Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания - Майкл Шур

И если мы применим контрактуализм к нашим маленьким «ничего не стоящим» решениям, принятым выше, то получим ожидаемые ответы. Будет ли кто-то накладывать вето на правило, которое гласит: «Если есть возможность, нужно парковаться так, чтобы места хватило и другим»? Нет. Зачем разумному человеку так делать? А как насчет такого: «Можно парковаться там, где хочется, а все остальные идут к черту»? На него явно наложат вето. Скэнлон не пытается превратить нас в успешных добродетельных суперлюдей. Он просто хочет, чтобы мы все — независимо от характера, религиозных убеждений, политических пристрастий или предпочтений в отношении пиццы — могли смотреть друг другу в глаза и обосновывать основные жизненные правила.

Отчасти поэтому контрактуализм привлекает меня больше, чем кантовская деонтология. Кант хочет, чтобы мы, столкнувшись с проблемой, нажали на паузу, уединились в зоне для медитации, использовали чистый разум, чтобы осознать и описать универсальный закон, применимый к проблеме, и действовали из обязанности следовать ему. Скэнлон желает, чтобы мы разобрались друг с другом. Сели друг напротив друга и спросили: «Вы согласны, что это нормально?» Он верит не в абстрактные рассуждения, а в необходимость отношений с другими людьми. Теперь ситуация тоже кажется рискованной: предполагаю, многие из нас не считают безопасным вручать свою судьбу другим. Сложно определить жизненные правила, а этот парень говорит нам, что на выбранное нами правило может наложить вето кто угодно: соседка Синди, которая по-человечески разговаривает с белками, или двоюродный брат Деррек, который прыгнул в замерзший бассейн с трамплина и сломал копчик, так? Возможно, в 2022 г. мы больше зависим от «разумности» людей, с которыми категорически не согласны, например троллей из соцсетей, распространяющих теорию заговора, или двоюродных дедушек-расистов. Вы хотите сказать, что эти люди могут отвергнуть наши правила допустимого поведения? Ну… да, до тех пор, пока их возражения разумны и они сдерживают свои желания в той же степени, в какой мы сдерживаем наши (и помните, что многие их экстремальные идеи мы бы отвергли как неразумные). Какими бы странными и непредсказуемыми ни были окружающие, как бы они нас ни бесили, но, учитывая, что нам с ними приходится жить рядом, думаю, часто лучше определить моральные границы нашего мира с их помощью, чем абстрактно, в их отсутствие. И я думаю, что для них будет лучше сделать это при нашем участии.

Опять же, в описанных выше ситуациях (например, как припарковать машину на улице) мы принимаем своего рода «ничего не стоящие» решения, когда мы должны что-то сделать, поэтому несложно выбрать лучший вариант. Но как быть, если решение чего-то стоит, нам нужно потратить время, силы или пойти на какие-то жертвы? Допустим, как в ситуации, с которой мы начали эту главу: нужно ли вернуть тележку ко входу в супермаркет?

Есть немало сложностей, от которых ситуация становится… еще сложнее. Во-первых, я никогда не понимал до конца правила поведения с тележками. Нужно возвращать их на место или работников магазина устраивает, когда мы оставляем их на парковке? Где-то есть специальные сотрудники, которые их собирают, и это, видимо, подразумевает, что их можно оставлять возле машин… или магазины вынуждены нанимать таких людей, потому что клиенты — эгоистичные придурки и оставляют тележки на стоянке, хотя магазину было бы удобнее, если бы мы этого не делали. А может быть, даже лучше оставлять их на стоянке: человек выходит из машины, а тут его — бац — ждет тележка! Но опять же, иногда бывает не так: человек выходит из машины и — бац — ударяет дверью по тележке, от которой еще и воняет. И вот что еще: мы идем в магазин, подходим ко входу, берем тележку, идем за покупками, привозим ее к машине… а потом просто оставляем ее там? Тут что-то не так. Похоже, нужно ее вернуть. Но для этого необходимо небольшое усилие с нашей стороны, чтобы круг замкнулся: короткая прогулка по парковке под неприятный скрип расшатанных колесиков по асфальту, а продукты тем временем начинают портиться в горячей машине[136]; четкое движение, чтобы тележка неуклюже, как матрешка, встала на место к остальным, и, наконец, прогулка обратно — десять метров назад к машине, сторонясь других машин, возня с ключами. И мы снова открываем дверь и устраиваемся на сиденье, где можно было бы уже быть три минуты назад, в лучшем настроении, послав подальше всю эту этику.

А что бы обо всем этом сказал Скэнлон? Предлагаемое нами правило выглядит примерно так: «После использования продуктовой тележки верните ее ко входу, чтобы ею мог воспользоваться следующий покупатель». Скорее всего, ни один здравомыслящий человек не отвергнет его. Но что, если правило звучит так: «После использования продуктовой тележки нужно вернуть ее ко входу, если только в магазине нет специального сотрудника, чья работа заключается в том, чтобы собирать тележки со стоянки, — тогда можно оставить ее там»? Оно тоже выглядит неоспоримым. Так что, я думаю… если какой-нибудь чувак в светоотражающем жилете бродит по стоянке, собирая тележки, можно оставить нашу посреди парковки и отправиться домой. Это допустимо.

Так… это всё? Мы закончили?

У контрактуализма есть пределы: он устанавливает только те правила, по которым мы все жили бы, если бы каждый из нас был мотивирован найти минимальный стандарт совместного существования. Скэнлон смотрит на мир, полный разных людей, и пытается установить рамки поведения, которым мы все будем следовать. Его теория предназначена для того, чтобы помешать людям совершать откровенно скверные и неприемлемые поступки, например воровать тележки для покупок, или ломать их, чтобы уже никто не смог ими воспользоваться, или садиться в тележку, которую мы нашли на улице, когда шли пьяные со свадьбы и друг Ник толкнул ее так, что мы быстро покатились по тротуару, пока не исчезли из виду (потому что Ник тоже был пьян и потерял контроль) и не упали на дорогу[137]. Такие правила использования тележек для покупок были бы разумно отклонены.

Именно поэтому, хотя правила Скэнлона дают минимальную основу пригодного для жизни общества, они могут быть не единственным инструментом, который мы станем использовать при принятии этических решений. Мы не только хотим соответствовать «минимальным требованиям», не просто получить проходной балл на экзамене, нет! Нам хочется взять высоту, на которой расположены «правила, с