Аlexandr - Максим Бобух

Председательствовавший на дворянском собрании граф Каховский, после обсуждения хозяйственных тем, переходил к моему вопросу, и давал слово Лагарпу, мой учитель перебрался в Нижний в след за мной. Идеи главенства закона и способы ее реализации тронули швейцарца, и он стал помогать мне в составлении планов, законопроектов. На собраниях он оттачивал спорные моменты, которые возникали у нас. Уже в марте к обсуждению присоединились княгиня Дашкова, директор Российской Академии, и Бакунин, Павел Петрович, помощник графини и директор Петербургской Академии Наук. А директор Московского Университета Фонвизин Павел Иванович направил к нам Чеботарева Харитона Андреевича, профессора этого же университета и к тому же специализирующегося на русской истории.

В марте, двадцатого числа, когда на Оке и Волге уже начал трещать лед, в нижний прибыл профессор Чеботарев, которого я разместил в доме уездного предводителя дворянства барона Кнорринга, попросту в моем доме свободных мест уже и не было. Барон же приезду такого гостя был рад, и проблем с размещением не возникло.

- Ваше высочество, - обратился ко мне Харитон Андреевич. Профессор сидел на стуле, прямо возле окна, в одной руке держал бокал с коньяком, который я выписал себе из Петербурга, а в другой трубку. Затянувшись Чеботарев продолжил.

- Ваше высочество, я читал ваши записи и проекты, часть мне предоставил многоуважаемый Фредерик, - учтивый кивок в сторону моего учителя, - что-то я получил из Петербургской Академии. В них вы много говорите о парламенте, о вопросах его формирования, проблемах честного выбора. Но у России уже есть опыт так называемого parlementarisme. Это Земский собор и земства. К тому же это хорошо сходится с нашими традициями. Выборы через представителей гораздо легче организовать, а земства обеспечат честность этих представителей. Мне кажется нужно начать с земств. И вы, как наместник и внук императрицы можете попросить особых условий и провести experience.

- Павел Петрович, если вы согласитесь помочь, то я решусь на это, - достаточно твердо заявил я.

- Это может быть очень интересно и познавательно, я с вами, ваше высочество.

- Бумагу мне, перо и чернила, - крикнул я.

В доме тут же пошло шевеление.

- Et deplacer la table, leur majeste va ecrire! (И подвиньте стол, их величество писать будет!) - разгоряченный Лагарп был просто на взводе, как же, он может увидеть самые серьезные преобразования в России, и не только увидеть но и участвовать.

На стол, который материализовался перед мною легла чистая скатерть и бумага с пишущими принадлежностями. Написав прошение я отдал его одному из секретарей, которые всегда присутствовали на малых собраниях.

- Перепиши на чистовую и дай прочитать. - затем я обратился к дворянам, - господа, надеюсь вы соблаговолите поставить подпись под этим документом?

Присутствовавшие, Лагарп, барон Кнорринг, Чеботарев, граф Каховский и граф Де Бри удивленно посмотрели на меня:

- Несомненно, - Чеботарев первым оправился от шока, - господа мы присутствуем при рождении новой России, справедливой и свободной!

После переписи начисто моего обращения, я изучил его и поставил свою подпись. Документ пошел дальше и все повторили мои действия.

- Ну что ж, господа это первый шаг. С чем вас и поздравляю. Письмо надо отправить сегодня же.

Все поднялись с мест и выпили коньяка, за новое начинание.

- Ваше высочество, pardon, - барон Кнорринг обратился ко мне. - Мне кажется на дворянском собрании надо поднять этот же вопрос, и если все подпишутся под прошением, государыня сможет быстрее решить этот вопрос.

- Барон, ваши идеи просто блестящи. Сначала инструкция а теперь общее обращение. Я поручаю вам подготовить доклад к собранию, обещаю мы с профессором и моим учителем поддержим вас.

Вдруг, окна моего дома задрожали, мы услышали раскатистый гром. Будто небеса обрушились на землю в верстах пятидесяти.

- Что это? Война? - спросил крайне удивленный Харитон Андреевич.

- Что вы, профессор, это полки генерал-лейтенанта Коныгина учения проводят.

- Зимой?

- Это я дал распоряжение. Провожу так сказать армейский experience. Мне очень понравился опыт фельдмаршала Суворова, он в отличае от многих наших генералов не считает, что солдат всему научится в бою. И поэтому он сейчас непобедим. Его солдаты так напрягаются во время учебы, что война для них способ увильнуть от изнурительных занятий. Но именно эти учения сделали их такими сильными. Я хочу сделать корпус Коныгина таким же сильным. А затем и все войска империи.

