Подводная одиссея. «Северянка» штурмует океан - Владимир Ажажа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хороших укрытых бухт здесь нет, а стоянки на рейдах небезопасны – грунт плохо держит якоря, и налетевший шквал может бросить корабль на гранитные кручи. Поэтому в скалы, окружающие место якорных стоянок, вделаны солидные стальные кольца для крепления швартовых. Но несмотря на неудобство здешних стоянок, пользоваться ими приходится – ведь к Фарерам тяготеют богатейшие промысловые районы. Особенно важны фарерские рейды для наших рыбаков, ведущих в Северной Атлантике большой экспедиционный лов. Пользуясь дружеским отношением местных властей, наши сельдяные базы нередко становятся на якорь у Фарерских островов, используя их как естественное укрытие.
Под утро с мостика доложили, что на горизонте показалось множество огней. «Северянка» пришла в район работы советской сельдяной флотилии.
Именно в этот момент подъема духа и предвкушения близкой и интересной работы и проявилась впервые эволюция Володи «Огонька». Сменив лежачее положение на сидячее, он обнаружил свою принадлежность к работникам пера, написав сразу запомнившиеся нам рифмы:
Мы идем к загадочным Фарерам,Океан вокруг кипит.Корпус лодки, словно лист фанеры,Под напором волн скрипит.
Здесь совсем не так, как у Жюль Верна —Ни красот и ни щедрот.Но одно здесь совершенно верно:Славный боевой народ.
ВНУТРИ ОКЕАНА
Пятьсот братьев. – Иголки в стоге сена. – На большой рыбной дороге. – Мы ее видим! – Перевернутые лиры. – Свет под водой.
Вот обычный СРТ (средний рыболовный траулер – наиболее распространенный у нас тип рыболовного судна) стоит у причала мурманского или калининградского порта. Он готов к выходу в дальний рейс – в океан, за селедкой. Провожающих уже попросили сойти на берег. Команда: «Отдать концы!» – и узкий просвет между бортом и причалом растет на глазах. Потом он будет измеряться тысячами миль. Оставшиеся на берегу женщины, не находя слов (что редко с ними бывает), машут платочками, вытирают глаза, как бывало и сотни лет назад в подобных случаях; ребятишки, еще не понимающие значительности происходящего, весело озираются по сторонам и только иногда бросают взгляд вслед удаляющемуся кораблю. Теперь он виден уже весь – от ватерлинии до клотика. Какой он нарядный! Может быть, расстояние скрыло какие-нибудь упущения в покраске, но сейчас СРТ выглядит совсем как новый: яркая ватерлиния, на которую боцман не пожалел сурика, зеленый корпус, белоснежные надстройки и мачты – все как полагается.
Проходит четыре-пять месяцев, а то и полгода. Снова на причале толпится небольшая группа, снова преимущественно женщины и детишки. От диспетчера знают, что «их» корабль скоро должен подойти. Вот и он. Но что это? Корпус – ржавая коробка, краски на нем почти нет; она сохранилась только на надстройке, но и та вся в рыжих пятнах и подтеках; фальшборты по всей длине смяты и вдавлены внутрь, шлюпбалки погнуты. На шлюпки страшно смотреть, они, пожалуй, годятся лишь на дрова. А когда СРТ разворачивается, подходя к причалу, видно, что его нос потерял свою четкую красивую форму, он, как у боксера-профессионала, сплющился. Представляете, как досталось судну и его команде в океане в этом рейсе? А ведь это обычный вид многих СРТ, возвращающихся в порт.
Да не обидятся моряки военных и транспортных кораблей, если я скажу, что среди современных мореходов в первом ряду, несомненно, должны стоять рыбаки, месяцами промышляющие в океане. Мало о них написано поэм и сложено песен, слишком прозаичной кажется большинству писателей рыболовная тема, и многие не представляют, ценой каких огромных усилий добывается та самая сельдь, которую они привыкли покупать в магазине.
За последние годы облик рыболовства заметно изменился. Появились многочисленные, приспособленные для далеких океанских плаваний, рыболовные суда, хитроумная поисковая ультразвуковая аппаратура, плавучие фабрики, вылавливающие и обрабатывающие рыбу прямо в море, мощные береговые рыбокомбинаты с автоматическими и механизированными линиями. Но океанская стихия еще не сломлена.
Я не знаю, читатель, в какой обстановке ты сейчас читаешь эти строки – в уютной и теплой комнате, в купе поезда, в трамвае или автобусе. Но знай – и в это время, и сегодня, и вчера, и завтра, по нескольку месяцев подряд в постоянном напряжении и борьбе непрерывно качаются на серых волнах Атлантического океана и собирают его «урожай» пятьсот наших рыболовных судов. Если одно из них уходит с промысла, ему на смену приходит другое. Здесь промышляют рыбаки из Мурманска, Клайпеды, Риги, Калининграда. У всех общая задача: в трудных условиях заполярной погоды выловить побольше рыбы. Их роднит напряженный труд, оторванность от Большой Земли.
У самых Фарерских островов стали на якоря сельдяные базы. Их несколько. Каждая обслуживает, корабли только своего совнархоза. Мурманчане имеют свою базу, калининградцы – свою, литовцы – свою. Бросив якорь под берегом в спокойном месте, плавбаза – этот огромный корабль водоизмещением в десятки тысяч тонн – немедленно снимается и уходит по другую сторону островов, если вдруг изменится направление ветра. Иначе нельзя. Во-первых, при сильном ветре плавбазу может нанести на скалы, и никакой якорь не удержит такую махину из-за большой парусности ее высоченного борта и надстроек. Во-вторых, если начнется непогода, то нарушится размеренный пульс перегрузочных работ. Облепившие плавбазу со всех сторон, как цыплята наседку, уже знакомые нам СРТ с необузданной силой начнут биться об огромный корабль: словно струны, полопаются стальные швартовы, полетят в воду, вырвавшись из цепких лап подъемного устройства, упругие бочки с селедкой. Поэтому, когда океан спокоен и ветер слабый, капитаны спешно «подскакивают» к плавбазе, торопясь, сдают рыбу и снова спешат в море, на лов. Оживленно бывает здесь в это время.
Но еще более оживлен участок океана, где идет лов. Выпустив в воду длинные шлейфы своих сетей там, где обнаружена рыба, дрейфуют сотни судов. Когда смотришь на эту армаду ночью, забываешь, что вокруг безбрежный океан, и кажется, что перед тобой большой электрифицированный город. По всему горизонту – огни, огни, огни...
Но, к сожалению, такой «город» возникает не на любом месте. Беспредельны просторы океана, и участки с большим скоплением рыбы по сравнению с ним очень малы. Найти такое промысловое, то есть пригодное для облова, место нелегко. Ведь сельдь переходит из одного района в другой, погружается на сотни метров вглубь, снова всплывает в верхние слои воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});