S-T-I-K-S. Пройти через туман (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

Была строчка в книге по выживанию в Улье, скупая строчка про чудесные свойства живуна, якобы действует он как зелье регенерации из какой-нибудь компьютерной игры. Чуть ли не все повреждения можно вылечить при помощи потребления этого раствора, покоя и обильного питания. По утверждению составителей книжки, проблемой являются только самые критичные ранения и радиация. Верилось в это с трудом, рациональный разум отказывался такое принимать.

— Погоди секунду, — попросил Аню я, — Сейчас кое-что проверю.

В прихожей Аксиньи висело огромное зеркало, к нему я и направился. Из отражения на меня глянул небритый мужик с ввалившимися глазами и диким взглядом. И мне прекрасно знаком этот взгляд. Такой у меня был на войне.

Потом я читал по этой теме, интересовался, но ничего полезного не вычитал. Вроде как яйцеголовые додумались до того, что остановившийся взгляд — это проявление защитной реакции человеческой психики при стрессе. Но не взгляд меня сейчас интересовал. Утром на меня набросился матёрый бегун, успевший насовать в бубен. В том числе он оставил у меня на скуле глубокую ссадину. Ничего серьёзного, но она некоторое время щипала. Я попытался найти хотя бы след от неё, но на лице ничего не было. Может при лучшем освещении с лупой обнаружить какие-то последствия от царапины и возможно, но невооружённым взглядом не видно. Разглядывающим себя в зеркало, и застала меня Ильинична.

— Сергей умер…

Сообщила она просто и без всяких предисловий.

— Заурчал? — с замиранием сердца уточнил я.

— Нет, — отрицательно покачала головой свирепая пенсионерка, — После обеда потерял сознание, потом бредил, а несколько минут назад сердце перестало работать.

Я посмотрел на пожилую женщину. В уголках её рта залегли скорбные складки, взгляд был усталым.

— Печально, — ответил я, потрепав пенсионерку по плечу, — Вы сами-то как?

— Нормально, — кивнула она в ответ, — Нормально. Устала только прилягу, пойду.

В комнате где лежало тело жандарма, пахло лекарствами. В кресле, стоявшем в углу, сидела ссутулившаяся Аксинья, спрятавшая лицо в ладони.

Жандарм выглядел спокойным и умиротворённым. Подошёл и закрыл остекленевшие глаза. Изнутри предательски кольнула мысль о том, найдётся ли хоть кто-нибудь, кто сделает то же самое для меня, когда мой взгляд остановится навсегда. Застегнул шлем на подбородке и взял тело за руку, примеряясь, как бы половчей взвалить его себе на спину, чтобы вынести.

— Что вы делаете, Казанский? — надтреснутый глухой голос Аксиньи мне не понравился.

— Я собираюсь вынести тело, — осторожно объяснил я, — Нехорошо его просто так бросить, но ещё хуже, если он останется здесь с нами.

— Вы рады? — с упрёком спросила меня женщина, — Он мёртв! Теперь вы удовлетворены?

— С чего вы решили? — обалдел я от необоснованного наезда.

— Ну как же! — всплеснула руками Аксинья, — Вы хотели уходить в другое место! Больше вас ничего не сдерживает! Можете идти!

Когда я вошёл в комнату, она сидела придавленная смертью пациента, а сейчас с каждой фразой всё больше и больше заводилась. Словно подбадривая себя каждым словом.

Я покосился на открытое окно. Если добрый доктор будет набирать с той же скоростью децибелы, то через три минуты о нас узнает весь квартал. Заражённые неплохо слышат, в этом я уже убедился. Возможно, даже лучше у них дела обстоят со слухом, чем со зрением.

— Аксинья, вы бы потише, — неловко предостерёг я женщину, — Вокруг нас полно кровожадных монстров, которые в два счёта сбегутся на человеческие крики…

— Не смейте затыкать мне рот в моём доме, Казанский! — ещё больше разошлась хирург, — Вокруг нас монстры, а вы и счастливы, да?

— Эээ? — окончательно спасовал я под напором женской логики.

— Эээ? — скорчила она глуповатую рожицу, изображая меня, — Да, вы, даже выражаться начали как питекантроп! Натащили стреляющего железа! Вооружились до зубов! Убили несколько несчастных инфицированных людей и решили, что альфа-самец в этой пещере?

