Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут (СИ) - Зикевская Елена

— Ты хорошо подумала, Янига? Ты на самом деле этого хочешь?

Мне показалось, или в его голосе прозвучала… горечь?

Я подняла голову и неожиданно увидела не стальную стену, а живой взгляд серых глаз. Внимательный, глубокий и… с затаённой грустью?

Это стало последней каплей.

— Нет. — Я обхватила Шута руками, обняв и прижавшись лицом к груди, не обращая внимания на впившуюся в щёку перевязь. — Я хочу остаться с тобой и помочь тебе. Очень хочу.

Джастер молчал. Молчал так долго, что я, слушая, как размеренно бьётся его сердце, потеряла всякую надежду и мысленно прощалась и с Шутом, и со своими мечтами стать настоящей ведьмой в его глазах, и…

Воин глубоко вздохнул, вынуждая меня отстраниться. Я разжала руки, отступила назад и замерла с опущенной головой, как ученица перед наставником, ожидая отказа. Но он вдруг легко взял меня двумя пальцами за подбородок и заставил посмотреть на него. Глубокий взгляд тёмно-серых глаз проникал в самую душу и был настолько серьёзен, что у меня даже дыхание перехватило от волнения.

— Знаешь, в чём твоя беда, ведьма? Ты не ценишь себя и то, что делаешь. Я подтверждаю наш договор, Янига. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Твоя судьба исполнима. Всё, не спрашивай меня больше об этом.

Каждое слово весомо падало куда-то вглубь меня, и оставалось там каменной глыбой под тёмной поверхностью моего дара, становясь основанием чего-то очень важного… Ничего подобного я не испытывала раньше. Я понимала только одно: всё сказанное связало нас с Джастером намного сильнее, чем моё слово ведьмы.

Но не успела я обрадоваться и осмыслить пережитое, как он снова стал обычным насмешником, резко выводя меня из этого нового, глубинного ощущения самой себя. Словно из настоящей глубины на поверхность одним рывком вытащил.

— Поэтому выброси ерунду из головы, вытри слёзы и хоть причешись, а то народ распугаешь. — В его руке неожиданно появился резной гребень с длинной ручкой. — Подумают ещё, что ты чудище лесное.

Вот ведь! И приятно очень, что он для меня такую вещь сделал, и… Только я обрадуюсь и расчувствуюсь, как он обязательно скажет какую-нибудь грубость! Можно подумать, я не расчёсываюсь каждый день!

Мне было одновременно и смешно, и обидно, но в то же время я вдруг поняла, что эти мои переживания лежат высоко над той глубиной, которую я внезапно обнаружила в себе. Так, хватит. Потом обо всём этом подумаю.

Прикусив губу, чтобы справиться с противоречивыми чувствами, я взяла подарок. Гребень был прост и при этом незатейливо красив, как все поделки Джастера. В руке он лежал очень удобно и по волосам прошёлся неожиданно легко. Не дёргал, не путался, а словно гладил бережно…

— Не увлекайся, а то весь день простоим. — Насмешливый Шут опять развеял приятное. — Теперь запомни. С этого момента ты — госпожа ведьма Янига, а я — твой охранник. Всё. Ничего личного. Голову не опускай, спину держи прямо и веди себя достойно госпожи ведьмы. По сторонам не пялься, как девка деревенская, пальцем не показывай, ко мне, как к охраннику обращайся. В общем зале долго не сиди, лучше в своей комнате и ешь, и посетителей принимай. С ценой не продешеви. Меня к другим женщинам не ревнуй. Комнаты будем снимать разные.

Теперь я обиделась куда сильнее, чем на «лесное чудище». Только спорить с Джастером бесполезно.

— Ничего, потерпишь. — Усмехнулся этот нахал, сразу поняв причину моего настроения. — Думай о деле, а не о постели, ведьма.

Вот ведь, хам! Я что — девка беспутная?! И что он там говорил про «сидеть в комнате»?!

— Мы же на ярма…

— Ярмарка — это моя забота. Делай, как говорю, и всё будет хорошо.

Опять он всё с ног на голову переворачивает! Где это видано, чтобы ведьмы от людей прятались?! Всегда мы с Холиссой по ярмаркам и улицам ходили или в общем зале сидели, чтобы люди нас видели и за товаром подходили. Это когда Холисса дома жила, тогда, конечно, горожане к ней шли…

Но Джастер чихать хотел на все обычаи.

