Она мне не невеста - Анна Леманн

Майя

— Поговорили? — спрашивает Дан, входя в комнату с пирожными на подносе. С птичьим молоком. Моим любимым. Именно этим десертом меня впервые накормили в ресторане, когда я переехала в интернат. — Я решил немного подсластить ваш разговор, — поднимает угощения на пару сантиметров выше.

— Ничего нам от тебя не надо, — важно заявляет Ада, выбираясь из моих объятий. — Майя мне всё рассказала и… ты крайне меня разочаровал, Богдан! — окатывает его осуждающим взглядом. — Бог тебя накажет за то, что ты чуть не сделал с моей подругой!

— Ты очень милая, Ада, — лишь произносит Дан с улыбкой и проходит в комнату, опуская пирожные на журнальный столик. — Обычно я не учу никого, кроме своих учениц, но тебе, милашка, я скажу. Иногда приходится идти на те или иные поступки, чтобы вызвать в других людях те или иные чувства и даже эмоции, — загадочно заканчивает, по очереди взглянув на нас.

— Что? — не понимаю я.

— Ты думала, что я мог просто ошибиться, Майя? Дать кому-то поймать меня без моего желания? — спрашивает с ухмылкой. — Не мог, малая. Не мог. Не этому меня всю жизнь учили. И не для этого я столько времени на тебя потратил, чтобы в один момент потерять тебя из-за какой-то мелочи.

— Дан! — встаю и подхожу к нему. — Ты же… Ты не мог так со мной поступить!

— Майя, я бы с радостью тебе всё объяснил, но не хочу, — мотает головой и цокает языком. — Ещё не время тебе знать всю правду. Она может тебя расстроить, девочка моя, — поднимает руку и проводит ею по моей щеке. — Ты ещё не готова к этому. Ни тогда не была, ни сейчас.

— Дан, чёртов ты паразит! Что это значит?! — восклицаю, явно не контролируя себя.

— Не время, Майя. Не время… — тянет хитрец, манипулятор и редкостная скотина, которую я другом ранее считала. — Девочки, мне нужно идти. Возникли небольшие проблемы. И я должен их решить.

— Никуда ты не пойдёшь! — загораживаю ему путь. — Я хочу знать, что значили твои слова! Ты задумал то, чтобы я тогда узнала о таблетках? Так?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы ты злилась.

— Зачем, Дан?! — кричу, не в силах быть спокойной. Потому что если всё это правда, то вся моя злость и ненависть были напрасными. Все мои слёзы в подушку были бессмысленными. И всё остальное…

— Он хотел, чтобы ты его ненавидела, — догадывается Ада, подойдя ко мне. — Он… он… — открывает рот, глядя на Дана с шоком. — Ты его…

— Верно, милашка. Всё было именно так, — отвечает он ей. — Она слишком сильно меня начала любить. Это нужно было исправить, и я это сделал, — сдаётся и, развернувшись, уходит, даже не прощаясь с нами.

Теперь я ещё больше его не понимаю. Почему он не хотел, чтобы я любила его? Почему отпустил и дал уйти, хотя я была лучшей из его девушек? Зачем всё это? В какую игру он, чёрт возьми, играет? И какую роль в ней играю я?

— Майя, ты в порядке? — интересуется Ада, дотронувшись до моего плеча. — У этого Дана явно с головой не всё в порядке. И теперь я тоже не понимаю его намерений, — поддерживает меня.

— Не очень, — хмыкаю, отвечая на её вопрос. — Я всё больше начинаю осознавать, что Дан для меня не открытая книга, а гримуар на непонятном языке. Вроде и понятно, про что он говорит, но непонятно, зачем он это говорит или делает. Мне никогда его не понять, как бы я не пыталась.

— Он и правда странноватый, — вздыхает она. — Он энергетический вампир, который питается нашим шоком и сломанными мозгами. Клянусь тебе! Он вампир!

— Ада, ты не против, если я пойду к себе? — вежливо интересуюсь. — Мне нужно немного подумать и прийти в себя. Ненавижу это чувство шока, оно всегда меня выбивает из колеи. После нужно время, чтобы в себя прийти.

— Понимаю, — кидает и отпускает. Благодарно ей кивнув, иду на выход из гостиной. — Стой! — окликает меня Ада у двери, а после нагоняет. — Я могу тебе чем-то помочь с Фаридом? Мы с ним говорили изредка, и он мне немного о себе рассказывал. Вдруг для твоего дела поможет.

— Не думаю, что он тебе правду о себе говорил.

— Как знаешь, — расстроенно пожимает плечами. — Но мне кажется, что он хороший. Может быть, немного запутался в себе, но он хороший человек! Пусть я и доверчивая дурочка, но видеть в людях лишь хорошее — тоже неплохо. И в Фариде этого хорошего много. Я чувствовала.

— Возможно, — соглашаюсь с ней. — Но это не отменяет того факта, что он что-то затеял. И мне нужно выяснить, что именно.

— А это не опасно?

— Всё опасно, Ада. Всё в моей жизни опасно. Любить, ненавидеть, дышать, думать и говорить, — пространственно рассуждаю, осознавая, что, как оказалось, для меня и правда опасно всё. Любить Дана было недопустимо. Он отверг меня своим псевдопредательством. Любить Аду — тоже. Теперь мне приходится вернуться к своим прежним делам, чтобы спасти её.

А что мне тогда можно?

— Мне жаль, что всё так, Майя, — искренне сочувствует мне подруга. — А хочешь, я ради тебя поговорю с Даном и попробую что-то разузнать? А? Вдруг что-то новое узнаю?

— Дан — крепкий орешек. У тебя не выйдет.

— Я постараюсь!

— Не надо.

— Я хочу тебе хоть чем-то помочь, Майя! — восклицает. — Поэтому я с ним поговорю! Я не могу сидеть на одном месте, когда могу хоть что-то сделать.

— Ада, не лезь в неприятности.

— Конечно, — кидает, но по её лицу понятно, что от своей затеи она не откажется.

Ещё с одной беды её не вытащила, как вторая вырисовывается. Ох! Завела себе ребёнка на больную голову! Надеюсь, что она быстро бросит свою идею, и мне не придётся решать вторую проблему.