— В каком смысле? — удивился я обвинениям, — Несчастных? Так вышли бы и утешили их…

— Казанский, просто признайтесь, что вы счастливы…

— Да, с какого такого перепугу мне в этом признаваться?

— В той жизни вы были неудачником, алкоголиком, а сейчас вы самая важная часть социума — защитник! — в надтреснутом голосе звучало всё больше истеричных ноток.

— Потише, пожалуйста, — одёрнул я женщину, — Сейчас на ваши крики сбежится половина района несчастных, тогда у вас будет возможность наладить с ними культурный обмен. Спортивные состязания, например. Очень они уважают бег и борьбу.

— Я неправа?! — не слушая меня, продолжила она.

— Вы успокоитесь, если я скажу, что правы? — тоже начал злиться я.

— Нет!

— Тогда отвечу. Вы неправы. Я не алкоголик и не тунеядец.

— Тогда кто?

— Обычный человек. Обыватель.

— Обыватель, который стреляет без сомнений, и полностью готов к мародёрству во время зомби-апокалипсиса? — выплюнула она обвинения мне в лицо, — Посмотрите на себя, Казанский! Вы же наслаждаетесь этим!

— Да, с чего вы взяли, что я наслаждаюсь? — спросил я, понимая, что женщину заклинило на одной мысли, — Просто пытаюсь помочь, как умею…

— А откуда вы всё это умеете?!

— Что именно?

— Стрелять, грабить магазины, аптеки, квартиры, махать шашкой, как донской казак времён «Тихого Дона», и самое главное, откуда у вас «Памятка иммунного»?

— Я же говорил…

Яркие зелёные глаза Аксиньи подозрительно сощурились, а палец с аккуратным маникюром, нацелился мне в грудь.

— Кто вы, Казанский? — понизив голос до трагического шёпота, вопросила она.

Королева драмы, блин.

— Аксинья, — ответил как можно спокойней, — Я не знаю, в чём вы там меня подозреваете, но я обычный обыватель, каких миллионы. Пожалуйста, успокойтесь. У нас много настоящих проблем и задач, с которыми нужно справляться, а вы выдумываете к ним несуществующие новые. Зачем?

— Не знаю…

Добрый доктор снова спрятала лицо в ладони и зарыдала, как маленькая девочка. Со мной всегда так не могу я адекватно реагировать на женские слёзы. Мне бы поднять покойника и вынести, но я поступил по-другому. Подошёл к рыдающей женщине и положил руку на плечо. Аксинья резко им дёрнула, скидывая мою ладонь. Мне бы понять намёк и заняться своими делами, но я не таков. Лёгких путей не ищу. Опустился перед Аксиньей на колени и обнял её.

— Ну, полно, Ксюша, — прошептал я, — Не кисни.

Ватной рукой, неуклюже погладил её по голове, вдыхая запах её волос. Голова закружилась, а ноги налились свинцовой тяжестью. Нужно бежать! Спасаться бегством! Я предпринял попытку встать, но руки доброго доктора крепко обняли меня, притягивая к себе.

— Казанский, не уходи, — жарко зашептала она мне почти на ухо, — Пожалуйста, посиди со мной ещё немного…

— Хорошо, хорошо…

Я ещё раз провёл ладонью по её волосам, утопая в запахе желанной женщины. То, что она желанная почувствовала и Аксинья, ввиду специфических биологических реакций мужского организма на такого рода раздражители. Через минуту наши губы встретились и вскоре мы уже целовались, яростно освобождаясь от одежды. Приличный мужчина никогда не станет рассказывать о своих победах на романтическом поприще. Я, конечно, не приличный, но рассказывать всё равно не буду. Днём раньше, обустроил себе лёжку на балконе, чтобы лучше слышать округу. Притащил туда матрац и бросил сверху спальник. Скажу только, что всю ночь Аксинья провела в моём спальном мешке, а на следующее утро меня разбудило невнятное чувство тревожной опасности.

Глава 13

Открыл глаза, и некоторое время не мог понять, что заставило меня проснуться. Где я, и что собственно вообще вокруг происходит? Несколько долгих секунд я соображал, почему я сплю голый в чужом спальном мешке, на чужом балконе и вижу сразу дробовик, самозарядный карабин Симонова и карабин Злобина. Потом вспомнилось всё резко и сразу. Марат, туман, Аня, рябой, элитник, скачущий по проезжей части и перекусывающий прохожих пополам, мертвяки, жандармы, городовой, Аксинья, свирепая пенсионерка, занятие мародёркой и смерть Серёги.