Змей - Погорелыч или Чешуйчатые Байки - Храбрых Константин

аксессуар с большим количеством золотых украшений и драгоценных камней, что только

усугубляло его вес. Данное устройство носило странное название- "Веер"...

- Леди Белладонна, как вам тот красавчик? - пухлая баронесса ткнула пальчиком с

наманикюренным ядовито-розовым лаком ноготком в рослого рыцаря, поправлявшего плюмаж на

шлеме.

- Хм-м, мелковат... а какие у него земли? Семья богата?

- Старший сын, будуший глава рода, земли выходят к кровавому морю, имеется три

торговых порта...

- Ах! Какой красавчик! И не женат! Надо исправить такое упущение!

- Куда грабли распустила, я его первая приметила! - возмутилась баронесса.

- Да куда тебе! Леди, вы бы лучше вон того графа присмотрели, он как раз в вашем вкусе,

да и весу...

- ЧТО-О-О?

- Ничего! - и мило улыбнулась, пряча улыбку за раскрытым веером. - И все же маркиз мой,

он так подходит к моей коллекции скальпов...

Маркиз, не знавший об уготованной ему судьбе, оглушительно чихнул.

Рыцари выстроились в три длинные шеренги по двадцать человек в ряд. Надо отметить,

что публика была донельзя вычурной и крикливой, в особенности первая шеренга, решившая

показать себя во всей красе. Дорогие, отделанные золотом и серебром доспехи, рукояти мечей и

кинжалов изобиловали огромным количеством драгоценных камней, делая оружие еще более

неудобным в бою. Их рогатым шлемам с плюмажем и солидным султаном перьев заморских птиц

могло позавидовать любое парнокопытное, особенно-то, у которого оные рога и поотшибали.

- Ставки! Делайте ваши ставки, и удача ваших руках!

Возле ограждения сновал низкорослый букмекер, не забывавший не только принимать

ставки, но и срезать кошельки у такой доверчивой и легкомысленной публики.

Наконец взревели трубы и объявили первых претендентов на конный поединок. С одной

стороны выехал граф Хронберг на коне с богато украшенной попоной и прочей атрибутикой... сам

он был надраен, словно новая сковорода, и блистал в лучах солнца ,как медный чайник. Напротив

него - рыцарь на гнедом жеребце в скромных доспехах, без каких-либо вычурных украшений, и в

простом же шлеме без перьевого султана. Единственное отличие его от остальных доспехов была

косая гравировка, сделанная не только грубо, но и словно огромным когтем реликтового зверя.

Отсалютовав копьем своему сопернику, барон Гонзак поправил гербовый деревянный щит

и приготовился к нелегкому бою.

Рев труб, знаменовавший начало поединка, сорвал с места закованных в тяжелые латы двух

нетерпеливых претендентов на руку прекрасной дамы, которая в данный момент строила глазки

статному герцогу, прибывшему из далеких северных земель.

Бум! Хрясь! Треск!

Граф Хронберг, не сумев удержаться в седле, обеими руками и наколотым на копье щитом

вцепился в оное и балансировал в воздухе к полному неудовольствию барона Гонзака,

пытавшегося стряхнуть наколотую дичь.

- Отцепись, скотина! Не позорь рыцарское имя! - барон, отбросив щит в сторону и

вцепившись обеими руками в копье, принялся им размахивать, словно мальчишка, гоняющий на

крыше голубей.

Граф вцепился в древко копья помимо прочего еще и зубами, ибо шлем от дикой тряски

слетел с его головы, открыв блестящую на солнце лысину. Проблему удалось решить двум

оруженосцам, которые стянули упиравшегося графа, в зубах которого мертвой хваткой был

закушен наконечник копья, после чего графа утащили в его палатку. В спину его провожал хохот

довольной от зрелища публики.

На арену выезжали очередные рыцари, решившие скрестить свои копья... Так

продолжалось до самого вечера.

Вокруг шли приготовления арены к пешему бою, или по- простому, рубка двух колонн, в

качестве дровосеков, себе подобных, выступали участники рыцарской братии, уже на нетрезвых

ногах пытавшихся выстроиться в некое подобие боевого построения.

