217-я жизнь. Блог бывшего экстрасенса - Заряна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но постепенно молодой организм брал свое. Осмотревшись и смирившись с тем, что смерть не придет, она стала приспосабливаться. Купец оказался неглупым и активно использовал мои знания. Я вела за него переписку с иностранцами, разбиралась в золоте и камнях, вышивке, тканях, развлечениях, утвари, знала, к кому из знати надо обратиться за решением каких вопросов и что еще важнее – что надо подарить. Более того, в гареме осталось много моих знакомых, к которым через несколько лет я нашла лазейки. А гарем всегда был сердцем дворцовых интриг! Так что сердобольность купца при моем спасении окупилось тысячекратно, он стал богат, принят во дворце. Не потонул и через 10 лет при следующей революции, напротив, занял место, о котором и помыслить не мог.
Я стала его любимой женой, распоряжалась всем домом и всеми средствами при его частых отлучках. Мне он доверял абсолютно и всегда советовался. Этакая Роксолана, только масштабом поменьше.
Но хеппи-энда для нее не вышло. До конца жизни она сохранила внутреннее состояние зомби – человека, пережившего свою смерть. Она ничему не радовалась и ничему особенно не огорчалась, любая красота – природы или тканей – казалась ей тусклой, а любая еда пресной. Ее ничто не касалось глубоко, весь реальный мир остался для нее чем – то таким же неважным и необязательным, как опиумные тени на стене.Послом был Антон. Спасшим меня купцом – Денис.
Теперь все наоборот? Я ошиблась в выборе человека?
И как вообще делается этот выбор?
Может быть, надо все отыграть обратно? Антон – не ангел, Денис – не демон?
В каждом было навалом и того и другого.
И у кого спрашивать совета?
Я решила внять голосу разума и еще раз присмотреться к Денису! Страсть страстью, но зачем-то эта турецкая жизнь мне раскрылась!
Самым простым способом для этого были те же прошлые жизни. Тщательно подобрав момент, я рассказала ему этот сюжет, где он герой и спаситель (ведь именно этого хотел!).
Денис выслушал, день подумал – и возобновил свои «испанские танцы».
Для начала он явился ко мне в комнату, когда мне надо было срочно доделать презентацию, и минут 40 рассказывал о своих духовных успехах – он понял то, он понял это, откуда все пошло и почему. Он размахивал руками, катался на офисном кресле по комнате (как другие ходят из угла в угол, когда чем-то сильно взволнованы), его голос то оглушал меня, то гас. «И вот еще когда я был в Индии, мне еще тогда сказали… а я только сейчас…».
Я смотрела и думала, что никакое это не фанданго было, где ж были мои глаза (вечный стон всех девушек всех веков!). Это были павлиньи танцы, петушиный концерт в стиле «нам главное прокукарекать, а там хоть не расцветай»!
А ведь ткань наших отношений с Антоном так наполнена. Переплетена, утверждена нашими общими друзьями и родителями, подкреплена сотнями ночных разговоров и тысячами вздохов, взглядов, стонов.
Как-то я проснулась среди ночи и увидела, что Антон не спит, а смотрит на меня, его губы очень близко от моих.
– Ты чего? – шепчу.
– Просто дышу с тобой одним воздухом.Или вот: мы были у моих родителей, я возилась с совсем еще слепыми щенками – обожаю это. Я держала на руках пятнистого щенёнка, как держат ребенка – пузиком кверху. Есть у меня такая скверная привычка. А щенок что – балдеет, ему ведь за это брюшко чешут! И вдруг я заметила, что Антон смотрит на меня темнеющими, все более безумными глазами.
– Ты чего? – говорю.
Антон в ступоре, ничего не делает и не говорит. Ну чисто ледяная баба за окном.
Минут через десять он показал мне:
– Я шизею от этого, – пальцами показывает: от того, как я держу щенка. – Я просто ВИЖУ, как ты держишь ребенка.
Ну, куда мне все это выкинуть?
Или вообще нельзя строить свою жизнь по отсылкам к своим невнятным и недоказуемым воспоминаниям? Ведь это правда только для меня. Или так: даже для меня не совсем правда. Есть во всем этом, если уж говорить начистоту, некоторое кокетство – вот какая я особенная, и все у меня особенное, даже выбор жениха!
А то нет никаких гарантий, что завтра не всплывет какая-то очередная жизнь, где Антон и с Денисом любили или насиловали друг друга. И что мне тогда, их знакомить и благородно отходить в сторону? А что, были времена, когда такие мужские отношения считались нормой.24.
Одной из самых ярких особенностей прошлых жизней для меня было и до сих пор остается то, как недолго живет во времени человеческая мораль. Всего 100 лет назад дамы мечтали стать толстенькими, чтобы их считали красавицами. В дореволюционных газетах печатали объявления о продаже таблеток или тоника для потолстения. 100 лет назад фармацевты делали деньги на женском жире так же, как и сейчас, только плюс на минус поменяли.
Еще 200 лет назад людям важнее было соблюдать правила хорошего тона, чем разбираться, почему их так тревожит гнев родителей и сплетни тетушек. И это было обосновано: ведь если ты играешь по правилам, твоя родня, твой клан заступится тебя! Если ты не соблюдаешь закон стаи – она тебя исторгнет, и ты не выживешь один. Психоанализ тогда бы не прижился, привет Фрейду!
Правда, я и по сей день не поняла – действительно ли мораль есть производное целесообразности в своей эпохе и своих природных условиях? В Древнем Египте фараон мог жениться только на своей – сестре ли, дочери – все равно, лишь бы той же «породы». И действительно, надо сказать, что фараоны и верховные жрецы Древнего Царства – это просто другая раса в сравнении с обычными крестьянами. Только они высокие, светлокожие и худые, простой люд – кряжистые, темные. Может быть, задачей было не допустить смешения крови двух таких разных рас?
Для современных же людей запрет на близкородственные браки стоит уже много столетий. А уж тем более на инцест! Так что даже школьники в 6 классе удивляются, когда им на уроке истории рассказывают о диких нравах египтян!
Или вот еще одно из самых оригинальных проявлений морали первобытных людей. Я сама долго не могла прийти в себя после того «погружения».
Это была жизнь старика-неандертальца или питекантропа, не разберешь. Ощущалось, что ему было чуть за 30 ( глубокий старец по тем временам!), когда они всем племенем переходили снежный перевал. Большая глыба льда свалилась ему на ноги, перебила позвоночник и осталась лежать сверху. Никто из племени даже не повернулся, чтобы помочь или хотя бы прикончить. Он/я так и остался лежать на тропе. Интереснее всего то, что у него не было ни малейшего возмущения или обиды на своих. Совершенно звериное сознание – каждый сам за себя, раз вышло так, значит надо умирать. «Родственники» небось только порадовались, что его тело задержит стаю хищников.