Кристалл, несущий смерть - Майкл Муркок

Направляясь к лестнице, он старался ступать твердо и уверенно. Иссельда шла рядом, поддерживая его под руку. У дверей в свои покои он остановился и взглянул на нее. В широко раскрытых глазах девушки читалось искреннее сочувствие. Она подняла свою нежную руку и на миг коснулась его щеки. От этого прикосновения Хоукмуна бросило в дрожь, и он глубоко вздохнул. Затем она повернулась и проворно бросилась прочь по лестнице.

Войдя в свои апартаменты, Хоукмун рухнул на постель. Все тело его ныло от напряжения. Он часто дышал и отчаянно пытался понять, что творится с ним и откуда эта ужасающая боль в голове. В конце концов его сморил сон.

Он проснулся около полудня, ощущая во всем теле странную слабость. Но боль почти прошла. Рядом с кроватью сидел Ноблио.

– Я ошибался, когда сказал, что вы идете на поправку, – произнес он.

– Что со мной творится? – пробормотал Хоукмун.

– Судя по всему, этот приступ лихорадки вызван невзгодами, выпавшими на вашу долю, и, боюсь, мы тоже повредили вам своим гостеприимством. Нельзя было давать вам столько жирной пищи и крепкого вина. Нам следовало бы помнить об этом. Но не огорчайтесь, дорогой герцог. Скоро вы будете в полном порядке.

Ни единому слову Хоукмун не поверил, однако он хранил молчание. Неожиданно слева от себя он услышал кашель, но, повернув голову, увидел лишь приоткрытую дверь, ведущую в чулан. Там кто-то был. Он вопросительно покосился на Ноблио, однако философ сделал вид, будто ничего не слышал, и продолжал проверять его пульс.

– Ничего не бойтесь, – донесся голос графа из чулана. Мы хотим помочь вам. Нам известно, что это за камень у вас во лбу. Когда почувствуете себя лучше, спускайтесь в зал. Ноблио встретит вас там и заведет какой-нибудь пустяшный разговор. И не удивляйтесь, если что-нибудь в его поведении покажется вам странным.

Ноблио со вздохом поднялся со стула:

– Ну вот, милорд, скоро вы поправитесь. Отдыхайте. Хоукмун следил взглядом за философом, пока тот не скрылся за дверью. Потом он услышал шаги. Это ушел граф Брасс. Но как они узнали истину? И чем это может для него обернуться? Должно быть, гранбретанские владыки уже вовсю гадают, что происходит в замке, и подозревают неладное. В любой миг они способны дать камню жизнь, и почему-то сейчас это встревожило Хоукмуна куда сильнее, чем раньше.

Герцог решил, что ему ничего не остается, кроме как повиноваться графу Брассу, хотя если тот действительно узнал, зачем он явился в Камарг, то мщение его, вероятно, будет не менее жестоким, чем расправа владык Гранбретании.

Вечером, когда сумерки опустились на город, Хоукмун поднялся с постели и спустился в парадный зал. Там не было ни души. Он озирался по сторонам в мерцающем свете каминного пламени и размышлял, в какую переделку угодил на сей раз.

Вскоре из дальней двери появился Ноблио и, улыбаясь, подошел к герцогу. Губы философа беззвучно шевелились. Затем Ноблио, склонив голову, сделал вид, будто внимательно выслушивает ответ Хоукмуна, и лишь тогда герцог осознал, наконец, что все это представление предназначено для тех, кто наблюдает за ними с помощью Черного Камня.

Услышав шаги за спиной, Хоукмун не обернулся, продолжая делать вид, будто беседует с философом. Чуть погодя сзади послышался голос графа:

– Дорогой герцог, нам известно, что такое Черный Камень и зачем вас послали сюда. Мы также понимаем, что вас силой вынудили пойти на это. Я попробую вам объяснить…

Странность ситуации приводила Хоукмуна в замешательство: Ноблио старательно изображал разговор, а граф, вещал что-то у него из-за спины.

– Едва лишь вы прибыли в замок, – продолжал граф Брасс, – я сразу догадался, что Черный Камень – это нечто большее, чем вы поведали нам, хотя, возможно, сами не подозревали истину. Как выяснилось, владыки Гранбретании не слишком высокого мнения обо мне, ведь я немало времени посвятил изучению колдовства и прочих наук, и у меня имеется древняя рукопись, где дано описание механизма действия Черного Камня. Сперва я не знал, что вам самому известно о возможностях Камня, и я постарался выяснить это, не вызвав подозрений гранбретанцев. Для этого нам пришлось заставить вас лишиться чувств, чтобы хоть на время отключить Черный Камень. В строках поэмы Ноблио, которую он столь вдохновенно прочел нам за ужином, было сокрыто особое заклинание, руна. Рунический стих с его особым ритмом и размером был создан специально для вас, дорогой герцог. И мы достигли своей цели – вызвали у вас обморок. Мы надеялись, что владыки Гранбретании не станут искать причину вашего недомогания в замечательных виршах Ноблио, а подумают, что вы просто выпили слишком много вина. Пока вы спали, нам с Ноблио удалось проникнуть в ваши тайные мысли. Должен сказать, что сделать это было не так просто, слишком уж глубоко они оказались сокрыты… Так перепуганный зверек зарывается в землю столь глубоко, что умирает от удушья. Зато мы узнали все, или почти все, из того, что произошло с вами в Лондре. Признаться, я готов был прикончить вас, когда понял, зачем в действительности вы прибыли в Камарг. Но затем осознал, что внутри вас идет непрерывная борьба, о которой вы сами не подозреваете. И если бы не это открытие, то я вынужден был бы убить вас или позволить Черному Камню исполнить свою задачу.

При этих словах Хоукмун, который все это время поддерживал безмолвный разговор с Ноблио, содрогнулся.

– Но вы неповинны в случившемся, – продолжил граф. – И я решил, что если прикончу вас, то тем самым убью потенциального и очень опасного врага Гранбретании. Сам я сохраняю нейтралитет, однако империя глубоко оскорбила меня, и потому я не желал бы смерти такого человека, как вы. Итак, нам все известно. Но именно поэтому, дорогой герцог, ваше положение не столь безнадежно. Я могу на некоторое время лишить силы Черный Камень. Когда я закончу говорить, вы спуститесь в мои покои, и там мы займемся этим. Времени у нас мало, поэтому следует поспешить.

Хоукмун услышал удаляющиеся шаги графа. Ноблио с улыбкой сказал ему вслух:

– Если угодно, я покажу вам те части замка, в которых вы еще не были; например, мало кому довелось побывать в личных апартаментах графа.

Хоукмун догадался, что слова эти предназначены для наблюдателей в Лондре. По всей видимости, Ноблио надеялся возбудить в них любопытство и таким образом выиграть время.

Ноблио вывел его из зала и повел по длинному коридору, который упирался в стену, завешанную гобеленами. Раздвинув их, Ноблио прикоснулся к небольшому рычагу, скрытому в каменной плите, и тут же часть стены озарилась ярким светом. Потом сияние померкло, и в стене открылась небольшая дверца. Хоукмун вошел первым, за ним Ноблио. Они оказались в комнате, стены которой были увешаны старыми картами и схемами. Пройдя эту комнату, они очутились в следующей, чуть больше первой. Там стояло много загадочных аппаратов и стеллажей с толстыми старинными фолиантами по химии, магии и философии.