Надменная красавица - Мэри Бэлоу

Они оба, как марионетки на ниточке, подумал маркиз, с восхищением взглянув на хозяйку, последовали ее указаниям. Вполне возможно, что они даже не понимали, что ими манипулируют. Чего невозможно было сказать о Диане. Даже по ее спине было видно, как она напряглась.

Диана знала, что за этим последует, так же хорошо, как если бы это было уже сказано. И не в ее силах было помешать этому. Она словно лишилась дара речи и не могла даже пошевелиться.

– Джек, - сказала графиня с таким видом, как будто ей это только что пришло в голову, - вы ведь еще не видели замка? Вы не должны тратить этот прекрасный вечер на такое прозаическое занятие, как осмотр двора. Это можно сделать и днем. Что вам стоит осмотреть, так это ров на северной стороне. Там в нем еще осталась вода. И конечно, сегодня в лунном свете вид будет великолепный. О Боже, если бы только я не так устала за этот тяжелый день. Должно быть, сказывается возраст. - Она весело рассмеялась.

Маркиз улыбнулся и заложил руки за спину. Зачем вмешиваться в разговор, когда она сама блестяще справляется с задачей?

Диана ждала, обеспокоенная и беспомощная.

– Диана! - На графиню нашло вдохновение. - О, дорогая, ты же можешь показать дорогу Джеку. Ты же была здесь несколько раз.

– Может быть, всем захочется обойти замок, после того как они осмотрят двор, - сказала Диана, стараясь сохранить холодный тон. Но она чувствовала, что близка к панике.

– И они определенно нарушат царящую там атмосферу, - сказала свекровь. - Вид будет идеальным, дорогая, в тишине этого вечера, и Джек увидит его впервые во всем великолепии. А теперь отправляйтесь, и не надо торопиться. Вы знаете дорогу домой на случай, если остальные уйдут раньше вас. Как мило, дорогая, что ты избавишь меня от лишних ступеней.

– С большим удовольствием, мама, - сказала Диана, сдерживая раздражение, и положила руку на локоть маркиза. Неужели он не мог что-нибудь сказать? Притвориться усталым? Высказать желание осмотреть двор? Но нет, все происходящее доставляло ему удовольствие.

Лорд Кенвуд улыбнулся ей.

– Замок в лучшем состоянии, чем я ожидал, - сказал он.

– Да, - согласилась она.

– Я думал, что меня заставят восхищаться грудой покрытых мхом камней.

– Неужели?

– Конечно, внешние стены замков часто были намного крепче его остальных частей. Полагаю, внутри он больше похож на руины?

– Да.

– Жаль, что теперь ров не окружает замок со всех сторон.

– Да.

– И я полагаю, что еще около получаса я буду расточать эти перлы мудрости и получать односложные ответы.

– Я…

– Или, может быть, одну букву. Чем я оскорбил вас, Диана? Я имею в виду сегодняшний день. Конечно, я служил объектом вашего неудовольствия со времени нашего приезда сюда. Я понимаю, что любая благовоспитанная леди может испытывать некоторую неприязнь к человеку, который непреднамеренно узнал, что она способна забыть о благовоспитанности при особых… э-э… обстоятельствах в очень личной жизни. Но что случилось сегодня?

– Ничего не случилось сегодня, - сказала она. - Вы меня не оскорбляли.

– Вы рассердились, потому что мяч, который так неловко упустил Эрни, послал я? - спросил он. - Но я предоставил ему прекрасный шанс покрыть себя славой. Ему не надо было пропускать мяч, я же его не намазал маслом.

– Джентльмены столь глупы, что так серьезно воспринимают игры.

– Думаю, мы глупы, -любезно согласился он. - Но трудно не воспринимать игру серьезно, когда на тебя смотрят столько красивых дам. Если вы помните, я не смеялся над Эрни, когда он не мог найти в кустах мяч. Вам нравится старина Эрни, не так ли?

– Он брат мужа. Тедди любил его.

– Ах да, Тедди, - сказал он. - Счастливый человек.

– Тедди умер, - напомнила она.

– О, верно. Но я не сомневаюсь, Диана, что найдется много мужчин, которые бы с радостью предпочли отдать жизнь за четыре года с вами, нежели прожить сто лет, но без вас.

– Какие глупости, - рассердилась она.

– Я, конечно, не романтичен. Я бы предпочел быть с вами и жить сто лет. Так скажите же мне, чем я вас оскорбил.

– Вы меня не оскорбляли.

– Это сказано с некоторым раздражением, - заметил он. - И я вижу, мы добрались до рва. Или это озеро? Нам придется обогнуть его, чтобы увидеть во всем великолепии, в лучах лунного света и на фоне замка. Мы не должны разочаровать графиню, не правда ли, и не воспользоваться такой, без сомнения, романтической обстановкой.

Она не ответила. Напоминать ему, что он только что признался, что не романтик, было ниже ее достоинства. Она гордо подняла голову и имела довольно воинственный вид.

– Действительно, впечатляет, - сказал он через несколько минут, когда они обошли озеро и остановились.

Позади них чернел густой лес, а перед ними за гладью озера возвышался замок, грозная северная стена которого вырастала из самой воды. Луна, стоявшая прямо над стеной, бросала серебряный сноп света к их ногам.

Диана невольно поддалась очарованию этой величественной картины. Она никогда не видела ничего подобного.

– Красиво, - сказала она. - Можно представить рыцаря в полном вооружении, въезжающего на подъемный мост. Когда-то, до того как проложили дорожку, здесь был подъемный мост.

Лорд Кенвуд прижал к себе ее руку, хотя всего лишь минуту назад он чувствовал, что она пыталась освободить ее.

– Интересно, приводили ли рыцари сюда своих дам в лунные вечера, - сказал он.

Красота окружающего была забыта.

– Я уверена, что нет. - Она снова сердилась. - Они жили по очень строгим законам рыцарства.

– Правила предписывали им обожать своих дам, - возразил он. - Но я читал, что это обожание часто проявлялось самым естественным образом.

– Я уверена, вы ошибаетесь, милорд, - холодно ответила она.

– Вы уверены? - сказал он тихо, почти ей на ухо. - Вы думаете, что нельзя обожествлять тело женщины? Вы думаете, что, как только отношения мужчины и женщины становятся физически близкими, они становятся порочными? Я вынужден не согласиться с вами. Вы не правы.

Он смотрел, как она старается владеть собой, переводя взгляд с одного парапета стены на другой, что давалось ей с трудом. Ее рука дрожала. Он ждал, когда она приведет в порядок свои чувства. Он не спешил. Нисколько не спешил. При лунном свете она казалась более хрупкой и более прелестной, чем обычно. Он почувствовал, как в нем возрастает желание, то самое, которое пробудилось в нем, когда он впервые дотронулся до нее, а она до него.

Ей безумно хотелось вырваться и бежать. Бежать до тех пор, пока она не успокоится. Он пристально смотрел на нее, и она знала, что не может посмотреть ему в глаза. Это было просто физически невозможно. Она чувствовала его сильную и теплую руку на своей руке. И эти воспоминания.