Сказания о белых камнях - Сергей Михайлович Голицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На шестой день тело Андрея было положено в каменный гроб и привезено во Владимир. Иные жители, ранее обласканные князем и обязанные своим достатком ему, непритворно горевали, узнав о его гибели. Толпы с плачем встречали тело у Серебряных ворот. Понесли гроб в Успенский собор и там положили в каменную гробницу, недалеко от иконы Владимирской богоматери…
В те дни безначалия великая смута поднялась во всей Суздальской земле. Встал простой народ русский. Посадские, тиуны, мечники, детские (отроки), дворяне-милостники, коих посадил Андрей «по городам и весям», поборами и тяготами терзали народ. И Кузьмище Киянин записал на пергаменте:
«Много зла створиша в волости его <Андрея> посадник его и тиунов его дома пограбиша, а самех избиша… Из сел приходяче грабяху…»
Мстил простой народ ставленникам Андрея за многое зло и за напрасные реки крови.
Но давно высохли слезы, пролитые на Руси восемьсот лет назад, и быльем поросли могилы и вельмож, и простых людей.
С тех лет, кровью омытых, сбереглись до наших дней в Боголюбове и во Владимире лишь малые частицы того белокаменного великолепия, что создали безвестные зодчие властолюбивого князя Андрея. О них, о дивных обломках былой красоты, продолжится в нашей книге сказание.
Изьмечтана всею хытростью
«И церковь преславну святыя Богородица Рождества посреди города камену создав Боголюбом и удиви ю паче всех церкви и подобная тое святая святых, ю же Соломон Кесарь премудрый создал. Тако и сии князь благоверный Андрей. И створи церковь сию в память собе и украси ю иконами многоценными, златом и каменьем драгым и жемчюгом великим безьценьным… И вси бо, видивше ю, не могут сказати изрядныя красоты ея… От верха и до долу, и по стенам, и по столпам ковано золотом, и двери же и ободверье златом же ковано… и всею добродетелью церковьною исполнена, изьмечтана всею хытростью…»
Подобно послу солнечной Грузии, и Кузьмище Киянин сравнил того белокаменного сокола, что «створи» князь Андрей, «в память собе», с храмом Соломона.
«Изьмечтана всею хытростью». Любой нынешний поэт, кто пишет на русском языке, позавидует древнему творцу такого волшебного сочетания слов! Изьмечтать, удивить, украсить — эти три глагола некогда таили в себе почти один и тот же смысл. Таково было прежнее, ныне утраченное богатство старого русского языка. Слово «удивить» теперь приобрело иное толкование, слово «изьмечтать» вовсе исчезло, и лишь один глагол «украсить» сохранил до нашего времени свое прежнее значение…
Трагична была дальнейшая судьба «белокаменного сокола». После убийства Андрея запустел Боголюбов. Князья, его преемники, остерегались жить в том обагренном кровью месте. Сколько-то лет оно оставалось безлюдным, потом там был основан монастырь. За время многих смут, нашествий и набегов гибли творения древних зодчих; рухнули ворота с церковью наверху, рухнул дворец Андрея, заросли травой, ушли в землю белокаменные плиты мостовой. Монахи не поддерживали былое великолепие, а перестраивали и приспосабливали здания под свои повседневные хозяйственные нужды, случалось, разбирали камни до самой щебеночной подстилки.
Один век сменялся другим. От ветхости разрушились белокаменные стены, опоясывавшие монастырь. Слой мусора, грязи, пыли, помета нарастал все выше и выше. Как-то бурным весенним разливом Клязьминские воды промыли новое русло, и река навсегда ушла от Боголюбовского холма, оставив зеленое озеро — старицу, заросшую ряской.
Умирали монахи, их хоронили вокруг старого собора. Там, где некогда гарцевали на конях вельможи Андрея, где шествовали послы, где в своем белокаменном дворце проживал повелитель земель Владимирских и Суздальских, там устроили кладбище.
Когда копали могилы, попадались белые камни, случалось, с узорочьем, их выламывали, выбрасывали вон, вставляли тыльной стороной вперед в новые постройки. Так уничтожались последние следы разрушенных зданий.
Наступил XVII век. Богобоязненный и лукавый царь Алексей Михайлович видел в церковных властях могущественного союзника. Он не жалел денег на благолепие храмов и монастырей, одаривал их многими деревнями с крепостными крестьянами. По всем городам и монастырям строились новые церкви из кирпича. Обстраивался и Боголюбов монастырь.
Древний собор ветшал. Пообломались каменные псы водометов на крыше. В пазухах между полукружием закомар летом застаивалась вода, зимой забивался снег. И тогда крышу перекрыли на четыре ската, заложив кирпичом пазухи и запрятав закомары под железными листами.
Облез и позеленел золоченый купол, выветрились белокаменные узоры на барабане, заново была поставлена другая золотая глава — большая выпуклая луковица с новым крестом наверху.
Упал стоявший на площади столп с четырехликой капителью. Над огромным камнем соорудили часовню, и богомольцы пошли поклоняться четырем ликам дев.
Прежний киворий с каменной чашей, наполненной «святой» водой, совсем обветшал, сломали над ним балдахин с белокаменными колоннами и построили на том же месте новый киворий на четырех тяжелых столбах, вычурный и роскошный.
Были разобраны прежние белокаменные стены, окружавшие обиталище Андрея; лишь кое-где «ушли в землю» нижние ряды камней и остались дожидаться пытливых археологов.
Православная церковь «канонизировала» Андрея — объявила его святым, погибшим мученической смертью от руки злодеев. И монастырь начал богатеть. Многие купцы и дворяне щедро одаривали его деньгами, золотыми и серебряными окладами на иконы и на книги, драгоценной утварью.
В те годы был изобретен дешевый способ производства стекла. И пошла по всей Руси сплошная и варварская переделка каменных храмов.
Узкие щелевидные окна пропускали мало света, и в храмах царил таинственный полумрак. Начали растесывать и расширять такие окна, выламывали боковые камни. И стали храмы светлые внутри, но жестоко израненные снаружи.
В наше время, когда заботливая рука реставратора прикасается к памятнику старины, к каменному или кирпичному, то прежде всего она ищет, где были те узкие окна, как шли закомары под крышей, где было пущено узорочье. Тщательно изучив следы старой кладки, реставратор заделывает широкие окна, вновь выводит полукружия закомар и восстанавливает памятник в его первозданной красе.
В Боголюбове случилось ужасное, непоправимое.
Летописец монастыря иеромонах Аристарх весьма красочно описал, что произошло, когда приступили к растеске окон старого храма.
Начали каменщики долбить белокаменное тело. И не выдержали стены, треснули в нескольких местах. «Свод порушился и помалу нача расседатися и великия являться скважины (трещины)»…
А спустя тридцать лет, весной 1722 года, рухнул древний храм. Известь, словно снегом, засыпала монастырский двор, а золоченый крест перелетел через ограду и упал на лугу.
«Разрушившись свод, и некоторая часть стен паде ужасно, и от зельного того падения духа, крест святый в пойму снесе и в землю глубоко по самое подножие водрузи…» —