Держи хвост пистолетом - Дарья Калинина

– Это кто? – спросила она у него без обиняков, показав фотографию.

– Не знаю, – ошеломленно пожал плечами Илья. – Я не могу знать всех, кто живет в горах. Но старик точно не дед Махмеда, если вы про это спрашиваете.

– И на том спасибо, – пробормотала Мариша. – Можешь идти.

Илья с радостью ретировался, а я потянулась к последней стопке старых газет, которые лежали в ящике, и случайно сдвинула его с места. Он стал теперь таким легким, что для этого хватило слабого толчка. Под ящиком оказался кусок пола, который несколько отличался от остальной его части. Я наклонилась поближе и увидела, что на нем по периметру сдвинутого ящика идет тонкая щель. Она выглядела так, словно кто-то выпилил кусок дерева, а потом вставил его обратно. Зачем это ему понадобилось, хотелось бы знать.

Я быстренько извлекла из кучи ржавого железа подходящую скобку и вставила ее в щель. Так как я не особо заботилась о том, чтобы сохранить все в первозданном виде, мне удалось, основательно расковыряв все вокруг, довольно быстро вытащить деревяшку.

– Что это? – осведомилась Мариша, оторвавшись от пожелтевших страниц старых писем, читать которые было бы с ее стороны просто неприлично, если бы она понимала хоть одно слово из написанного.

– Какой-то тайник, – сообщила я, нагибаясь над дырой в полу.

На ее дне лежал сверток бумаг в полиэтиленовой упаковке, который выглядел значительно менее древним, чем все остальное, что нам попадалось до сих пор. Я осторожно извлекла сверток из укрытия и развернула.

– Карта, – внезапно охрипшим голосом произнесла Мариша. – Карта сокровищ, которые наш дед заныкал в горах.

– Опомнись, – посоветовала я ей. – Какие еще сокровища у человека, который жил в таком доме, как этот. Даже если учесть, что лет десять назад он был еще в приличном состоянии, то все равно на богатую усадьбу не тянет.

– А может, он запрятал не свои, а чужие сокровища, – упорствовала Мариша. – Скажем, он был только хранителем. Должен был передать будущим наследникам, а они так и не явились.

– Бумага совсем новая, – указала я ей на очевидный факт.

– А она только кажется новой, потому что все это время пролежала в полиэтилене, – настаивала на своем Мариша.

– Ну хорошо, – согласилась я, поняв, что спорить бесполезно. – А где место клада? Обычно оно указывается крестиком, а тут крестиков что-то не видно, только сплошной пунктир, да еще к тому же разноцветный, и возле каждой пунктирной стрелки стоят четыре цифры. Что, клад переезжает с места на место, по-твоему?

– Это, конечно, вопрос, – глубокомысленно заметила Мариша. – Но если не клад, то что? И зачем кому-то потребовалось прятать тут эту карту, если она не представляет собой никакой ценности?

Тут мы услышали, что Илья снова ломится в дом, и Мариша передвинула ящик так, чтобы отверстие в полу не было заметно, а я машинально сунула карту себе в карман.

– Дождь почти перестал, – сообщил нам Илья. – Но не похоже, что наша парочка сегодня приедет сюда. Странно, где же они еще могут скрываться? Может быть, посмотреть в селе? Все равно спать нам уже не придется.

– Можно и посмотреть, – равнодушно согласилась я.

– А вы что-нибудь нашли? – спросил Илья, с любопытством глядя на кипы старых бумаг, раскиданных по полу.

– Ничего важного, – поспешно ответила Мариша.

Мы и в самом деле ничего важного для него не нашли, объясняла она мне, пока мы шли к мотоциклу. Поэтому получается, что она почти и не соврала нашему компаньону. Мне было не до ее объяснений. Гроза, вопреки заверениям Ильи, не только не затихла, а, напротив, разыгралась в полную силу, специально дождавшись того момента, когда мы выехали на дорогу, и домик, представляющий собой хоть какое-то укрытие, скрылся за пеленой дождя. Молнии освещали дорогу из-за разгулявшейся стихии очень слабо, а раскаты грома заставляли нас каждый раз вздрагивать. Поэтому не было ничего удивительного в том, что очень скоро выяснилось, что катим мы не по дороге, а по какому-то заросшему травой склону. Этот факт, казалось, весьма позабавил Илью.

– Мне кажется, я знаю, как это могло произойти, – задумчиво осмотревшись по сторонам, произнес он. – Когда раздается гром, я непроизвольно вздрагиваю, а руль немного дергается. Случись такое один раз, и мы бы ничего не заметили, но так как гром грохотал постоянно, то мы имеем то, что имеем.

– И что мы имеем? – спросила я. – Ты представляешь, где мы находимся?

