Как снять кино без денег - Арсений Михайлович Гончуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да что говорить! Роберт поначалу отказался. Вы не ослышались, он отказался от роли. Когда мы увиделись снова, чтобы обсудить роль и подробности, Роберт пришел, чтобы сказать, что он не готов играть главную роль.
Ему казалось (как и всем остальным), что он не подходит на эту роль. Он был моложе потенциального ветерана Афгана, он был совсем не тем, кто описан в сценарии. Я его убедил, конечно, но меня поразило, что Роберт без какого бы то ни было кокетства и сожаления готов был отказаться. И уже в этом я чувствовал его характер.
Я нередко вижу, как молодые актеры цепляются за роли. Роберт без тени сожаления заявил, что он не видит себя в этой роли, и... может не потянуть. Конечно, я убедил его, конечно, я подробно рассказал ему свое видение его персонажа в его в исполнении. Но поначалу реакция была безрадостной. Но вот такой он был, Роберт, таким стал и его герой. Бесстрастным, справедливым, болезненно честным, неподвластным никаким подкупам и искушениям. Прямой и бескомпромиссный к жизни, под которую он не будет подстраиваться. Таков актер Роберт Вааб — и таков Баранов. Я увидел их вместе — они стояли на одном мосту.
Однако главная и самая поучительная история в моей режиссерской карьере случилась позже — я в деталях помню тот день. Это была первая смена фильма «1210». Первый день работы с Робертом. И этот день научил меня буквально всему, что должен, на мой взгляд, понимать про свою работу творческий человек. Тогда во мне произошел тектонический сдвиг, тот день без преувеличения перевернул мою жизнь.
Мы снимали сцену в тире, она есть в фильме, и я надеюсь, фильм вы уже видели. Сцена простая, но это была самая первая смена, когда мы снимали Роберта. И я понимал на площадке, что день будет определяющим для всех съемок.
Первый день — это всегда ответственно и важно. И для работы группы: насколько она слажена, насколько понимают друг друга члены команды, как они сработаются, как сработаемся мы с оператором, и самое главное — как пойдет работа с актерами, и с главным актером в первую очередь.
С группой работа наладится, справиться не сложно. Но вот выстроить отношения с актером, играющим главную роль, это всегда ответственная задача. Как пойдет работа? Поймете ли вы друг друга? Наладите ли контакт? Какими будут отношения с актером? Официальные, формальные, дружеские, теплые, деловые, партнерские? Или — конфликт и противоборство? Направление задается в первый день, и уже всю картину вы проработаете в этом отлаженном (или нет) тандеме. Мы с Робертом начали примериваться друг к другу, обсуждать, пробовать... Не забывайте, что он был взрослым, волевым, категоричным человеком, и у Роберта был опыт работы и в театре, и в кино, а я был всего лишь необстрелянный юнец, у которого за плечами только одна короткометражка, плюс мне было неловко, страшно, непривычно, и я не знал, как себя вести.
Но главная моя проблема была даже не в этом. И вот тут начинается история. Я часто об этом забываю, но ведь я сценарист всех своих фильмов, а сценарий — основа всего. Сценарий фильма «1210» был важен для меня, значим, написан самым нутром, и именно его мы начали снимать, и главного героя, которого я вынашивал полтора года и который был — я, начал играть Роберт. Начал и начал, не того ли ты хотел? Именно того. Но представьте себе, в каком я ужасе был, когда впервые увидел своего главного героя в исполнении Роберта.
Это было совсем, полностью, катастрофически — не то! Не он, не я, не похож и даже близко не стоял. И важно! Отнюдь не по внешности, это я давно принял. Но игра, характер, само воплощение — ну совсем не то! Честно говоря, я был в ужасе. Мне казалось, что я убил фильм, мне казалось, что по какой-то роковой ошибке все пропало, и впереди неминуемая катастрофа.
Да, проблема была в том, что я не узнавал в персонаже Роберта героя Баранова. Я как автор видел совсем другого человека. Что делать? Конечно же, править Роберта! «Править» на режиссерском сленге означает корректировать работу актера, вместе искать нечто другое, нежели предложил он. Мы начали делать дубли и после каждого дубля обсуждать сделанное. Но вот беда...
С каждым дублем становилось еще хуже! То есть представьте... Я пытался исправить ситуацию, сделать еще дубль и еще, и после каждого дубля мы обсуждали сделанное с Робертом. Он покорно делал варианты, пробовал и так и эдак, мы думали, смотрели плейбек, и пробовали снова. Но все было без толку!
Причем, я говорил какие-то понятные и точные вещи, как поправить игру. Я из тех режиссеров, которые прекрасно знают и умеют сказать, чего они хотят от команды и актеров. И я говорил, и мы работали, но с каждым дублем мой главный герой терял естественность, органику, рассыпался, исчезал у меня на глазах.
Я был в ужасе. На моих глазах расползалась ткань еще не начатого фильма. Роберт не так ходил, не так смотрел, не так двигался, не так говорил. Серьезно, этот тир для меня до сих пор комната внутреннего страха. Я был в панике, я не знал, что делать. Наконец, после, кажется, шестого дубля, я остановил съемку и объявил перерыв. Я вышел на улицу, и меня парализовало от непонимания, что мне делать дальше.
Я и сегодня благодарен