- Это похвально, молодой человек. В вашем возрасте юноши пишут романтические стихи, страдают от неразделенной любви, бросаются во всякие авантюры, а вы совсем другой.

- Бремя империи. Именно оно не дает мне расслабляться.

Идея воссоздания земств понравилась членам Дворянского собрания и нужные подписи были собраны. Затем началось обсуждение принципов разделения земств, обязанностей, порядков выборов.

- Господа, их императорское высочество, великий князь Александр Павлович просит собрание слова, - граф Каховский успокоил бушующее собрание, дворяне расселись по своим местам.

Я вышел на импровизированную трибуну и оглядел всех присутствующих. Всего в большом зале в доме у графа

- Господа, у меня два предложения. Первое, назвать наше собрание Каховского собралось восемьдесят пять дворян, все уездные предводители губернии.Первой Временной Нижегородской думой, - восторг и шквал эмоции не дали мне завершить второе предложение.

- Я предполагаю единогласно - да, - это встретили очередным всплеском ликования.

- Второе, как наместник я поручаю Думе разработать законопроект по выборам и земствам, по самоуправлению в губернии. Господин Лагарп предоставит черновой вариант. Вам полагается разбить его по пунктам, обсудить, дополнить и принять голосованием. После моего утверждения он примет силу закона.

- Ваше высочество, а если вы не примите, - поднялся один из дворян, остальные его поддержали междометиями и отдельными фразами.

-если не приму, то отмечу не удовлетворяющие меня моменты и направлю вам на доработку. И так до трех раз. Если в крайний раз не получится, то можете принять проект семьюдесятью голосами из восьмидесяти пяти. Тогда отменять не буду. Если нет, то примите мой проект.

- Славно это! Прекрасно! Господа я за! Давайте же голосовать!

Несмотря на радостные крики в зале за проголосовало шестьдесят один депутат. Но это не главное. Самое важное то, что появилась возможность научить людей парламентаризму, и они, во всяком случае, дворяне, с радостью занялись этим.

Сколько они будут обсуждать проект, меня не сильно беспокоило. Ответ от Екатерины еще неизвестно когда придет. А проект по земствам все равно придется править, когда придут данные о переписи в губернии. По моим данным сама перепись уже заканчивалась и через неделю другую должен был начаться подсчет. Затем все данные слетятся ко мне. А на это уйдет не меньше месяца, а может и больше.

А вот проблема которую я все никак не мог разрешить. Это проблема крестьянства. В Губернии примерно треть крестьян - это государственные и меньшая часть этой трети под юрисдикцией императорской канцелярии. То есть собственно принадлежат императорской семье. Остальные все крепостные. Свободных крайне мало, сколько точно покажет перепись, но, то, что эта цифра в пределах процента я выяснил по местным архивам, на которые очень богаты местные церкви. Во многом именно поэтому я решил привлечь местных священнослужителей к моему проекту. Другая причина то, что священники в массе своей были грамотными людьми, которых мне то и не хватало.

Вроде все начало налаживаться, но как всегда беда пришла откуда не ждали. Шел апрель, солдаты месили грязь на полигоне, чтобы когда придет время отправляться к границам, не остаться там навсегда. Город жил как обычно, разве что торговцы из-за распутицы стали реже прибывать. Я, как обычно, после зарядки, утреннего туалета и завтрака, работал с бумагами, просматривая отчет о работе думы, составленный молодым коллежским секретарем, которого я специально отрядил на заседания. В помощь ему дал трех асессоров, и они составляли мне отчеты. Лагарп, этот ленивый швейцарец, должен был подойти только ближе к обеду, не просыпался он раньше. Поэтому в кабинете я восседал в гордом одиночестве. Даже в приемной, и в других залах моего дома, не было дворян, которые обычно толпились ожидая аудиенции, или желая завести полезные знакомства, получить какие-то привилегии или блага. В общем столичный двор в миниатюре. По-хорошему бы разогнать их ко всем чертям, но возникала проблема, мне нужна была поддержка местных дворян, к тому же для моей жены это было хоть каким то развлечением в этой глуши. В принципе для столичных дворян все города России были глушью.

Так вот, сидел я, читал отчеты, даже Харитон Андреевич немного приболел. Но это после вчерашнего, мы проводили испытания моего дистиллятора. Аппарат получился что надо, и продукт после второй перегонки тоже дал приличный. В общем мы его продегустировали полностью, а когда он кончился, поручик Самохин смотался в город и принес шампанское. Но если меня увела женка, то остальные продолжили праздновать. И вот я сижу один, и в дверь влетает Шелихов, который уже стал Хорунжим, с дикими воплями.