Публика подбадривала их своими криками, самые умные дамы уже растащили своих

кавалеров, заблаговременно предупредив их слуг, чтобы паковали их вещи и грузили перебравшего

господина в карету дамы. Как показывала статистика, в таких случаях возникало большинство

браков ко всякому неудовольствию мужской половины. Особенно, когда оные просыпались в

постели дамы, которые тут же начинали причитать по поводу поруганной невинности (в

большинстве случаев данная особенность отсутствовала как факт и вины бедолаги в основном не

было). Надо признать, что рыцарская братия умудрялась показать высший класс в попытке

сбежать: прыжки из окна в ров замка, карабканье по виноградной лозе, оплетавшей стены, подкуп

слуг, подсыпание всевозможных ядов, снотворных, слабительных в еду или вино дамы, подкоп и

банальное - откупиться деньгами или землями.

В свою очередь "прекрасные" дамы шли на многое, лишь бы не дать сбежать из их замка:

то же слабительное, снотворное, решетки на окнах, кандалы, наручники, прикованные длинными

цепями к стене, волчьи и медвежьи капканы, в изобилии разбросанные вокруг поместья замка,

огромное разнообразие хищных и ядовитых змей и земноводных тварей во рву замка. Особо

выделялись дамы, дававшие избраннику медленные яды и раз в день выдававшие им противоядия,

которые оттягивали гибель, но никак не избавляли от оных.

Можно сказать, что с давних времен велось негласное соревнование между обеими

сторонами, и перевес был на стороне "прекрасных" дам, которые так хотели счастья...

В момент, когда шатающаяся от избытка "храбрости" и винных паров хорошо

"законсервированная" рыцарская братия собиралась сойтись в неравном бою... вмешалась третья

сторона.

Взмыленный, с дикими от ужаса глазами, сметая все на своем пути, в особенности

зазевавшихся рыцарей, по ристалищу прогалопировал дракон со странным седоком на спине. Сам

седок и крылья дракона были окутаны ловчими сетями. Из спины, в особенности в пятой точке

всадника, наподобие спины дикобраза торчала гроздь эльфийских стрел. При этом при каждом

шаге дракона он выражался столь забористыми и многоэтажными конструкциями великого и

могучего языка гномов пополам с выражениями древнего тролльского наречия, от звуков которого

"прекрасные" дамы падали в обморок на руки своим жертвам, а те замолкали и роняли ношу себе

под ноги, чтобы не мешала запоминать речевые обороты. О том, что ноша после падения была

недовольна, они понимали после того, как несчастная вбивала это понятие им в голову увесистым

веером.

- ПЕРЕСТРА-А-А-А-ИВАЕМСЯ! Построение "Стена"!

Десяток рыцарей, решивших устроить оборону, были буквально втоптаны не заметившим

их драконом, после чего по ним проскакали легко одетые, или точнее "раздетые" фурии, которые с

азартом преследовали дракона.

- ЗА-А-А-А-А А-А-А-А-А-А-СГА-А-А-А-А-Р-Р-Р-Д-Д-Д-Д-Д!!!

Довершение картины было в виде обвешенного тиной и облепленного листьями деревьев

монстра с горящими глазами и идущим паром из клыкастой пасти. На его ветвистых оленьих рогах

с диким животным ужасом на мордочках восседало два енота. Впоследствии, как они там

оказались, не смог выяснить ни дракон, ни леший.

В руках вышеупомянутый монстр держал бревенчатый таран из железного дерева. Разнеся

только что выстроенную шаткую заслонку рыцарей, он влетел на главную трибуну с гостями,

разрушив опоры, скрылся в темноте. О том, что он все-таки существовал, свидетельствовало

забытое им бревно и пропавший брус опорной стойки.

Разгром рыцарского турнира Великий магистр ордена "Борцов со свободой" сумел

обратить в свою пользу. Как впоследствии выяснилось, их орден и отдельные личности, которые

вовремя успели подсуетиться и приплатить в казну ордена, были спасителями-избавителями

славного турнира. После по странам прокатила слава ордена, сумевшая защитить дворян и

крестьян от ужаса разбушевавшегося леса, а так же от злобной рептилии.

Количество желающих вступить в орден тут же превысило всякие ожидания Великого

магистра, особенно его порадовали вступительные взносы.

Во всех ближайших трактирах очевидцы приписывали себе одну из выдающихся ролей в

этом мероприятии, особое место в своем рассказе уделяя прекрасным девам- воительницам,