Арес-2 - Даниил Аксенов

Антипов дождался, пока жрецы втянутся в донжон и почти собрался покидать место наблюдения, но заметил, что какой-то сильно бородатый тип в серо-черной куртке направляется к нему, нервно ощупывая рукоять собственного меча. Сначала, конечно, было не совсем ясно, что этот человек идет именно к Виктору, но, принимая во внимание его диковатый и прямой взгляд, молодой воин решил пока остаться и выяснить цели незнакомца.

Точно — вскоре оказалось, что бородатый тип двигается к Антипову.

— Господин ан-Орреант? — осведомился он, приблизившись достаточно, чтобы не кричать и быть услышанным.

— Да. С кем имею честь? — вежливо отозвался Виктор, подражая манерам Женара. Бывший студент не считал зазорным учиться даже у соперников. Хотя, с другой стороны, если соперник проигрывает, чему у него можно научиться?

— Я — Филиа, барон ан-Крета.

— Рад познакомиться, — сказал Антипов. Теперь-то он припомнил собеседника. Тот сидел неподалеку от ан-Суа за столом во время вчерашнего ужина. — Чем обязан?

Бородатый в упор посмотрел на Виктора, словно пытаясь проникнуть в его мысли, чтобы понять: он действительно не знает причины визита или только притворяется.

— Вчера между нашими слугами произошел неприятный инцидент.

— Об этом мне известно, — кивнул Антипов, отодвигаясь от башенки. — В нем пострадала труба. Но с музыкантами я сам переговорю чуть позднее. Возможно, возмещу им убытки.

— Пострадал мой слуга, а не труба! — Филия слегка возвысил голос. — Ваш набросился на него как полоумный и избил до полусмерти, чтобы переманить музыкантов, которых уже нанял я.

Виктор обернулся, чтобы взглянуть на Риксту. Тот недоуменно развел руками.

— Здесь какая-то ошибка, — сказал Антипов, которому стало предельно ясно, куда движется разговор. — Ваш слуга оскорбил меня и Рикста сделал ему замечание. Не все могут вынести правду, предъявленную прямо в лицо, поэтому вашему слуге стало плохо.

— Что? — опешил бородач, его глаза широко раскрылись. — Да мой слуга избит! У него вся голова в крови!

— Ваш слуга не совсем потерян для общества, — услышал он продолжение, — если его терзают настолько сильные муки совести, приносящие ему физические страдания. Поэтому я прощаю его и вас за сказанные им слова.

— Вы прощаете меня?! — воскликнул Филиа, задыхаясь от возмущения.

— Да, я — вас. Рассудите сами: вы жалуетесь на избиение своего слуги, а я — на оскорбление, нанесенное мне. Кто кого должен прощать? Уж не думаете ли вы, что здоровье простолюдина выше чести дворянина? Нет, вы скажите, если так полагаете. Мы тогда поставим этот вопрос перед другими дворянами сегодня за общим ужином. Интересно, как они отреагируют?

Барон осекся. Ему совсем не хотелось ставить никакие вопросы перед остальными гостями замка, да и вообще он не любил ввязываться в заварушки с предсказуемо плохим результатом.

— Я бы хотел прояснить все несогласия между нами наедине, — процедил Филия сквозь зубы. — Один на один. Без свидетелей.

Антипов улыбнулся. Он с самого начала догадался, что куда бы не повернул разговор, итог был бы один.

— Предлагаете сначала уничтожить свидетелей? — отозвался представитель замка ан-Орреант. — Ну, это нехорошо с вашей стороны. Здесь же полно людей! Неужели вы не остановитесь даже перед убийством женщин? Да и детей тут навалом. Признаться, я был о вас лучшего мнения.

Барон схватился рукой за воротник и резко мотнул головой, высвобождая шею.

— Вы меня не так поняли, — хрипло сказал он. — В замке нельзя. Нам обоим укажут на дверь.

'Интересно, его Женар на меня натравил, господин Ришелье? — подумал Виктор. — Или сам барон в своем скудоумии решил повыбивать конкурентов и начать почему-то с конца?

Предложение было очень некстати. Молодой воин опасался последствий. Во-первых, об этом может узнать графиня, тогда пиши пропало. Во-вторых, что он будет делать, если его ранят? Участие в турнире станет невозможным. А в-третьих, высоки шансы на проигрыш. Ипика говорил, что ан-Крета хорошо владеет то ли мечом, то ли копьем. Антипову нужно было время, чтобы точно вспомнить, чем именно.

— Предлагаю отложить встречу, — сказал он. — Буду к вашим услугам, когда закончится турнир.

Бородач сделал нетерпеливое движение рукой:

— Нет, господин ан-Орреант. Я не могу ждать.

'Наверняка за всем этим стоит Женар, иначе барон не был бы так уперт. Это не выгодно не только мне, но и ему, — подумал Антипов. — Быстро графский сынок ответил. Браво! Какая многогранная личность этот Женар: и голос как у кастрата и рука как у ан-Крета'.

— Не можете ждать, а придется, — произнес Виктор, медленно качая головой. — Турнир для меня слишком важен.

Внезапно он заметил, что барон устремил внимательный взгляд на нечто за его спиной. И смотрел так сосредоточенно, что Антипов не выдержал и медленно обернулся. Ему показалось, что у дальней стены донжона стоит знакомая фигура в фиолетовой шляпе и наблюдает за ними. Ан-Котеа, графский сынок. Подозрения молодого воина переросли в уверенность.

— Это невозможно, — голос Филиа был глух, а пальцы крепче сжали черную рукоять меча. Наверное он хотел снова привлечь внимание собеседника. — Сегодня! Иначе мне придется оскорбить вас при свидетелях и будет еще хуже.

'Да что же этот мерзавец Женар ему пообещал?! Вот пронырливый тип. С воображением. Несется как на крыльях. И надоел мне смертельно. Как бы ему крылышки подрезать?

— Что вы предлагаете, господин барон? — приемный сын Алькерта опять посмотрел на своего недруга, гадая, знает ли тот, что является лишь орудием сведения счетов.

— Мы выйдем из замка по очереди, а вернется лишь один.

— Вы только никому не говорите об этом, — произнес Виктор. — Особенно, Женару. А то ни один из нас не вернется.

Антипов был возмущен сложившейся ситуацией. Как всякий человек, только приступивший к какому-то делу, он был склонен прощать себе отступления от правил, а вот своим конкурентам прощать ничего не желал, что является образцом нормальной человеческой реакции. Вчера он бросил вызов Женару, а сегодня последовал ответ. Тоже все в норме, с точки зрения чувства мести. Виктор начал догадываться, что на поле битвы за графиню схватились двое совершенно нормальных мужчин. В том смысле, что один хотел утопить другого, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.

Вопрос с бароном решился быстро к обоюдному согласию. После обеда оба выезжают за ворота и встречаются в лесу неподалеку. Виктор предложил взять с собой по свидетелю, который будет молчать при любом исходе поединка. Воин не верил в честность ан-Крета и хотел избежать возможных засад. Антипов решил прихватить Ипика, предварительно все рассказав его брату, а барон выбрал ан-Суа. Рыцарь в черных доспехах, по слухам, не был замечен прежде в бесчестных поступках. Виктор считал, что такой сильный боец может позволить себе сохранять приличия в любой обстановке, потому что у него почти нет противников. Если кто-то превратится в великана, то ему будет легко соблюдать кодекс чести, методично истребляя врагов-лилипутов на дуэлях. Можно даже заменить черный цвет одежды на белый и стать олицетворением добра, убивая строго по правилам.