Илья страшно обиделся и начал кричать, что в этих местах он вырос и найдет дорогу даже с закрытыми глазами.

– Вообще-то у нас есть карта, – сказала Мариша, решившая, что наша с ней жизнь важней, чем сомнительная находка. – Может быть, она нам поможет выбраться на дорогу?

Илья внимательно изучил карту и заявил, что никогда еще не видел, чтобы на картах названия населенных пунктов были зашифрованы.

– Это военная карта, – сделал он заключение. – А дороги, которые на ней указаны, явно находятся за перевалом. Хотя я могу и ошибиться, они тут так переплетены, что сам черт не разберет. А откуда она у вас? Я бы с удовольствием изучил ее на досуге.

– Одна знакомая дала на время, – небрежно бросила Мариша. – Поэтому извини, но отдать ее тебе мы не можем.

– Жаль, – пробормотал Илья. – У меня младший братик такие вещи собирает. Ну да ладно, не хотите, и не надо. Тут дальше должна быть дорожка, которая выведет нас на шоссе.

Дорожку мы нашли, но вот та ли это была дорожка, нам еще предстояло выяснить. Ехали мы по ней подозрительно долго, к тому же нам постоянно приходилось следить за Ильей, чтобы он пореже вздрагивал от ударов грома. В целях профилактики Мариша, словно автомат, твердила ему:

– Сейчас грянет, приготовься.

Таким образом нам удавалось двигаться довольно долгое время. До тех пор, пока мотоцикл не чихнул и не заглох.

– Бензин кончился, – удовлетворенно заявил Илья. – Дальше пешком пойдем. Да здесь уже недалеко осталось.

Мы тяжело вздохнули и поплелись за ним. Из-за дождя и сильного ветра разглядеть окружающий пейзаж было невозможно, максимум, что нам удавалось видеть, это была узкая тропинка у нас под ногами, которая, по уверениям Ильи, должна была выйти к шоссе. Хотелось бы знать, что мы будем делать на этом самом шоссе без мотоцикла. К счастью, тропинка кончилась, и мы вышли к скоплению домов, которые я сначала приняла за археологические раскопки, заброшенные по какой-то причине еще в начальной стадии.

– Это не очень похоже на шоссе, – рискнула заметить я. – Или так и должно быть?

Илья метнул на меня уничижительный взгляд и сказал, что некоторые на деле оказываются еще глупей, чем кажутся. Что он хотел этим сказать, ума не приложу.

– Надо спросить у кого-нибудь дорогу, – предложила Мариша, когда мы, спрятавшись от ветра, обсудили нашу дальнейшую судьбу. – Правда, в такую погоду нам вполне могут даже дверь не открыть. А странная какая-то деревенька, вы не находите? Все сарайчики стоят в ряд и брезентом прикрыты.

Илья сказал, что ничего странного в ней не видит. Он лично встречал деревни и постранней.

– Давайте на всякий случай перед тем, как ломиться в дома, сначала заглянем в пару окошек, чтобы выбрать хозяев посимпатичней, – предложила я. – Кажется, я вижу огонек в последнем доме. Значит, там не спят и, по крайней мере, мы никого из постели не вытащим. Туда и заглянем.

Мы осторожно прокрались в сторону огонька и оказались возле одноэтажного домика, который больше напоминал диковинную помесь подпольного завода для производства химических удобрений, так как воняло из него чудовищно, и средневековой развалины, привести в порядок которую ни у кого руки не доходят. Но в ней, безусловно, кто-то обитал. Мариша была среди нас самая высокая, и поэтому, поднявшись на цыпочки, она смогла легко дотянуться до окна. Таращилась она в него подозрительно долго.

– Слушай, – не выдержала я. – Это тебе телевизор, что ли? Сколько можно глазеть?

– Не телевизор, но очень похоже, – спокойно ответила она. – Не думаю, что нам тут будут рады.

Мы с Ильей уже начали злиться на не желающую отлипать от окна Маришу, когда дождь усилился. Хлынул он в одну минуту, и такой сильный, что казалось, будто бы его капли прошивают тебя насквозь. Оставаться на улице в такую погоду было верхом глупости, и Илья по-мужски решительно отправился к дверям.

– Ты куда? – прошипела ему вслед Мариша. – Стой, ненормальный.

Но, видя, что ее слова не оказывают значительного эффекта, она кинулась следом за ним и оттащила его за шкирку от двери в тот момент, когда он уже поднял руку, чтобы постучать в нее. Хватка у Мариши была мертвая, и Илья, как он ни извивался, вырваться не мог. В этот момент он больше всего напоминал переросшего щенка спаниеля, который пытается отстоять свою самостоятельность.

– Я хочу в дом, – скулил Илья. – Отпусти меня, противная. Чего привязалась?