Таежная банда - Виталий Михайлович Егоров

– Ее кличут Найда, она у моего друга во дворе на привязи, – ответил Обручев и, немного подумав, спросил: – Как думаешь, ее можно использовать для поиска тела одной пропавшей гражданки?

– А что за тело? Район поиска очерчен?

– Кладбище.

– Как, кладбище?! – удивился кинолог. – Похоронена?

– Нет, спрятана где-то.

– Попробуйте.

– Но там же кругом одни могилы. Собака не запутается от множества запахов?

– Э-э-э… нет! Наши предки не зря же хоронили людей на такую глубину, чтобы запах не пробивался наружу и чтобы звери не выкопали тело. Но если она спрятана неглубоко, то имеется шанс найти ее с помощью этой собачки. Представьте, что вокруг того места, где спрятана эта гражданка, при условии, что она только присыпана землей, в воздухе витают миллиарды молекул запаха ее гниющей плоти, а собаке достаточно одной молекулы, чтобы учуять этот дух. Так что пробуйте, авось прокатит.

– Спасибо большое за урок! – поблагодарил Обручев кинолога, провожая его к двери. – Если собака найдет тело девушки, я приведу ее к тебе. Натаскай ее по поиску трупов.

– Что ж, можно попробовать. Приведи.

Когда кинолог закрыл за собой дверь, Обручев взглянул на Яковлеву:

– Ну и как тебе все это?

– Давай попробуем! – встрепенулась Людмила, доселе пребывавшая в глубокой задумчивости. – Попытка не пытка!

– Все! – решил Обручев. – После обеда кинем пробный шар!

2

После обеда Обручеву провести эксперимент с собакой так и не удалось, поскольку он участвовал в операции по окончательному добиванию банды Кислого, но на следующее утро он стоял возле ворот дома, где на время оставил фермерскую собаку.

Погода окончательно установилась на летний лад, утренняя прохлада неминуемо отступала от грядущего дневного зноя.

Увидев знакомого человека, Найда завизжала от радости и закрутилась на месте с такой силой, что запуталась в веревке, которой была привязана.

Распутывая собаку, сыщик нежно погладил ее по спине, почесал за ухом.

– Ну что, Найда, поищем девушку? Не зря же тебя назвали таким именем, ты создана, чтобы находить. Найдем, Найда, а?

Она еще сильнее заверещала, пытаясь облизнуть лицо опера, но тот, памятуя, что совсем недавно в ее зубах находилась человеческая рука, отстранил морду собаки в сторону:

– Фу, тихо, успокоиться!

Поблагодарив друга, который любезно согласился приютить собаку на несколько дней, Обручев отправился в управление, где его с нетерпением ждала Людмила.

– Толя, только не падай! Вещи опознала мама погибшей Синяевой!

– Серьезно?! – поразился новости сыщик. – Получается, что ее все-таки убил Скворцов. А где тогда он сам?.. Ориентировку по его розыску всем раздали?

– Да, раздали. Надо сейчас все силы бросить на его поиск, а то мои ребята его ищут сутками, но их мало.

– Ладно, я сейчас озадачу «тяжей», чтобы они отложили все дела и принялись за розыск Скворцова, а мы с тобой поедем на кладбище, прихватив с собой нашу ищейку.

На кладбище сотрудников встретила командирша копателей Марфа Львовна, которая при виде Обручева стала оправдываться:

– Вы уж извините, товарищ милиционер, нестыковочка вышла. Эти демоны все запутали, бумажка потом нашлась, официально погребли бомжа… Простите еще раз за лишнее беспокойство!

– Ничего страшного, Марфа Львовна, – успокоил женщину Обручев и, улыбнувшись, добавил: – Познакомьтесь – Найда. Надеюсь, она найдет труп той девушки.

– Так уж и найдет? – проговорила женщина, недоверчиво поглядывая на собаку. – Замухрышка, каких у меня полно здесь.

– Это непростая собака, – погладил оперативник Найду. – Она помогла нам раскрыть пять убийств.

– Пять убийств?! – поразилась Марфа. – Что-то не похоже… И как собираетесь использовать эту собачонку здесь, на кладбище?

– А вот сейчас походим между могил, посмотрим на ее реакцию. Марфа Львовна, вы присоединяйтесь к нам, пожалуйста, если сегодня у нас не получится, вы сами поводите собаку по кладбищу хотя бы еще два-три дня. А потом я заберу ее, отдам нашему кинологу, пусть натаскает на поиски трупов.

Безрезультатно походив пару часов, оперативники махнули рукой и, оставив собаку Марфе Львовне, двинули в сторону управления – надо было сконцентрироваться на розыске Скворцова, а «не заниматься чепухой», как выразился разочарованный Обручев, прежде чем выехать с кладбища.

Но полностью переключиться на розыск Скворцова так и не удалось.

После обеда поступило сообщение, что на обочине дороги обнаружен труп мужчины с огнестрельным ранением, и все «тяжи» ринулись к месту происшествия. Наутро преступление раскрыли, оказалось, что таксист был убит, а машина похищена: задержали трех молодых отморозков-наркоманов прямо в машине потерпевшего.

После утреннего доклада начальнику уголовного розыска Обручев ушел домой, чтобы поспать до обеда, но в одиннадцать часов, когда он только лег на диван, задребезжал ставший уже ненавистным пейджер, призывая его срочно явиться в управление. Проклиная в душе все на свете, он набрал номер дежурной части и недовольно спросил у дежурного:

– Ну что там опять? Поспать хоть часик не даете!

– Труп на кладбище.

– Труп?! Выезжаю!

Марфа дожидалась милиционеров возле входа на территорию кладбища. Увидев издалека машину Обручева, побежала навстречу, неуклюже передвигая слоновыми ногами.

– Товарищ милиционер, нашли! – закричала она, едва Обручев вышел из машины. – В мешок засунута по частям, собачка ваша обнаружила!

– Расчлененная, что ли?!

– Да, расч… расчил… короче, разрубленная!

– Садись в машину, поехали! По пути расскажешь…

Упав на переднее пассажирское сиденье, женщина, пытаясь унять одышку, рассказала следующее:

– Вчера с Найдой до вечера без толку облазила кладбище. Ночью ее держала на привязи возле конторы, накормила. Утром спозаранку снова пошли в обход. Собака ни на что не реагировала, я подумала, что это бесполезное занятие, и отвязала веревку от ошейника примерно в том месте, где в могиле нашли вещи пропавшей девушки. Собака устремилась в сторону леса, где, в основном, хоронят безродных. Я побежала, вернее, поплелась за ней – очень устала, еле ходила. И вот собака остановилась и стала рыть землю. Подошла к ней и увидела краешек мешка, в котором обычно хранят муку или картошку… Рядом, в метрах пятидесяти, мой работник копал яму, я подозвала его. Он вытащил из-под земли мешок, развязал его, и оттуда выпала человеческая ступня… Мы закрыли мешок сверху носилками, и я побежала… побрела в контору вызывать милицию.

Остановив машину у той могилы, где нашлись вещи Кашиной, и где уже на свежезасыпанной земле возвышался временный надгробный памятник с именем совсем другого (не Синельникова) человека, Обручев поинтересовался:

– Отсюда далеко?

– Метров двести, а может, и меньше.

– Пойдем пешком.

Когда он перевернул носилки, то сразу увидел ступню человека. Приподняв краешек мешка, заглянул внутрь и заметил волосистую часть головы и вторую ступню. Закрыв мешок обратно носилками, Обручев взялся за рацию:

– «Ангара», «Ангара», «двенадцатому».