и гладкий? Вот какой у меня нож! Мистер Эванс подарил его мне, а Кэрри - кольцо. Хотите, Кэрри вам покажет?

Но мистер Джонни был слишком занят ножом: он водил пальцем по вытисненному на коже рисунку.

- Кэрри, покажи мне, - попросила Хепзеба.

Кэрри не собиралась показывать кольцо - вдруг Хепзеба решит, что тоже обязана подарить им что-нибудь на прощание? - но сейчас уже было поздно. Она положила череп на стол, вынула кольцо из кармана и надела его на палец.

Хепзеба взяла ее руку и склонилась над ней. Камешек красной звездочкой сверкал в свете огня, и Кэрри вдруг вспомнилось, как они с миссис Готобед пили чай у нее в комнате, и огонь в камине играл на кольцах, когда она разглаживала шелк платья.

И из-за того, что она вспомнила об этом, слова Альберта "Это ее кольцо, правда?" не очень ее удивили. Она только чуть вздрогнула, как бывает, когда сбывается наконец то, чего ждешь в глубине души.

Пальцы Хепзебы чуть сжали его руку.

- Да, очень похоже, - неохотно подтвердила она и взглянула на Кэрри почти виноватым взглядом.

- Ее кольцо! - не сдавался Альберт. - Ее гранатовое кольцо. То, которое она больше всего любила.

Кэрри замерла. В ушах у нее стучало.

- Ладно, Альберт, - сказала Хепзеба. - Даже если это ее кольцо, все равно теперь оно принадлежит мистеру Эвансу.

- Он его украл, - заявил Альберт.

- Разве можно красть то, что тебе принадлежит? Кольца его сестры теперь принадлежат ему, и он может хранить их или дарить, как хочет. - Хепзеба улыбнулась Кэрри. - Я рада, что оно попало к тебе. И миссис Готобед была бы рада. Поэтому не обращай внимания на всякую чепуху, которую несет Альберт.

- Это не чепуха, - упорствовал Альберт. - Хорошо, если тебе не нравится слово "украл", пусть будет "взял". Взял, не сказав никому ни слова. А он не имел права этого делать, пока вопрос о завещании не будет окончательно улажен. Таков закон, Хепзеба! Я вычитал про это в библиотеке. - Он посмотрел на Кэрри, и глаза его блеснули злорадством. - И если он взял кольцо, значит, мог взять и еще что-нибудь, так?

- Хватит, мистер Краснобай, - остановила его Хепзеба.

- А что такое краснобай? - поднял глаза Ник.

- Тот, кто ради красного словца не пожалеет ни матери, ни отца. Ладно, будете вы слушать мой рассказ или нет? Мне все равно, но время идет, а ваша тетя, наверное, просила, чтобы вы вернулись пораньше, раз вам завтра вставать ни свет ни заря.

- Только я сначала отнесу череп на место, - медленно сказала Кэрри. - В библиотеку.

Ей хотелось хоть на минуту остаться одной, подальше от мягкосердечности Хепзебы и злорадного взгляда Альберта. Конечно, он с самого начала был прав! Миссис Готобед оставила завещание, а мистер Эванс его украл. Украл, потому что был подлым и жадным. Он хотел, чтобы Долина друидов принадлежала ему, а судьба Хепзебы и мистера Джонни его не волновала. Вот это было самое подлое, хуже, чем кража кольца или завещания. Ничья участь его не волновала. Он выгонит Хепзебу, а сам будет жить здесь, не имея на то никаких прав...

Кэрри чувствовала, что задыхается. Окно в библиотеке было открыто, и она подошла к нему, жадно глотая воздух. Вечерний ветерок освежил ее лицо и покрыл рябью пруд во дворе. "Пруд бездонный", - сказал Альберт, когда бросил в него камень.

Мысли Кэрри, как кусочки головоломки, кружились у нее в голове. Отдельные кусочки, но, когда правильно их складываешь, получается целая картинка. Альберт бросает камень, и тот уходит под воду. Бомбы падают на города, дома рушатся, как замки, сделанные из песка. Страшно даже подумать об этом. "Разрушатся стены, если череп покинет этот дом", - сказал африканский мальчик, заколдовав Долину друидов. Череп вынесли из дома один раз, и сейчас же разбились зеркала и посуда. Затем его принесли обратно, и с тех пор дом стоит целый и невредимый, чтобы теперь в нем поселился мистер Эванс с его подлостью и жадностью. Но пруд бездонный...

Кэрри подняла руку и изо всех сил швырнула череп. Описав высокую дугу, он шлепнулся прямо в пруд. Побежали круги, и все...

Она стояла, глядя на пруд, на темный лес, на склон горы. И вся дрожала.

- Что ты здесь делаешь? - спросил Альберт от двери. - Хепзеба ждет.

Его послали, чтобы ее утешить?

- Ничего, - ответила Кэрри. - Иду.

Она повернулась к нему лицом и увидела, как сверкнули в сумраке его очки.

- Знаешь, - неловко начал он, - Хепзеба нашла себе место. Одному фермеру нужна домоправительница, и он согласен взять ее вместе с мистером Джонни. Ферма эта стоит на возвышенности, деревьев там, к сожалению, мало, но зато место уединенное, а это для него самое главное. Ему там будет хорошо.

- Да, - согласилась Кэрри без особого энтузиазма.

- Поэтому, можно сказать, все хорошо, что хорошо кончается, - заключил Альберт.

- Ты в это веришь? - спросила Кэрри.

- Не знаю. - Ему явно было не по себе, и она вдруг испугалась. Неужто он видел, что она натворила? Но он лишь сказал: - Будем друзьями, Кэрри.

На это ответить было нетрудно:

- А разве мы не друзья, Альберт?

Конечно, друзья, и они обещали писать друг другу.

- Ты должна написать первая, - сказал Альберт. - На адрес мистера Моргана.

Кэрри засмеялась, но он был настроен серьезно.

- Я не буду тебе писать, пока не получу письма. И если ты не напишешь, я пойму.

- Что поймешь? - спросила Кэрри, но он лишь сделал гримасу и ничего не ответил.

Им, казалось, овладела какая-то странная застенчивость. Когда они пошли домой, он не предложил проводить их, но Кэрри не обиделась. От волнения ей было трудно разговаривать.

- Мистер Джонни проводит вас до насыпи, - предложила Хепзеба, но Кэрри помотала головой.

- Не нужно. Я больше не боюсь.

Она не боялась даже в самой гуще леса, среди темных тисов, даже когда раздался тот тихий, мягкий вздох, который она слышала, когда шла по этой дороге впервые. Словно кто-то возится и дышит...