Романтика в фантастике и фэнтези, - ~Romantic Fantasy~

– Я… – Она опустила глаза и начала внимательно разглядывать свои руки.

– Расскажи мне все. Что ты сделала?

– Я даже не знаю. Но что-то я действительно сделала.

Майкл увидел страх в ее глазах и протянул ей сок. Эмили сделала глоток и поморщилась от слишком приторного вкуса.

– Хорошо, а сейчас собери свою волю в кулак и будь женственной…

– Ты хочешь сказать, мужественной.

– Все равно. Лучше расскажи мне, что такого ужасного ты сделала, что на землю послали ангела, чтобы разрешить проблему.

Эмили с отсутствующим видом начала отрывать этикетку от бутылки с соком.

– Ты веришь в злых духов? – Майкл не ответил, а лишь недоверчиво поднял бровь. – Ладно, значит, веришь. А то ведь большинство людей в наше время не верят.

– Да, я знаю. Вы, смертные, теперь верите в «науку», – презрительно сказал Майкл. – Продолжай, расскажи мне, что же ты все-таки сделала.

– Я собиралась поговорить об этом с Дональдом в этот уик-энд, – призналась Эмили. – Вот почему я так разозлилась, когда он не приехал. А мне очень нужно было с кем-нибудь поговорить.

– Если ты считаешь, что лучше поговорить о злых духах с ним, чем со мной, пожалуйста! – ледяным голосом сказал Майкл.

– Поразительно! Как ты стал ангелом с твоим-то характером?

– Я был создан для моей работы. Так мы будем продолжать наш разговор или ты слишком боишься говорить об этом?

Эмили тяжело вздохнула.

– Я была в этом доме. Это все. Я пошла туда, чтобы увидеть это место собственными глазами. Я хотела набросать план дома и поэтому взяла с собой блокнот. Мне это было очень нужно, так как я собиралась написать книгу о том, что произошло в этом доме. Был день, светило солнце, и, хотя окна были довольно грязными, я прекрасно различала все предметы.

Она отпила еще немного этого ужасного сока. Майкл задумчиво посмотрел вдаль и сказал:

– Попробую догадаться. Ты открыла что-то, что было запечатано?

– Почти угадал.

– Какую-нибудь коробку? Нет? Ты… Майкл посмотрел на нее тяжелым взглядом. – Эмили! Ты сорвала со стены обои?

– Ну, они уже были наполовину сорваны. Кто-то сделал это еще до меня. В любом случае тот, кто их клеил, явно отлынивал от работы. За обоями была огромная щель, и, клянусь, я что-то видела!

– И что там было? Что ты увидела?

– Не знаю, – раздраженно произнесла Эмили. – Я – не ты и не могу видеть привидения. Я только почувствовала, как что-то вихрем пронеслось мимо меня. Мне стало так страшно, что я чуть не упала в обморок. Некоторое время я стояла как вкопанная, но когда наконец пришла в себя и обрела способность двигаться, то тут же ушла из дома.

Он ухмыльнулся.

– Спокойненько эдак ушла, не так ли?

– Можешь издеваться надо мной сколько угодно, но с того дня, а это было около двух недель назад, в Гринбрайере стали происходить странные и очень неприятные вещи: сгорел дом, разводится семейная пара, у которой четверо детей; за это время случилось три автокатастрофы, правда, за пределами города, и…

– И ты считаешь, что все это, вероятно, дело рук злого духа?

– Не знаю. Но когда я в библиотеке остаюсь ночью одна, у меня возникает такое чувство, что в ней есть еще кто-то или что-то. И мне становится от этого не по себе. Иногда… Иногда мне кажется, что я слышу, как он (или она) смеется. И… и, по-моему, все в этом городке стали какие-то нервные, ссорятся по пустякам. Такого раньше не было.

Эмили была уверена, что Майкл начнет сейчас смеяться над ней. Она знала, что Дональд именно так бы и поступил. И, честно говоря, она не стала бы винить его за это. Эмили уже пыталась рассказать об этом Айрин, и подруга подняла ее на смех.

– Ты ничего не хочешь сказать? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал сердито, но у нее ничего не получилось.

– Не могу понять, какое отношение это имеет к тому, что кто-то хотел взорвать твою машину вместе с тобой. Хотя иногда злые духи заставляют людей делать ужасные вещи. Обычно они создают хаос и неразбериху в каком-нибудь месте, поэтому, возможно… – Майкл взглянул на нее. – Что ты такого сделала этому парню, что теперь он преследует тебя?

– Меня? Зачем ему меня преследовать? Все, что я могу сказать, так это то, что он преследует весь город. Но зачем ему я? Ведь я практичная, благоразумная и совершенно заурядная. Моя жизнь – самая обычная, – с отвращением сказала Эмили.

– Я наблюдаю за тем, как ты живешь, уже несколько дней. И могу заверить тебя, что твою жизнь можно назвать какой угодно, но только не обычной. Напротив, она настолько необычная, что тебе на помощь прислали ангела. И надо сказать, как раз вовремя.

Почему-то от его слов Эмили стало намного лучше.

– Ну что, поехали?

– Что? Я думал, ты сейчас высадишь меня где-нибудь и я буду добираться автостопом. Я думал…

– Лгунишка! – улыбнулась Эмили. – Знаешь, надо будет серьезно поговорить с Господом относительно его ангелов. Думаю, ребята, нужно немедленно заняться вашим перевоспитанием.

– Неужели? – усмехнулся Майкл. – Полагаю, ангелы в твоем представлении должны быть эдакими прекрасными светловолосыми созданиями с голубыми глазками. И обязательно с крыльями. А говорят они, вероятно, только цитатами из Библии. Ведь именно таких ангелов у вас обычно показывают по телевизору.

– Послушай, почему бы тебе ни рассказать о других твоих клиентах? – попросила Эмили и, когда Майкл улыбнулся, прищурила глаза. – На худой конец придумай что-нибудь, как все, что ты мне рассказывал.

Майкл, казалось, не обратил внимания на ее слова и невозмутимо спросил:

– Что же рассказать? Думаю, вам, смертным, всегда было интересно слушать байки о жизни королей и королев. Я прав?

– Перестань меня провоцировать и расскажи парочку историй, – сказала Эмили и завела машину.

– Мария-Антуанетта. Она была под моей защитой. Бедняжка. Сейчас она живет на ферме, у нее полдюжины детишек, и она очень, очень счастлива. Как королева она была ужасна.

– Расскажи мне все, – попросила Эмили, выезжая на шоссе.

ГЛАВА 8

Гринбрайер расположился на дне причудливой формы горной котловины, много лет назад прозванной кем-то «чашкой». Шутливое прозвище за городом закрепилось, но, к сожалению, все чаще и чаще можно было услышать фразу: «Скорее бы выбраться со дна этой чашки». Эмили всегда считала свой городок тихим и довольно приятным местом, но большинство горожан не разделяло ее мнения и полагало, что нет на свете города скучней. «Самый скучный город в Америке», – так они говорили. В этом городке мысль о преступлении казалась настолько нелепой, что шериф Томпсон был объектом постоянных шуток: местные жители часто смеялись, что пистолет шерифа уже давно заржавел, так как он не вынимал его из кобуры по меньшей мере лет десять.