Думаешь, это любовь? - Татьяна Веденская

– Какая же красота, ё-мое, – восхитился Костя. – А ну, кто первый нырнет?

– Вы идите, – ласково сказала я, отойдя от воды примерно на метр. – А я тут пока сумки распакую.

– Да? Ну, это было бы здорово, – улыбнулся он. – А ты не хочешь с нами?

– Я присоединюсь позже, – заверила его я.

Кстати говоря, не могу сказать, чтобы я вообще сильно любила купаться. Но если уж купаться, то не при температуре в двадцать градусов, верно же? Я девушка маленькая, склонная к промерзанию, так что охлаждаться искусственно мне, в общем-то, незачем. Мне всегда нравились Красное и Средиземное моря за то, что температура воды там никогда не бывает ниже двадцати пяти. А вообще-то я предпочитаю заходить в так называемое парное молоко, это когда температура больше или равна двадцати восьми.

– Вот это водичка! – кричал Константин, пока я, расстилая покрывало на траве и выгружая сумки из машины, старательно оттягивала момент вхождения в родные воды. Мой Пришелец и его детки брызгались и хохотали, веселясь так, что было бы правильнее бросить все эти баночки с едой и бежать к ним. Я настойчиво уговаривала себя не кобениться.

«Ну, подумаешь, один разочек померзнешь. Зато сразу подружишься», – решилась все-таки я и, вздохнув, стащила с себя шорты и подошла к воде. А дальше был самый настоящий кошмар. Даша, увидев, как медленно и осторожно я подхожу к воде, как смешно трогаю водичку пальцами ног, как ежусь от холода, среагировала практически сразу.

– Лешка, ко мне, – скомандовала она, и они вдвоем с братцем принялись брызгать в меня этой холоднющей водой, зачерпывая ее обеими руками.

– Не надо! Нет! Я сама! – слабо кричала я, деревенея под ледяными струями, но тут Костя, который неправильно истолковал наш визг, подошел ближе и поднял меня вверх своими сильными мужскими руками. В какой-то другой момент это могло бы быть даже эротичным, но только не теперь. Через секунду я оказалась брошена в бушующие потоки волн, которые создавались коварными детишками. И никто, никто не слушал моих воплей о том, что у меня от холода свело ногу и что купаться я совсем не хочу. Они смеялись и радовались. Им было очень хорошо.

– Прекратите! – с яростью заорала я, да так, что (наконец-то!) стена брызг в момент прекратилась и воцарилась тишина.

– Что-то не так? – через минуту спросил Константин.

– Все не так! Я же просила вас не брызгаться, а вы даже не слушали! – возмутилась я, выскакивая из воды, как пробка из хорошего французского вина.

– Но мы же шутили, – примирительно сказал он, – это же так весело!

– А мне совсем не весело. И вообще, вода очень холодная.

– Вода прекрасная, – как бы про себя, заметила Даша.

Я посмотрела на нее. Ее глаза сияли от удовольствия. Еще бы, ведь я стояла на берегу, дрожала от холода и злилась. Как я понимаю, именно этого-то она и добивалась. Ну уж нет, подумала я. Не стоит из-за пары холодных капель проигрывать сражение.

– Я просто оказалась не готова прыгать в эту прекрасную воду вот так сразу. Мне надо было дать несколько минут, чтобы привыкнуть, – дружелюбно пояснила я. – Но ничего страшного. А хотите, я сделаю всем бутербродов?

– Отличная идея, – просиял Константин.

Деточки пожали плечами и унеслись купаться. И хотя остальная часть дня была уже не столь ужасна, во всяком случае, меня никто больше не заставлял нырять, все-таки, как ни гнала я от себя одну мысль, она упорно возвращалась в мою голову. Мысль была о том, что, оказывается, не все можно узнать о детях из интернетных статей. И еще – похоже, все будет совсем не так просто, как мне мечталось.

Глава 8

Не ждали?

Я думаю, очень хорошо, когда все происходит постепенно. Степ бай степ,[2] как говорится, а иначе велика вероятность, что событий окажется слишком много. Сначала в землю бросают семечко, потом оно прорастает, цветет, отцветает, плодоносит, зреет и опадает. Так вроде бы происходит? Хотя я не могу быть в этом уверенной, потому что о сельском хозяйстве знаю понаслышке, от мамы с папой. Дача у них появилась уже после того, как я выросла, так что выгуливать меня там в нежном возрасте им не пришлось. Выгуливалась я в пионерских лагерях, о чем у меня остались исключительно светлые воспоминания. Мы ходили в походы, покуривали у забора, учили этому искусству ребят из младших отрядов, за что те отдавали нам свои котлеты. Хорошее было время. Мы ничего там не сажали, кроме голосов, когда орали кричалки типа «Кто шагает дружно в ряд – наш придурочный отряд». Но даже я знаю, что из семечка не сразу образуется помидор. Для всего нужно время.

А вот у меня времени было маловато. Мне требовалось срочно прорасти, зачеренковаться, пустить корни в совершенно новой для меня почве. Еще вчера у меня был роман с симпатичным молчаливым мужчиной, который смотрел на меня, как на вкусную клубнику, а сегодня я с головокружительной быстротой погружалась в микромир его маленькой, но весьма сложной семьи. И как бы стремительно это ни происходило, я с упорством сумасшедшего старалась этот процесс еще больше ускорить.

– Ты так торопишься, потому что боишься, что он передумает или что передумаешь ты? – спросила меня Тоська, услышав, как я в очередной раз договариваюсь с Костей провести совместные выходные. Мы уже посетили Московский зоопарк, где меня до смерти напугала лошадь, подкравшаяся сзади и укравшая мой хотдог. Константин хохотал как ненормальный, а я старалась не думать о том, что могла остаться без пальцев. Хотя вряд ли, ведь лошадь оказалась ручной, хоть и вороватой. В общем, было весело, правда, опять не мне. В следующий раз мы повели детей на какой-то дебильный спектакль, где роль Аленушки играла деваха лет тридцати пяти. Но там хотя бы никто не пытался нападать на меня. А еще мы посетили парк аттракционов и укатали там детей до состояния невесомости.

– Я стараюсь укрепить контакт с детьми.

– Зачем? – покачала головой Тоська. – Ты что, хочешь, чтобы они к тебе привязались?

– Ну… а что тут плохого?

– А ты сама не видишь? – удивилась она.

Я не видела, надо признать, что я вообще мало что видела, кроме счастливого лица Константина. Когда мы все вместе наедались какой-нибудь жуткой курятины фри в сетевом ресторанчике, а дети радостно хлопали в ладоши, получив к обеду дешевую пластмассовую игрушку, Константин просто сиял.

– По-моему, это только хорошо, что мы с ними можем вот так общаться. В конце концов, если все зайдет еще дальше…

– А если не зайдет? – оборвала меня она. – А если тебе надоест играть в заботливую мамашу? Ты уверена, что этот Константин, которого ты знаешь чуть больше трех месяцев, – твоя судьба?

– Я… я бы хотела, чтобы это было именно так, – кивнула я.