Поцелуй на краю ночи (СИ) - Ольга Ярошинская

— Вот как, — сказал Лютер, пытаясь осмыслить ответ.

К сожалению, эта сфера жизни давно позабылась, и что там можно считать перебором он толком не знал.

— Все, бывай, — мужик недвусмысленно открыл перед ним дверь.

— Еще кое-что, — вспомнил Лютер. — А почему вы оказались в больнице той ночью, когда Анна погибла?

— Авария, — ответил тот. — Вроде ничего серьезного, но крови потерял...

***

Рокси осталась в машине Лютера, и теперь гипнотизировала взглядом домишко, в котором ютился ее отец.

Она не чувствовала себя обделенной родительской любовью, ведь у нее была бабушка, заменившая их обоих. Так что сейчас испытывала лишь раздражение и досаду на Лютера. Зачем он вообще притащил ее сюда?

А еще ее бесило спокойствие, с которым он выслушал новость о ее сверхспособностях. Пусть Лютер тоже не такой как все, но мог бы восхититься сильнее. Сама она на удивление просто восприняла его секрет. Слегка пугающе, но очень интересно.

Телефон Лютера, забытый в машине, звякнул сообщением. Рокси, не удержавшись, ткнула пальцем в экран, и на нее уставились симпатичные белые грудки, на которые кокетливо свисал прозрачный шелковый шарфик.

Рокси быстро выключила телефон, но, покусав губы и покосившись на дом, включила снова. В конце концов, все нормальные люди ставят пароль на доступ. И раз уж Лютер лезет в ее личную жизнь, не обращая внимания на протесты, то почему бы и ей не узнать о нем больше.

Она быстро пролистала сообщения от белокожей бесстыдницы: «не терпится повторить», «готовлю наше любовное гнездышко», «увидимся ночью?». Номер не был записан в его адресной книге, но видимо это и есть та самая Триша, которой Лютер якобы внушил мысль о любовной связи. То ли он сделал это очень хорошо, то ли врет как сивый мерин и держит ее, Рокси, за дуру.

Он целовал ее этой ночью, и это было так волшебно, а потом просто пошел к другой.

Хотелось отбросить телефон прочь как ядовитую змею, но Рокси залезла в другую переписку, с Джессикой. В последнем сообщении был адрес, по которому они и приехали. А потом телефон вдруг зазвонил прямо в ее руках и включился.

На Рокси с изумлением уставилась полноватая блондинка лет пятидесяти с ярко-алыми губами и внушительными бровями над кукольно-голубыми глазками.

— Роксена Медоу? — пробормотала она.

— Простите, я случайно ответила, — выпалила Рокси. — Лютер ушел и… А откуда вы меня знаете?

***

— Откуда я вас знаю? — переспросила собеседница, сохраняя невозмутимость. — От Лютера, разумеется.

— А вы его мама? — спросила Рокси и тут же отругала себя за несдержанность.

Какая еще мама? Он же вампир. Впрочем, и вампиров кто-то родил. Наверное. Но вряд ли он подписал бы маму просто Джессикой.

— Я его очень близкий человек, — многозначительно и как будто слегка агрессивно сообщила женщина. — Лютер говорит мне все-все-все. Поэтому я и узнала вас, девушка. По особым приметам. Где он? Передайте ему телефон.

— Вышел.

— Вы в его машине, — она вытянула шею, как будто так могла рассмотреть салон получше. — Почему вы в его машине?

— А почему вы спрашиваете?

— Понимаете, — Джессика покусала ярко-алые губы, и помада отпечаталась на ее передних зубах. — Я его психолог. На данный момент Лютер проходит сложный процесс самоидентификации. Я бы не рекомендовала ему общаться с новыми людьми. Поэтому и ему, и вам будет лучше поставить на паузу то, что у вас происходит… А кстати, что там у вас происходит?

— Думаю, это не ваше дело, — с холодной вежливостью ответила Рокси.

Широкие брови Джессики уползли вверх, под светлую челку.

— Послушайте, девушка…

— Вы ведь знаете мое имя. Рокси.

— У Лютера стойкая ремиссия.

— А что у него? Зависимость?

— Вот именно. Алкоголизм.

Ах вот оно что… Значит, Лютер наплел этой блондинке, что он алкоголик, и лечит свою жажду крови беседами по душам.

— Однако есть риск сорваться, — трагически закончила Джессика.

— Вы ведь не думаете, что я начну его спаивать?

— Романтические встречи часто проходят под бокал вина.

Рокси подобралась, как кошка перед прыжком.

— Значит, Лютер рассказывал, что испытывает ко мне романтические чувства? — с обманчивым равнодушием уточнила она, хотя сердце так и подпрыгнуло.

— Это конфиденциальная информация, — опомнилась Джессика.

— А о другой женщине он говорил что-нибудь? — полюбопытствовала Рокси.

— О какой еще другой? — возмутилась психолог, сдвинув тяжелые брови к переносице. — Чем он там вообще занимается?

Выходит, белогрудая Триша осталась вне внимания психолога как нечто не имеющее значения. Или же Лютер предпочел не рассказывать о слишком личном, раз уж его психолог не в курсе, что он вампир, а не запойный алкаш.

— Думаю, ваши опасения беспочвенны, — сказала Рокси. — У Лютера все хорошо. А новые знакомства наоборот помогут ему с этой вашей идентификацией.

— Скажите ему, чтобы перезвонил мне, — бросила Джессика. — Срочно.

— Захочет — позвонит, — ответила Рокси. — Но он вполне может поговорить с кем-то другим и бесплатно.

— С вами, что ли? — Она так искренне удивилась, что эта короткая фраза прозвучала насмешкой.

— Почему бы и нет, — пожала Рокси плечами. — Обещаю, мы обойдемся без вина. Алкоголь вовсе не обязателен для романтики. Всего доброго, Джессика, была рада поболтать. К слову, у вас помада на зубах.

Вздернув верхнюю губу, Рокси ткнула пальцем в передние зубы, а потом отключила звонок и положила телефон на место.

— Коза бровастая, — вырвалось у нее.

— Вот сучка! — воскликнула Джессика.

Включив на телефоне фронтальную камеру, тщательно вытерла зубы салфеткой.

Надо что-то делать. Вызвать Лютера назад, отменить задание, сообщить про предполагаемый риск срыва наверх… А еще это разрешение. Обойдется он без свежей крови! Двадцать лет без срывов — это двадцать лет премий ей, Джессике. А деньги ей не лишние: Роберту осталось учиться еще два года, потом станет полегче.

В конце концов, она знает Лютера