— Ты хочешь, чтобы я вообще в город не выходила?

— Почему? Выходи, только веди себя соответствующе. А ещё лучше охрану бери с собой. Не ты в покупателях нуждаешься, а они в тебе.

— С охраной? Так ты же всех покупателей своим видом распугаешь!

— Мой вид — не твоя забота, Янига. Думай о себе.

Он несколькими движениями поправил на мне платье и плащ, игнорируя моё недоумение.

— Вот, так намного лучше. Так, теперь духи доставай.

— Зачем?

— Чтобы ими пахнуть, разумеется.

— За…

— Хочешь поспорить, ведьма? — Джастер нахмурился.

Я, мигом вспомнив болотника, торопливо покачала головой и полезла в сумку за баночкой с душистой мазью.

— Вот сюда и вот сюда, — воин пальцем легко мазнул меня по запястьям и за ушами, заодно поправив волосы. — Запомнила?

— Да, — кивнула я, убирая баночку обратно в сумку. — А ты что будешь делать?

— Охранять молодую, привлекательную и богатеющую госпожу ведьму, конечно же, — усмехнулся воин, положив ладонь на рукоять Живого меча. — Как и положено наёмнику. Идём.

Сам Джастер выглядел так, словно и не бродил ни по каким чащобам и болотам. Одежда чистая, волосы слегка растрёпаны, как обычно. А ведь я ни разу не видела, чтобы он себя в порядок приводил. Отряхнулся, волосы пятернёй расчесал и пошёл…

Шут и в самом деле уже шагал по дороге в сторону тракта. Я вздохнула, убрала гребень в торбу и поспешила следом за своим необычным спутником.

Привлекательную госпожу ведьму…

Это он правда так думает или опять посмеялся надо мной?

То соблазняй его как женщина, то веди себя как госпожа… Я бы ещё знала, как они себя ведут. Издалека видела, конечно, но знатные господа и дамы к нам с Холлисой не приходили, слуг присылали.

— Ты бы уж сам определился, что от меня хочешь, — тихо пробормотала себе я под нос и, догнав Шута, постаралась идти следом за ним с прямой спиной и поднятым подбородком.

5. «Госпожа Янига»

Узкая дорога, по которой мы шли, очень скоро вынырнула из-под покрова леса, полого спускаясь по склону в широкую долину, где несла свои воды широкая и спокойная Вистула.

Несмотря на предупреждение Джастера, я всё же сбилась с шага и приоткрыла рот, пораженная открывшимся зрелищем.

По берегам лоскутным покрывалом лежали бесчисленные поля и сады, с крохотными домиками имений и деревень. Серебристая гладь реки качала многочисленные скорлупки торговых и рыбацких кораблей. Сам Кронтуш широко раскинулся на правом берегу. В двух кольцах высоких стен сверкали шпили красных черепичных крыш и дворцовых башен, пристань щетинилась мачтами, как игольница хорошей портнихи иглами. Даже отсюда я видела, насколько город велик и красив. Конечно, я знала, что Кронтуш — столица юго-западной провинции, где проживает один из наместников короля, но не думала, что город… такой огромный. Внешние стены, наверно, могли вместить в себя все города и деревни, в которых я побывала, и еще столько же места осталось бы… Простёршийся за пределами стен пригород с полями и садами ещё больше усиливал это впечатление.

В ближайшие к нам распахнутые ворота Кронтуша непрерывным потоком вливалась река из торговых караванов, крестьянских телег с зеленью, дровами, разнообразной живностью и прочим товаром. Не меньший людской поток покидал город. Такое оживлённое движение я видела впервые в жизни.

Шум от людских голосов, скрипа колёс, мычания и хрюканья скотины, ржания коней на тракте стоял как на площади в базарный день. Даже отсюда слышно. Да и пахло похоже, несмотря на свежий ветер с реки.

А я-то думала, что Стерлинг — большой город. Понятно теперь, почему Джастер на меня как на деревенскую простушку смотрит… Наверняка и в Кронтуше на меня так же смотреть будут. Платье у меня простое да пыльное, и сама я… Может, не стоит туда идти?

— Янига.

Я вздрогнула, поняв, что, погрузившись в грустные мысли, едва не врезалась в поджидающего меня Шута.