Питомник фамильяров 'Драконья чешуйка' (СИ) - Елена Смертная

— Амели, скорее, усыпи его! — сквозь боль крикнул дракон.

— Д-да, — я искренне растерялась, но взяла себя в руки. Скоро голову Хамона окружила пыльца. Он боролся со сном до самого конца, но, наконец, веки его стали тяжелыми, и зверь уснул, выпуская руку Тора из пасти. Кровь полилась ручьем, но первое, что спросил дракон, было:

— Вы не ранены?

Я поняла, что вся дрожу. Вместе со мной дрожала и Зузи, которая всё ещё прижималась к моей груди. В эту секунду захотелось кинуться к дракону на шею и благодарить его за то, что он был рядом. Иначе боюсь представить, что бы произошло…

— Н…нет. Мы в порядке, но твоя рука…

— Нормально, — рыкнул Тор, и по его чешуе пробежался синий огонь, прижигая рану и останавливая кровь. — Что, Гром его дери, здесь произошло?!

— Я… не знаю.

***

Через полчаса я сидела на полу в небольшой кладовке у входа в подвал и размышляла, как же так произошло? Неужели военные травмы и горечь от смерти хозяина так повлияли на Хамона, что он в одно мгновение становится неуправляемым убийцей, если чувствует малейшую опасность? Самого вольфпалма мы сразу же закрыли в подвале. Там было довольно уютно, но всё же… сменил одну тюрьму на другую. Отлично помогла, Амели. И зачем вообще влезла? Впрочем… не могла же я пройти мимо.

— Тук-тук, — в мои мысли ворвался голос Торадина. — Можно?

После того, как дракон помог перетащить спящего фамильяра в подвал, они с Зузи пошли обрабатывать его раны, а я осталась охранять вход в подвал. Всё же в доме были дети…

— Да, — я мотнула головой, отгоняя наваждение, — заходи.

Дракон отворил дверь. Его рука была перебинтована от локтя до запястья. Сколько же решимости надо, чтобы без раздумий кинуться спасать кого-то, жертвуя собой? Ещё бы чуть-чуть, и Хамон мог откусить ему руку. Однако сам Тор словно даже не чувствовал боли… хотя скорее очень мужественно её игнорировал. Прежде чем войти, он снял с головы малыша-феникса, который устроился в волосах «отца-матри» и аккуратно положил его на пол.

— Давай, Рикки, дуй к братьям, взрослым надо поговорить.

Феникс фыркнул и через секунду молниеносной вспышкой оказался на голове Тора. Тот вздохнул, и снова снял малыша.

— Я сказал, топай, — он аккуратно подтолкнул малявку. — А то дам по пернатой жопке.

Птенец недовольно пискнул что-то в ответ, но всё же начал вперевалочку бежать к гостиной. Столь милая сцена заставила меня улыбнуться… а нынче это дорогого стоило. Тор вошёл в кладовку, закрыл за собой дверь и сел рядом со мной, облокачиваясь на стену.

— Не проснулся ещё?

— Неа…

— Ясно… — он сделал нерешительную паузу, — … послушай, Амели… только не ругайся, но Зузи рассказала мне, почему ты так злишься… ну… после того случая.

Только этого не хватало.

— Она же обещала не говорить.

— Я выпытывал у неё информацию все эти дни. Не злись, она долго молчала, но сейчас… это стало своего рода уплатой за спасенную жизнь. Хоть я свой поступок таковым и не считаю.

— Ну и что теперь? — я поджала к себе колени и хмуро уткнулась в них носом. — Потешаться будешь?

— Потешаться? — Тор искренне удивился. — Ты меня за мерзавца держишь? А я, между прочим, отец твоих детей!

Я тихо рыкнула в коленки, и из стены вылезла лоза, которая мягко ударила дракона по голове.

— Я про фениксов… и даже не про наших возможных будущих детей.

— Хватит уже!

Как же неловко.

— Да, прости, опять свернул не туда, — Тор стёр с лица улыбку. — Я лишь хотел извиниться. Если бы я знал, что это твой первый поцелуй… я бы никогда не посмел украсть у тебя его столь вульгарным и неподходящим образом.

— Сейчас это неважно, — я выпрямила ноги, облокачиваясь на стену. — У нас есть дела и поважнее. Я вообще сегодня должна была направиться к Долли, чтобы узнать, как там малыш василиск.

— Перестань, это ещё как важно, — дракон взглянул на меня со всей суровостью. — Я хочу, чтобы ты очень чётко осознавала, что я не тот, кто когда-либо захочет тобой воспользоваться.

— Ты заявился ко мне домой с предложением фиктивного брака…

— Вообще-то, с предложением узнать друг друга поближе и возмо-о-ожно поторопиться со свадьбой в случае, если всё сложится. И, скажу честно перед лицом Прародительницы, складывается-то весьма неплохо.

Торадин игриво усмехнулся и подмигнул мне, а я в ответ ткнула его локтём в бок.

— Это твои извинения?

— Нет, ни в коем разе, — и снова серьёзность в глазах, меняется по щелчку пальцев… — я искренне сожалею об этом поцелуе. Но не потому что не хотел бы поцеловать тебя снова, ни в коем разе. Просто я мужчина, и должен думать о комфорте моей дамы. А в тот момент я забыл, что ты прекрасная дикая роза, колючки которой ещё не позволили кому бы то ни было прикоснуться к тебе. Это моя ошибка, и я буду ещё долго жалеть о ней. Но очень надеюсь, что ты сможешь простить меня быстрее… или хотя бы чуточку смилостивишься и дашь мне шанс всё исправить.

Не скажу, что извинения Тора убедили меня забыть об обиде… но его действия получасом ранее заставили отпустить всю досаду и без всяких слов. Боюсь представить, что произошло, если бы не он. Чем дольше я находилась рядом с Торадином, тем лучше понимала — он очень заботливый, сильный и добрый мужчина. Прям как мой папа. Только бы глупого юмора и самоуверенности убавить… хотя, кого я обманываю, папа тоже верил, что пройдёт через любое болото и полымя. Хорошо хоть рядом была мама, которая его останавливала.

— Я больше не обижаюсь, — произнесла с легкой улыбкой. — И мне нужно сказать тебе спасибо. Твой поступок… это было невероятно смело. Я даже не думала, что кто-нибудь решиться ради меня на такое.

— Это? — Тор поднял забинтованную руку. — Пустяки. Настоящий мужчина должен зарабатывать любовь женщины кровью!

— Ну вот опять ты всё портишь своими глупыми цитатами из рыцарских романов.

— Говорю как есть, — дракон пожал плечами. Мы оба опустили взгляд на люк, который вел вниз. На какое-то время повисла тишина.

— Торадин, скажи, — неуверенно начала я, — почему ты хочешь стать главой своего дома?

— А? Чего это ты спросила?

— Ну, ты не похож на человека, которому нужна власть, влияние, а за ними бюрократия семейных дел. Так зачем тогда?

— Хм… дай-ка подумать… — дракон уставил взгляд в потолок. — Во-первых, я всегда хотел получить признание отца, но никогда не мог его заслужить. В этом мой младший брат меня